Побежденные (Дочь Лорда) (СИ) - Ружникова Ольга. Страница 47

— Прости, Леон, но монастырь — единственное приемлемое место для твоих матери и сестры.

Что? Что он сказал? Что он такое говорит?!

— Какую из моих сестер вы имеете в виду? — Это ее голос звучит так холодно? И ни капли не дрожит от боли? — Эйду или Ирию?

— Мальчик мой, за кого ты меня принимаешь? Естественно, ты не должен позволять, чтобы Эйда угодила в приют для несчастных молельщиц. Бедная девочка ни в чём не виновата!

Да, дядя Ив — порядочный человек. Невинные не должны страдать. Только преступники. Или не сумевшие доказать, что не преступники.

— Я вас понял. Вы говорили об Ирии.

А еще понимает, что всё еще числится здесь в живых.

— Прости, мой мальчик, что напоминаю об этом. — Ив Кридель, протянув руку, крепко сжал запястье племянника. — Но убийца твоего отца не должна уйти от возмездия лишь потому, что она — твоя сестра.

И не уйдет. Лишь потому, что он — ее брат.

И как обрадовался бы настоящий Леон — услышь он сейчас дядю Ива!

— Я должен сказать вам правду, — девушка твердо взглянула в дядины карие глаза. Теплые. Как оказалось — обманчиво. — Я не верю в виновность сестры. Я уверен, что Ирия не могла этого сделать!

— Леон, Леон, — дядя Ив покачал наполовину седой головой. — Я много слышал о твоей сестре. Это ведь она едва не убила того негодяя, Ревинтера-младшего?

— Она…

Жаль, что лишь «едва»!

— Леон, я не хочу тебя пугать. Но из всех детей Карлотты Ирия — больше всех на нее похожа. И всё, на что способна мать, может совершить и Ирия.

Молчи. Не шевелись. Это не тебя только что назвали потомственной убийцей и предательницей! Ты сейчас — Леон Таррент, а его никто не оскорблял.

— Потому что хотела убить подонка и негодяя?! — Всё-таки она почти кричит, так нельзя! Надо успокоиться. Сейчас же! — Если Ирия смогла дать в морду злейшему врагу и убийце, то, выходит — способна и отца родного зарезать?!

— Леон, ты, возможно, не всё знаешь. Когда твоих мать и сестер окружили в аббатстве, Ирия пыталась убить и себя, и Эйду!

— Это — лучше, чем достаться солдатам!..

— Леон, поверь — человек, готовый пролить родственную кровь, сможет это сделать снова и снова. А ваш отец… У Ирии были причины считать его врагом.

…Закатная Башня. Дочь с кинжалом в руках — против собственного отца.

Застыл на пороге ужаснувшийся камердинер…

Смогла бы она тогда?! Это сейчас легко говорить, что «ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах».

…Бледнее мела лицо Эйды. Ветер жестокой ранней весны рвется из распахнутого окна. В мертвой хватке застыли пальцы. Теплая рукоять кинжала, сталь у горла родной сестры…

Смогла бы?

…Мрачный коридор древнего родового замка. Два силуэта в отсветах факелов. Мужская тень со шпагой, женская — с кинжалом.

— Разыграем жизнь сестренки, Леон?..

…Серая, насквозь промерзшая келья. И опять — два врага в дикой схватке за жизнь. Мать и дочь…

Дядя Ив прав. Из всей семьи Ирия еще не пыталась лишить жизни только Иден и Чарли. Но отца всё-таки убила не она!

— Ирия — не убийца. Я докажу, что она никого не убивала. Я найду настоящего убийцу.

— Если тебе это удастся, Леон, я первым пожму тебе руку. Как бы я хотел ошибаться насчет крови Карлотты!.. О чём я говорю — прости меня, мальчик! Ведь в тебе тоже течет ее кровь, а ты — чист и благороден.

Ошибочка, дядя Ив. Леон как раз — редкая гниль! А кровь у нас действительно дурная — здесь ты угадал. Но это еще не причина, чтобы всех нас душить с колыбели. Или записывать в потомственные убийцы!

— Я со своей стороны — помогу, чем смогу. У тебя теперь достаточно забот, Леон. Больших и малых. Скоро придет время выдавать замуж Иден. Я бы сам вывел ее в свет, но я — отец государственного преступника и дезертира, — горько усмехнулся Ив Кридель. — А какой из Сержа преступник? Просто дурачок! Если бы не этот Ревинтер-Николс!..

— Что? При чём здесь эта мразь?!

Лучше думать о мести, чем о собственном втоптанном в грязь имени и папиной смерти! Тем более — Роджер Николс способен на всё! Такие даже в Бездне Льда и Пламени если и меняются — то лишь в худшую сторону.

Ничего удивительного, что он подставил Сержа. Жаль лишь, что путь сводного брата вообще пересекся с грязной дорожкой ревинтеровской погани!

— При том, что «эту мразь» князь Всеслав приговорил к смерти за военное преступление. А Серж умудрился с ним подружиться и устроил побег.

— Серж?! — Голова вновь закружилась, мир в очередной раз превратился в сумасшедшую карусель. Нет, на сегодня с Ирии впечатлений хватит! — Как он мог? Мой брат? Подружился с этим… этой скотиной?!

— Но, Леон, что Николс — скотина, знают совсем немногие, — грустно усмехнулся Ив Кридель. — Кое-кто в столице, некоторые — на севере. Но Серж-то — не северянин. Я, конечно, знал от твоего отца, но мальчику не рассказывал. Думал, история — не для шестнадцатилетнего парня. Еще решит отомстить и сложит по дури голову. Один ведь он у меня! А сейчас понимаю — лучше бы сказал, дурень старый… — голос барона сорвался.

Девушка вскинула голову, неожиданно услышав всхлипывания. Дядя Ив плачет! Горько и безнадежно — как и бывает с мужчинами, когда боль, наконец, прорывает сковавшие душу и сердце доспехи.

— Дядя Ив! — Слишком невыносимо чужое горе. И смотреть на него у нее права нет. А обещание мести может утешить. — Где Николс? Где его искать?

— В Квирине. В Квирине, где и Серж. Они дезертировали вместе.

Вот так раз! Ну да ничего — сынок пока в Квирине, зато папаша наверняка в Эвитане остался!

— Ревинтер — самый старший — надеюсь, не дезертировал?

— Нет, на своем посту. Министр финансов! — Ив Кридель уже справился с горем. Покрасневшие глаза смотрят твердо. — И по-прежнему — один из Регентов.

Ну что ж — скоро Бертольд Ревинтер станет бывшим министром финансов и бывшим Регентом. Покойным.

— А Иден пока выдавать замуж рановато. Четырнадцать исполнится только в Месяце Заката Весны, — через силу улыбнулась Ирия. — Сначала — Эйду и Ирию.

— Не хочу тебя разочаровывать, — вымученно улыбнулся дядя. — Но с этим у тебя будут трудности. Люди — вообще жестоки. История бедняжки Эйды слишком известна, чтобы у девочки был хоть малейший шанс. А Ирия и того хуже — прославилась убийством родного отца.

— Я докажу, что она — невиновна!

— Это спасет ее от монастыря. Но даже если сам король издаст вдруг указ о снятии всех подозрений с девицы Ирии Таррент, и документ единогласно подпишут все члены Регентского Совета, включая кардинала, — шансы твоей сестры на замужество всё равно призрачны. Люди скажут: «Дыма без огня не бывает». Вслух поверят, а про себя…

Итак, с этой глупостью тоже покончено. Ирия Таррент никогда не сможет вернуть себе доброе имя. Дыма без огня не бывает…

— Ничего, Леон, ко времени замужества Иден страсти уже поутихнут. Репутация Ирии на ней не отразится. Ты ведь не собирался искать для девочки женихов раньше, чем через три года? До семнадцати выдают только бесприданниц… Ты, похоже, устал, мой мальчик. Я позову слуг, они покажут тебе твою комнату. А заодно уберут с ковра осколки…

Глава шестая

Что сразу поразило Сержа в Сантэе — так это распорядок дня горожан. Здесь все — от последнего плебея до родовитейшего патриция — встают с первыми лучами солнца. И спешно принимаются за дела. Ну, за исключением самых законченных лентяев.

Объясняется это царящей здесь большую часть года невыносимой жарой. А вступает в свои права она уже к полудню.

После обеда в Сантэе не работает почти никто. Горожане ходят в гости, купаются, посещают термы и таверны. Аристократы возлежат на пирах.

Самое смешное, что подобный распорядок здесь — круглый год. Да, зима в южной Квирине — одно название даже в сравнении с Тенмаром. Снега не бывает отродясь. Но и жары особой нет. А Сантэя всё равно привычек не меняет. Веками.