Гибель империи - Гайдар Егор Тимурович. Страница 56

Проблема союзного руководства в том, что подобные обещания в условиях разваливающейся экономики легче принять, чем выполнить. Вскоре и правительству, и шахтерам становится ясно, что реализованным оказывается лишь то, что связано с денежными выплатами. Но на деньги почти нечего купить. Это поднимает новую волну забастовок. Механизм политико-экономической дезинтеграции режима, делающий его крах, по меньшей мере, вероятным, запущен.

ГЛАВА 6

РАЗВИТИЕ КРИЗИСА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

§ 1. Проблемы нефтяной промышленности

Описанная в предыдущей главе ситуация в нефтедобывающей промышленности явилась одним из решающих факторов перерастания экономического кризиса в СССР в катастрофу (см. табл. 6.1). Архивные документы позволяют рассмотреть эту ситуацию подробнее.

Таблица 6.1.

Источник: Топливно-энергетический комплекс СССР 1990 г. М.: ВНИИКТЭП, 1991. С. 108–109; Топливо и энергетика России. М.: Министерство топлива и энергетики РФ. 1999. С. 158, 408–409; Госкомстат России.

На совещании 17 сентября 1990 г. Председатель Совета Министров СССР Н. Рыжков говорит, что добыча нефти в 1975–1990 гг. колебалась в пределах 500–600 млн т, а капиталовложения за этот период выросли с 3,8 млрд руб. до 17 млрд руб. в 1991 г. (речь идет о плане на 1991 г. – Е.Г.). Количество скважин на 1 млн т. добычи увеличилось с 16 в 1975 г. до 165 в 1990 г. Количество метров бурения выросло в 10 раз. При этом добыча нефти вновь начинает падать. [411]

Из материалов совещания:

«Тов. Рыжков: Что же будем делать с 547 млн. тонн, как страна будет жить?

Тов. Рябьев: На внутренние потребности 467 млн. тонн будет поставлено… Экспорт падает…

Тов. Рыжков: А что все-таки надо, чтобы получить 580, которые мы сначала с вами обсуждали?

Тов. Рябьев: Это очень тяжелые цифры. Надо увеличить проходку эксплуатационного бурения, ввести 25–26 тыс. новых скважин. Должен быть какой-то резкий всплеск. И капиталовложения растут очень существенно, и оптовая цена за тонну составляет 155 рублей…

Тов. Ситарян: На эти 2 позиции сколько нужно средств?

Тов. Рябьев: Примерно 800 млн. рублей валюты 1 категории.

Тов. Ситарян: А дадите сколько?

Тов. Рябьев: Сейчас нам надо не свалиться дальше с этого уровня. У нас ежедневно идет падение добычи. С января начнется отсчет 25 млн. тонн. […]

Тов. Рыжков: Ваша задача – найти пути, как выйти из положения.

Тов. Рябьев: Мы все это рассмотрели. Первый вариант мы представили в июле месяце – перераспределить ресурсы в стране. Других ресурсов в стране просто нет. Я провожу заседания Правительственной комиссии два раза в месяц, постоянно провожу Оперативки. Нет ресурсов. Просто нет…

Тов. Рыжков: Леонид Иванович, пожалуйста.

Тов. …: На сегодня нужно добиться гарантий от МВЭСа. Если мы это сейчас сделаем, то фирмачи готовы с нами работать. Тогда надо перевести деньги. 6 млн. идет на наш счет, но есть еще общесоюзный счет. Здесь сложная ситуация, я ею лично занимаюсь. Такое предложение. Сегодня Внешэкономбанк должен подтвердить фирмам, дать гарантию МВЭСу. Как только появится такая гарантия, мы сразу начнем покупать, потому что наработки с иностранными партнерами у нас уже есть…

Тов. Ситарян: Общая ситуация такая, что если экспорт будет 60 млн., то мы ставим взаимоотношения с другими странами в крайне сложное положение. То есть, если сегодня 34 млн. пойдет на СКВ, останется 26 млн. на все восточноевропейские страны + Финляндия, Индия, Куба и т. д. […] Если мы теряем 20 млн., это значит, наши валютные ресурсы следующего года составят 14 млрд. Я считаю, что подписывать с 60 млн. экспорта нельзя. […] Дело в том, что мы не можем нефть не поставлять в некоторые страны. Если мы остановимся на этой цифре, это полный провал внутри страны и со многими странами. Если мы Польше дадим ноль, то Польша нам ничего не продаст…

Тов. …: Начну с самого больного, это 580 или 547, какое понимание состояния дел. Николай Иванович, к 580 возврата нет. Когда их вносили, исходили из того, что при плане бурения 41,3 млн. метров ожидали, что 39 сделаем, фактически сделали 35,5.

Тов. Маслюков: Мы понимаем, что единственный источник валюты – это, конечно, нефтяной источник, поэтому я выскажу предложение. Я считаю, что надо подойти с тем предложением, с которым выступили геологи, и пойти на самые решительные меры по дополнительной поставке нефти, под любые условия для нефтяников. Второе. Я бы считал, что все необходимые ресурсы, которые названы, должны быть обязательно закуплены у зарубежных фирм. […] У меня такое предчувствие, что если мы сейчас не примем все необходимые решения, то мы следующий год можем провести так, как нам еще не снилось. […] По соцстранам может закончиться самым критическим образом. Это все нас приведет к самому настоящему краху и не только нас, но и всю нашу систему. […]

Тов. Воронин: Я могу только сказать, что в таком положении нефтяная промышленность не была никогда, даже в 1985 году. Она пришла в такое положение, что действительно, мы можем опасаться и за 500 млн. тонн нефти, если так дальше дело пойдет. […] Я понимаю, что меньше 560–570 млн. мы не можем выходить, мы посадим и соцстраны и все – и продовольствие, и машиностроение. […] Самое обидное, что сейчас нефть в цене и она будет расти, а мы будем ее меньше и меньше поставлять. Поэтому на валюту в соцстраны дать минимум, внутреннюю потребность с учетом всего спрессовать. […] Самая главная задача немедленно накрыть все материальными ресурсами.

Тов. Рыжков: […] Нужны гарантии Внешэкономбанка, а он не может их дать. […] Нам надо принимать решение, выходить на 547 млн. тонн и при этом будет только 60 млн. на экспорт нефти, и социалистические страны и капиталистические страны и мы тогда похороним все. […] Если сейчас не найдем форму, как спасти нефтяную и газовую промышленность, мы и 547 не получим. Должна быть определенная система, или мы заставим взять, или мы будем катиться вниз и дальше. Меня беспокоит то, что мы несколько раз в этом году собирались и не можем справиться с ситуацией. Надо стоять на 560 млн. тонн и под это дело отдавать все материальные ресурсы и не просто перечень, а надо четко написать, и надо создавать систему контроля. […] Я вижу, не будет нефти, не будет экономики страны… Говорили в начале года о 625 млн., а сегодня 547 ожидать – вот вам все результаты наших разговоров. Чего мы ждем…». [412]

Из записки социально-экономического отдела ЦК КПСС от 19 сентября 1990 г.: «…За семь месяцев 1990 года относительно прошлого года добыча нефти и газового конденсата уменьшилась на 16,5 млн. тонн, угля – на 22 млн. тони. […] За 7 месяцев 1990 года из запланированных к вводу в действие 13,4 млн. кВт новых энергетических мощностей сдано в эксплуатацию лишь 3,1 млн. кВт… (даже в условиях аномально теплой зимы). В январе-июле 1990 года по сравнению с прошлым годом количество отключений потребителей от источников тока увеличилось в 2–3 раза. Баланс электрической мощности на предстоящую зиму догадывается с дефицитом около 8 млн. кВт». [413]

На фоне падения нефтедобычи и нефтяного экспорта проблемы с валютой нарастают. Министр внешнеэкономических связей СССР К. Катушев пишет Председателю Совета Министров СССР Н. Рыжкову: «МВЭС СССР докладывает о катастрофическом положении, складывающемся с выполнением графика отгрузок нефти и нефтепродуктов на экспорт в IV квартале сего года. […] В случае, если положение не изменится, то за октябрь-ноябрь будет недогружено против графиков более 4 млн. тонн нефти и нефтепродуктов, недополучено более 400 млн. валютных рублей». [414]