Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Селеверстов Павел Егорович. Страница 5

– Посол, – прошептал толстяк. – Судя по штандартам эльфийка.

– Где, где она? – воскликнул Всебор. – Увидеть бы её. Говорят от эльфиек не отвести глаз.

– Глупец! – рассмеялся толстяк. – Посол-эльф никогда не показывает своего лица, чтобы враги не могли навести порчу. Они даже по нашей земле ходить боятся. Ну, или презирают это дело.

Всебору хотелось посмотреть, что будет дальше, но уже поджимало время, а старик Сейбилен не любил, когда опаздывали в назначенный час. Всебор сморщился от досады и, протискиваясь сквозь толпу, скользнул глазами по паланкину. На мгновение он увидел её. Эльфийка чуть отодвинула шторку и посмотрела вниз. Утончённый профиль, бледная, словно пергамент кожа и глаза, проницательные и всевидящие.

– «Впечатлений на весь день, – подумал Всебор. – И какого лешего, притащилась эта лесная братва?»

– Ну что, посмотрел? – Жиль стоял в сторонке и доедал его половину сайки. – И смотреть-то не на что. Верно?

– Эй! – завопил Всебор. – Ты сожрал мой хлеб!

– Какого чёрта! – возмутился Жиль. – Я голодный!

Всебор неуверенно помялся и схватился за колотушку. Старик жил в квартале зажиточных купцов, но позволить себе такую роскошь он мог только благодаря покровительству государя. В счёт былых заслуг ему выплачивался неплохой пенсион, которого, впрочем, только и хватало, чтобы покрыть расходы на аренду дома.

– Всё-таки опоздали, – зашипел Всебор. – Старикан будет не в духе.

Жиль топтался за спиной и тревожно сопел.

– А я тебе говорил, не надо смотреть на эльфов, – отозвался он. – А ты: давай посмотрим, давай посмотрим!

За дверью послышались шаги, и через секунду лязгнул бронзовый затвор. Дверь открыл слуга Бруно.

– Как старик? – едва слышно спросил Всебор. – Я в том плане – здоров ли наш достопочтимый наставник?

– Зверует, – на тонких губах Бруно заиграла язвительная улыбка. – Рвёт и мечет старикашка…

– Ты серьёзно!? – Всебор покосился на Жиля. – Чёрт! У нас кое-какая проблемка возникла…

– Знаю, я ваши проблемки, – Бруно тяжело вздохнул и, пропуская гостей, отошёл в сторону. – У молодых господ на первом месте всегда кабаки, да пирушки. И никакого уважения к человеческой старости.

– Мы уважаем! – вставил слово Жиль. – Но денег нет!

Бруно хмыкнул и кивнул на деревянную лестницу, что вела на второй этаж усадьбы.

– Постарайтесь не испачкать коврики, – добавил слуга. – От вашего брата столько мусора.

Бруно запер дверь и чинно удалился на кухню.

– Что он имел в виду? – спросил Жиль. – Мы что, похожи на свиней?

– На валенки посмотри! Ты по дороге всех ёжиков собрал.

Старый дипломат Сейбилен сидел у открытого окна и рассматривал какую-то географическую карту. Седые растрёпанные волосы, редкая борода, кустистые брови, красный нос – в остальном типичный представитель сословия нищих. Старик донашивал костюмы двадцатилетней давности, когда его статус и доходы позволяли жить на широкую ногу, но эти костюмы больше не блистали золотом и серебром – всё ценное что можно было продать, он содрал и продал. Остался только облезлый бархат, да заплатки. Сейбилин неохотно оторвался от карты и исподлобья посмотрел на гостей.

– Дайте мне пять минут, – недовольно фыркнул он.

Жиль пихнул друга в бок и кивнул на распечатанное письмо, что лежало рядом с картой. На дорогой бумаге отчётливо просматривался королевский вензель.

– Ему сейчас не до нас, – прошептал Жиль. – Видал?

Сейбилен откашлялся, демонстрируя отличный слух, нервно закряхтел.

– Найдите себе место! – рявкнул он. – И сидите молча!

Отыскать место в кабинете Сейбилена всегда было трудно. Словно сорока, старик тащил в свою комнату всё, что представляло для его пытливого ума интерес. Ведь он был заядлым коллекционером. Минералы, высушенные насекомые, птичьи перья, морские раковины, бесценные книги, рукописи, колокольчики, фонари, всё это лежало на полках или валялось на полу. Но самым ценным и дорогим предметом в его коллекции был огромный вырезанный из куска дерева глобус.

Всебор огляделся. Кивнул на лавку, на которой лежала какая–то драная одежда.

– Потише там, – заметил Сейбелин. – Это вещи для приюта.

Всебор пожал плечами и пренебрежительно спихнул пыльную рвань на пол.

Час спустя.

Жиль дремал, а Всебор вспоминал прошлое. Похоже, старик начисто забыл об их присутствии, но тревожить мудреца не хотелось. К тому же Сейбилен славился дурным нравом и запросто мог выставить обоих за дверь, да и ещё надавать тумаков на сдачу.

– «Да-а-а, обноски нынче в цене, – Всебор покосился на ворох одежды под ногами, зацепил носком ботинка, выцветшую жилетку. – И ничего со временем не меняется».

Подумалось о приюте, о долгих годах, которые он там провёл.

Он хорошо помнил тот далёкий день, когда на заснеженной дороге, его нашли городские стражники. Солдафоны выполнили обещание и отвезли в «Убежище семи братьев», убогую городскую коммуну для сирот. Там найдёныша накормили, выдали холщёвую накидку и определили в продуваемый ветрами барак. Конечно же Всебору в приюте не понравилось. Но ему повезло, избили его только утром. Били жестоко, со знанием. Били за то, что слишком холёный, за красивую одежду, за то, что не такой как все. Но в то утро он выучил третий урок – рассчитывать нужно только на себя.

Всебор улыбнулся, покосился на Жиля. Да, да именно этот зубатый тип, первым получил в ухо.

– «Как завывал бедняга! Как завывал!»

Всебор протянул руку и ущипнул товарища за щёку.

Глава 3

– Ну чего ты, чего! – завопил Жиль. – Совсем сдурел?

Сейбилен сморщился, внимательно посмотрел на двух балбесов, которые сидели в углу и друг друга шпыняли.

– Долго шли, – проговорил старик. – Нехорошо, господа. Нехорошо. Вы заставляете себя ждать, а в нашем деле, это непростительно.

Сейбилен вышел из-за стола и спрятал письмо с царским вензелем в шкатулку.

– К сожалению, у меня дела и сегодня я не смогу посвятить вам много времени.

Сейбилен кивнул на механический хронометр и дружелюбно улыбнулся.

– Время, мои уважаемые друзья, нынче стоит дорого.

Всебор и Жиль переглянулись.

– Но-но-но, мы старались, – заканючил Жиль. – Деньги не так-то просто достать.

Всебор с опозданием пихнул товарища в бок.

– Но-но-но! – передразнил Всебор. – Не запрягал ещё.

– Не ссорьтесь, друзья! – воскликнул Сейбилен. – Причём тут деньги? Вы не понимаете… Вы просто не понимаете, что сегодня великий день!

Старик махнул рукой и, подойдя к окну, распахнул створку.

– Посмотрите на улицу! Посмотрите, какое солнце! Сегодня. Нет, прямо сейчас, начинается другая эпоха.

Жиль закатил глаза и издал звук похожий на мычание. Но старый дипломат даже не обратил внимания. Он задумчиво смотрел вдаль и о чём-то думал. Всё это было так не похоже на Сейбилена.

– Вы обещали посвятить нас в тайны дипломатического этикета, – робко напомнил Всебор. – Может нам прийти завтра?

– Может быть, – качая головой, согласился Сейбилен. – Впервые за долгие годы я снова потребовался государю. И это неспроста.

Всебор и Жиль встали и направились к двери.

– Постойте! – неожиданно воскликнул Сейбилен. – Зубастик пусть уходит, а ты найдёныш останься.

Всебор знал Сейбилена уже лет пять. Старик часто приходил в «Приют семи братьев» и приносил еду. По законам Спумариса все сироты, обучались какому-нибудь ремеслу, как правило, за счёт казны. Многие ремесленники с охотой брали беспризорников в подмастерья. Особо смышлёных обучали грамоте и отправляли помощниками в различные конторы. Всебору повезло. Кому-то показалось, что бледный, ветром гонимый паренёк, обладает цепким умом и, значит, ему прямая дорога в нотариальную контору, какого-нибудь Ганса Грейгера или Абрахама Грида. Так и вышло. Всебор оказался помощником бухгалтера в счётной палате господина Амброзуса, а вместе с ним, туда же отправился и Жиль, которого Всебор кое в чём натаскал. Жиль давал правильные ответы, которые особыми знаками подсказывал ему Всебор. Не умея ни читать, ни писать, Жиль, так и прилип к своему приютскому товарищу. Впрочем, читать он всё же научился, и в этом была заслуга Всебора.