Побежденные (Дочь Лорда) (СИ) - Ружникова Ольга. Страница 53

— Благодарю вас, нет. Кто молодые люди за столом вот в том углу? — Легкий кивок в их сторону.

Шатен — видимо, опомнившись — вновь склонился над тарелкой.

— Не обращайте внимания, молодой господин. Тоже приезжие молодые господа не из богатых. Сняли комнату в… — Трактирщик вопросительно взглянул на Ирию. Та, сообразив, достала серебряный ритен. И монета вмиг исчезла в горсти источника сведений. — В доме вдовы-мельничихи. Живут уже больше трех месяцев. С ними третий, но он в таверну ходит редко. Они тут патреты «на природе» малевать изволят…

Значит, портреты на природе. Трое юношей.

Будь Ирия совсем уж наивной — ну хоть как полгода назад — может, и поверила бы. Трое дворянских сынков сидят и рисуют портреты на природе. Крестьян на фоне полей, коров на пастбищах, лошадей на выгоне… Дождливой осенью и метельной зимой. На улице!

Романтика.

Что ребята не просто портретисты из Лютенской Академии, — и ежу ясно. Но всё остальное — не ее дело, потому как к Ирии Таррент отношения не имеет. Три месяца назад еще папа был жив…

А что на приезжих волками смотрят — тут и гадать нечего. Сами скрываются.

В будущем, если оно появится, — может, и стоит приглядеться. А сейчас главное, что они для Ирии безопасны.

— Моя лошадь накормлена, напоена? — обернулась девушка к хозяину.

— Конечно, молодой господин.

— Тогда еще раз благодарю за еду, вино и сведения, — на чисто выскобленный стол лег еще один лик покойного Фредерика Второго.

— Благодарю покорно, молодой господин, но стоит ли ехать на ночь глядя? У меня есть свободные комнаты. С утра бы, после завтрака? — Круглое лицо кажется искренне сочувствующим.

Мысль очень соблазнительная — учитывая, что за окном уже стемнело. Да и накрапывающий дождь дорожному настроению не способствует.

А здесь вкусное жаркое — можно еще порцию заказать! Горячее вино, теплая постель, уютный огонь очага…

А также наверняка поблизости — солдаты, берущие на заметку всех приезжих. И совершенно не обязательно стражи закона прибудут за Ирией. Может, и за тремя другими чужаками, давно застрявшими здесь…

А на закуску — милый трактирщик, за умеренную плату продающий сведения о посетителях каждому встречному-поперечному. Нет уж!

Глава девятая

— Подполковник, — центурион покачал головой, — я с глубоким личным уважением отношусь к вам, но приказ отменить не могу. Вы уже были сегодня в городе. И у вас через три часа бой. Я не могу выпустить вас еще раз.

За без малого два года Анри успел убедиться — в таких случаях спорить бесполезно. Слово «приказ» имеет в армии Сантэи почти магическое значение. «Не может» — значит «не может». Ни один человек не выйдет из гладиаторского корпуса до завтрашнего полудня, кроме как на бой. А наличие всех заключенных проверяется каждое утро.

Утром — проверка, в полдень — казнь. Ты знал об этом условии, когда принимал решение за себя и других, Тенмар.

Тянуть время — бесполезно. Сегодня еще удастся скрыть отсутствие Сержа, завтра утром — уже нет. За одного сбежавшего умрут трое — если он не вернется до утра.

И как прикажете еще двоих выбирать? Жребий кинуть, монетку подбросить?

— Анри! — Конечно же, Рауль.

— Только не отговаривай, ладно? — поморщился Тенмар.

— Не буду. А ты — меня, — четко выговорил Керли.

Как взглянуть в глаза тому, кто только что сказал: «Добровольно умру вместе с тобой»? А как смотрел под Ланном? Если б не ты, Рауль Керли был бы сейчас дома — с женой и детьми.

— Только Шарль должен жить. Тебя, Анри, знаю — не отговорить. Но его мы вдвоем заставим. Нельзя оставлять мальчишек совсем без старших офицеров.

Дальше можно не продолжать. Когда их с Раулем пристрелят — единственным толковым капитаном останется Эрвэ. Николс — не капитан, а одно название.

Вот и решилось.

Тенмар поднял глаза на Керли. Выговорили они одновременно:

— Николс.

Сынок Ревинтера валялся на кровати лицом к окну. Рауль шагнул было вперед, Анри слегка отодвинул его в сторону, подошел сам, тронул бывшего карателя за плечо:

— Капитан Николс, встаньте!

Тот вздрогнул, прежде чем обернуться. Можешь не вскидываться — не поможет.

Обернулся, сел… В глазах — страха нет, только безнадежность. И то ладно. Тенмар вовсе не уверен, что сможет убить молящего о пощаде. Даже — последнюю мразь.

Но то — убить, а не выкупить им жизнь своих. Так что Николсу уже не поможет ничто. Как и им с Раулем.

Жаль, что здесь еще Ревинтера-старшего нет. Подставить под залп вместо Керли.

— Прошу прощения, — Роджер Николс говорит тихо, но хоть без дрожи в голосе. — Я полагал, до боя еще есть время. Я ошибся?

Ему всё-таки не по себе. Иначе бы так четко и раздельно слова не произносил.

— Ошибся! — зловеще пообещал Рауль, свирепо сверля врага темными от ненависти глазами.

Анри про себя усмехнулся. Не знал бы — сам бы не поверил. Роджер Николс — едва среднего роста, тонкий в кости, в больших серых глазах ни намека на наглость или злобу — выглядит явно младше своих лет. Немудрено, что Серж его опекать начал. Глупый щенок — ядовитую змею.

— Капитан Николс! — чеканя слова, произнес Тенмар. — Корнет Кридель не вернулся к назначенному часу в казарму. Если мне не удастся уговорить центуриона или Темного с рогами выпустить нас с капитаном Керли на его поиски — завтра трое гладиаторов будут расстреляны на плацу. Вы войдете в эту тройку.

— Значит, вы меня не убьете сегодня, и я доживу до завтра? — горькая усмешка искривила уголок рта Николса.

— Доживете! — пообещал Анри. — И не пытайтесь сбежать. Вас не выпустят.

Вот в этом на центуриона рассчитывать можно.

Николс окликнул Тенмара уже у выхода:

— Серж пропал?

— Пропал или удрал! — прорычал Рауль.

— Вряд ли сбежал — он предупрежден о последствиях. — Анри искренне надеялся, что это так. И что мальчишке попросту не наплевать на «последствия» — для тех, кого он друзьями уже не считает. Если вообще считал.

Впрочем, шанс выяснить это есть! Не теряя времени. Если очень повезет. Непонятно, какого змея Тенмар раньше не додумался, — спишем на отсутствие мозгов.

Последнему ослу ясно, что центурион — тоже виновен. Выпустил мальчишку, поверив слову чести. Да, меньше виновен, чем бывший подполковник. Старому служаке грозит не расстрел, а увольнение. Но всё же…

— Я знаю, как выйти в город.

Анри впервые видел, чтобы Рауль оборачивался столь стремительно:

— Что?! Издеваешься, да?!

— Как выйти в город мне и подполковнику Тенмару, — не опустил взгляд Ревинтер.

— Если ты задумал удрать…

— Рауль! — Одергивать друга в присутствии врага нельзя, но тут — особый случай.

Анри наглухо закрыл дверь и вплотную подошел к Николсу. Керли не отстает — по-прежнему готов кинуться в драку. Разъяренным медведем.

— Капитан Николс, я вас слушаю.

— И почему это я не гожусь?! — прорычал Рауль.

Роджер Николс улыбнулся — впервые за всё время пребывания здесь. Бледно, одними губами:

— Вы врать не умеете…

Рауль, что — железный?!

Нет, он, конечно, кругом прав. Если б не капитан Керли с его ратной доской, Эверрат сейчас нарезал бы круги по залу. А это — крайне глупо. И подозрительно.

Но фигуры невозмутимо и планомерно скользят по доске. И волей-неволей приходится отвечать. А ох как хочется вместо этого…

Пойти вместе с Анри. Чтобы, если понадобится — прикрыть спину! И лично дать в морду Сержу — едва тот в руки попадется!

Вряд ли он действительно сбежал. Именно поэтому и «в морду», а не «прибить на месте». Шансы на побег они Темный знает сколько раз еще в тюрьме обсуждали. Не настолько ведь даже этот идеалист — дурак! А вот что в какую-нибудь историю вляпался…

Это ж надо умудриться — сначала спасти редкую мразь, а потом еще продолжать защищать? А напоследок — в одиночку отправиться шататься по незнакомому городу! С чужой «вольной».