Темные времена (СИ) - Виноградова Мария Владимировна "Laurewen". Страница 39

– Чтоб вас всех, – ругнулся Неро и спешился.

Краем глаза заметил, как Зотик, его ученик, дернулся было вниз, стараясь держаться как можно ближе к учителю, но Делик придержал его за локоть и с несвойственной людям его размеров ловкостью соскользнул со своей кобылы.

Лошадь, опустив голову, безнадежно шарила мягкими губами по рукам хозяина, тянулась в сторону, насколько позволяла правая оглобля. Обломок левой выпал из ременной петли и валялся в грязи на земле. Как выяснилось, на небольшом спуске заднее колесо соскочило с оси и, хлюпая, ускакало куда‑то в кусты. Один из мальчишек, повинуясь едва заметно сдвинутым бровям темноволосого охотника, продрался сквозь живую изгородь и выудил беглеца, порядком измазавшись и промокнув до нитки.

– Надо было отряды солдат просто приставлять к ним, – сплюнул на землю Виат, сверкнув светлыми глазами. – На наш век забот хватит и без того, чтобы нянчиться с этими неумехами.

Женский любимчик, избалованный и совершенно несдержанный, но прекрасный мечник и талантливый стратег. А уж когда в его руки попадала гитара – так все охотники в Гильдии собирались в обеденном зале и как завороженные слушали мягкий низкий голос, переливающийся и струящийся подобно неторопливой реке.

Сейчас он нетерпеливо провел рукой по гриве пшеничных волос, смахивая прозрачные капли, которыми снежинки осели на прядях, и раздраженно стукнул кулаком по луке седла. Караковый жеребец, привыкший к подобным выходкам хозяина, меланхолично переступил с места на место и вновь встал, словно статуя.

– Уймись, – беззлобно посоветовал Лусус и вытянул ноги, откидываясь назад, спиной на лошадиный круп. – Все равно сегодня не успеем в город. А это значит, что еще одну ночь придется провести под открытым небом. И пора бы уже останавливаться – смеркается. Эй, Неро, слышал? Или ты хочешь, чтоб лошади все ноги себе переломали в этой мешанине по темноте?

Командир связки только дернул плечом, разглядывая расщепленную ось телеги. Лусус всегда давал дельные замечания, только не тогда, когда надо. Его за глаза называли то Болтуном, то Акробатом. То, что этот охотник мог выделывать с собственным телом, не укладывалось ни в какие рамки. Впрочем, Твари тоже частенько терялись, сталкиваясь со столь гибким и невероятно быстрым охотником, в стремительности и точности движений ничуть не уступающим самим существам. Два коротких клинка, которыми охотник владел с исключительным мастерством, уже успели прославить своего хозяина не только в рядах товарищей по Гильдии.

– Лусус прав, – со вздохом признал Неро и отряхнул руки. – Телегу до утра почините, иначе все, что в ней, либо потащите на себе, либо бросите здесь, – последнее относилось уже к угрюмому селянину.

Мужик мрачно кивнул головой и отправился распрягать лошадь. Жена его бросилась к возу и быстро вытащила два тонких одеяла, укутывая в них продрогших детей.

Два десятка селян, тихо переговариваясь, сноровисто начали готовиться вновь остаться на ночь посреди негостеприимного бора: погода даже и не думала сжалиться нал уставшими путниками.

Отсыревшие дрова горели плохо, давая больше дыма, чем огня. Зотик, потирая слезящиеся глаза, поднялся и пересел в другое место, уходя от дымной струи. Медведь хмыкнул и чуть подвинулся, освобождая пареньку место рядом с собой.

– Что, малец, тяжеловато? – Виат сидел, сгорбившись и пряча озябшие руки под плащ.

Мальчишка только вздохнул и отважно помотал головой, опасаясь насмешек со стороны неугомонного светловолосого охотника. Но мечник, видимо, настолько устал, что только сочувственно пожал плечами и прикрыл глаза, мгновенно проваливаясь в дрему – охотники умели спать даже на ходу. Тогда, когда есть время и возможность.

Зотик поднялся и медленно, обхватив себя за плечи, отошел к стоящему вне освещенного костром круга Неро. Темноволосый охотник даже не шевельнулся, так и продолжал стоять, скрестив руки на груди и вглядываясь в вязкий мрак.

Ночи становились все темнее, а Тьма – все сильнее. Просачивалась в души холодящим ужасом, опутывала цепями страха разум, стискивала сердце безжалостными когтями. Снег погребальным саваном опускался на мерзлую землю, узорами ложился на мокрые плащи; легкие снежинки мягко вспархивали от дыхания, облачками пара вырывающегося изо рта, и оседали на ладони крохотными капельками влаги.

– Ты чуешь? – тихо спросил мальчишка у наставника, не надеясь на ответ. – Она совсем близко, опаляет спину дыханием. Но оно не горячее, как у живых. Мертвое. Холодное.

Неро несколько томительных мгновений молчал, словно не слышал слов своего ученика.

– Ветер доносит смрад, – хрипло проговорил он, застывшим взглядом пытаясь пронзить неподатливую темень. – Твари близко, и они идут по нашим следам.

– Мы сможем защитить их? – кивнул вихрастой головой паренек в сторону костров, возле которых жались в тщетной надежде согреться их подзащитные, и дрожь пробежала по худому телу.

– Я не знаю, – голос наставника был поразительно тих.

Нет смысла лгать и обнадеживать, когда Смерть уже избрала для себя цели. Жалкая пятерка охотников против неизвестно какого количества Тварей – быстрых, сильных, умных. И пылающих ненавистью ко всему живому. Особенно к тем, кто может хоть что‑то им противопоставить.

Мальчишка быстро отошел к костру, где деловито и без лишней спешки готовились к бою охотники. Никто из них не знал, сможет ли пережить эту ночь, но каждый был готов зубами вырывать право на жизнь у тех, кто пришел в этот мир без приглашения.

– Зотик, – схватил за плечо мальчишку Кэй и пристально вгляделся в спокойное лицо юнца. Маска, за которой скрывался ужас перед будущим, которого может не быть. – Что бы ни случилось – не отходи от костра. Они…

– …боятся огня, – кивнул мальчишка, и зрачки неестественно расширились. – Я помню, Кэй.

– Вот и славно, – лучник одобрительно хлопнул паренька по спине и взял в руки лук.

Слабый порыв ветра, испуганного, затихающего, донес до них хриплое клокотание, вырывающееся из глоток Тварей, тихий шорох осторожных шагов, и за границами света то тут, то там замелькали бледно‑зеленые огоньки ненавидящих глаз.

Зотик сглотнул и немного неловко вытащил из ножен меч‑бастард, скованный под его руку. Светлая сталь с вкраплениями серебра ободряюще подмигнула хозяину бликом от костра.

Звонко щелкнула тетива, и тишина взорвалась многоголосым воем – Кэй никогда не промахивался. Испуганно завопили люди, подобно стаду бессмысленно сбиваясь возле костров, в ужасе глядя на враждебную темноту, протянувшую цепкие щупальца к тлеющим уголькам жизни.

«Не отходи от костра»,  – билось в голове мальчишки, когда Делик сорвался с места, сверкнули топоры, обрушиваясь на выскочивших словно из ниоткуда Тварей, разрубали крепкие черепа, крошили кости, отшвыривали тяжелые тела в стороны.

«Не отходи от костра»,  – звоном тетивы отдавалось в висках, и стрелы с широкими наконечниками‑срезнями без промаха выбивали существ из плотной стены живой Смерти, что окружила огрызающихся, желающих жить людей.

«Не отходи от костра»,  – свистел в ушах яростный шелест двух коротких клинков, и Лусус стремительно расчерчивал темноту точными и быстрыми ударами, взвивался в прыжках, изворачивался, проскальзывал между оскаленными пастями, и сталь вгрызалась в бронированные шкуры.

«Не отходи от костра»,  – врывался в сердце отчаянный вой Тварей, переходящий в хрип, когда ловкими ударами сверкающая сталь хлестала в руках светловолосого, скалящегося Виата, обрывала чуждые жизни и торжествующе шипела, купаясь в черной дымящейся крови.

«Не отходи от костра»,  – пел клинок в руках наставника жуткую погребальную песнь, ткал в воздухе узоры, бликовал в яростных отблесках языков пламени, гудящей стеной вырастающей между Тварями и людьми.

«Не отходи от костра»,  – стенал в ушах предсмертный хрип Медведя, оседающего на окровавленную землю с разорванной глоткой; выл отчаянием звон сломавшихся клинков в руках мгновенно погибшего Лусуса, когда незамеченная им Тварь прыгнула ему на спину; рыдал колокольчиками стон порванной тетивы Кэя, бессмысленно глядящего на темное небо мертвыми глазами; плакала помутневшая сталь длинного меча, с жалобным звоном упавшего на мерзлые комья земли, выскользнув из разжавшихся рук, и пшеничные волосы, слипшиеся от крови, разметались по снеговому савану.