Гринвуд (СИ) - Пачесюк Максим Григорьевич. Страница 6

  С ним он направился на кухню и поставил на заранее разожженную плиту. В футляр, в котором как, оказалось, были хирургические инструменты, Финли влил перекипяченной, но уже остывшей воды. Пока она закипала, он сбегал на чердак и нащипал разных сушащихся там трав, приготовил медный тазик, откупорил бутылку крепчайшего виски, а так же наполнил настойками несколько маленьких скляночек. Все это Финли перенес в комнату мирно сопущего Лиама. Когда в футляре забулькало, он обернул его полотенцем и слил всю воду в помойное ведро.

  Развернув парня животом вниз, Финли поправил его голову, потом заменил подушку на твердый, тяжелый валик и привязал голову к нему длинными ремнями так, чтобы она оставалась неподвижной. Заранее приготовленным виски, он вымыл руки в тазике, а после внимательного ощупывания, еще примерно полрюмки вылил Лиаму на затылок. Одним ловким движением скальпеля, Финли сделал маленький серповидный надрез. После этого он подковырнул и оттянул кожу зажимом, а пинцетом вытянул из-под нее полумесяц из серебра.

  Осторожно, стараясь держать серебро подальше от себя, Финли вынес его в мастерскую, где и бросил в рюмку с виски. Когда он избавился от этой мелочи, то вздохнул с облегчением. Капля настойки из одной склянки срастила ранку на голове за пару секунд, и Финли убрал ремни. Дальше пошла работа попроще и попривычней. В свободную склянку Финли набросал трав и залил их виски, а потом еще добавил по несколько капель других настоек. Все это закрыл пробкой и сильно взболтал. В ближайшее время оставалось только убраться за собой. Ведь подготовку к лечению Финли закончил.

  Глава 7

  Как и обещал Финли, головные боли вернулись. Собственно-то от них Лиам и проснулся, но теперь они были не такими сильными. Раньше Лиам успевал почувствовать только первый мучительный толчок, а потом мир для него пропадал. Во время таких помутнений он мог просто отрубиться, а мог еще и ходить некоторое время. Сейчас же голова гудела, как храмовый колокол, а картинка перед глазами сильно отставала от поворотов головы. Лиам уже развернул голову в сторону двери, а все еще видел противоположную стену. Но вот картинка дернулась, и двери медленно приплыли на место. От неожиданности Лиам зажмурился, но проклятые двери все еще стояли у него перед глазами, а когда он открыл глаза, то будто погрузился в полную тьму.

  - Финли-и-и, - позвал Лиам. И тут же подумал. - Слава Богу, хоть звук не отстает.

  - Гав! - прозвучало со стороны двери. Через секунду там появился Зверь. Всем своим видом пес излучал тревогу и заботу. - Лиам почувствовал, что его начинает мутить.

  - Зверь, будь добр приведи Финли. - Лиам вновь лег на кровать и закрыл глаза, слушая, как стучат когти по деревянному полу.

  - Как там наш больной? - осведомился Финли, едва переступив порог комнаты.

  - Да не ори ты так, - возмутился Лиам и едва не оглох от своего же голоса.

  - Это не я, это у тебя симптомы проявляться начинают. К вечеру еще и жуткий жар будет.

  - Странно, Волчонок по-другому рассказывал.

  - Так тех парней наверняка по-другому и лечили, если лечили вообще.

  - А со зрением проблемы тоже от этого?

  - Наверняка. Дать повязку?

  - Давай. - Лиам сел и подождал, пока Финли завяжет его глаза полоской ткани.

  - А что с лисом? - вспомнил парень.

  - Сжег, чтобы звери не заразились.

  - Мне это уже не поможет.

  - На столе твое лекарство стоит, вот оно тебе поможет. Пить по глотку рано днем и вечером. Я постараюсь следить, чтобы ты принимал, но если особо хреново станет - хлебни. Оно лишним не будет. Тазик под кроватью, если на рвоту потянет. И заранее предупреждаю, что с завтрашнего дня буду тебя привязывать к кровати.

  - И долго лечиться?

  - Примерно неделю.

  - Пошли есть. - Финли подал Лиаму руку, чтобы тот мог хоть как-то ориентироваться.

  - Ура, обед!

  - Вообще-то уже ужин.

  - Я полдня проспал?

  - Нет, больше суток.

  Держась за мозолистую руку отца, как в детстве, Лиам пришел на кухню. Финли помог ему сесть на табурет, и придвинуться к столу. После этого налил тарелку ароматного бобового супа с копченой олениной. - Ты хоть ложку к губам донесешь? - спросил он Лиама.

  - Не боись, есть вещи, которые можно и с закрытыми глазами делать. - В желудке парня заурчало от нахлынувших запахов. Он взялся левой рукой за глиняную тарелку и опустил в нее ложку. - Не горячее?

  - Нет. - Ответил Финли и на миг остолбенел, глядя, как суп в тарелке начал вскипать. - Но ты лучше подуй, остуди. - Лиам послушался совета и подул на суп в ложке. До этого кипящая жидкость покрылась коркой льда. - Блин, извини, парень я только что вспомнил, - с досадой в голосе произнес Финли.

  - Что? - Лиам так и замер с ложкой возле рта.

  - Тебе бобы нежелательно есть, - отец отобрал у него замерзшую ложку и отодвинул тарелку с кипятком.

  - Блин, Финли, а когда ты варил его, нельзя было вспомнить?

  - Вот. - Финли ткнул парня в губы куском копченой оленины.

  - Осторожно, - Лиам схватил рукой длинный ломоть мяса. - В рот зачем совать?! - он со злостью откусил большой кусок мяса и энергично начал жевать. Финли вздохнул с облегчением. - А хлеб, сыр, этого мне тоже нельзя?

  - Почему, можно.

  - Ну, так давай. - Финли врезал краюху хлеба, положил на нее ломоть сыра и вложил все в левую руку Лиама.

  - А запить чем-то? Оно же в горло так почти не лезет.

  - Вот, холодный чай из трав. - Финли налил чашку и поставил ее на стол. - Перед тобой поставил.

  - Ага, - Лиам положил на стол хлеб с сыром, и начал шарить по столу в поисках чашки. Пока он это делал, Финли все никак не мог отвести взгляда от зависшего в нескольких сантиметрах над столом бутерброда. - А чего сладкий такой?

  - Что? - отвлекся Финли.

  - Чай, говорю, почему сладкий такой? - Лиам отпил где-то четверть и поставил ее на стол таким же макаром, что и бутерброд. Вот только чашка зависла выше и кривее.

  - Мед... Я с медом случайно переборщил.

  - Бывает, - рука Лиама безошибочно определила, где лежит, или вернее висит, бутерброд. Беря его, парень не заметил ничего необычного. Так повторялось несколько раз. Чашка все время зависала над столом по-новому, а вот бутерброд ложился точно так же, пока, наконец, Лиам не заявил. - Все, не лезет, - и не стукнул пустой чашкой по столу. Она так и осталась косо стоять, упершись в стол краешком и зависнув в воздухе остальной частью дна. А вот куцый огрызок бутерброда все так же невозмутимо висел на своем месте.

  - Ничего, я думаю Зверь не откажется от угощения.

  - Уф, - подтвердил Зверь.

  - А сейчас, давай я тебя в туалет проведу, а потом помогу искупаться.

  - Издеваешься?

  - Стыдишься? Не стоит, если ты забыл, то это я тебе пеленки менял да задницу вытирал. И поверь, пах ты тогда не розами.

  - Финли! - возмутился Лиам, на что тут же среагировала кружка, начав видимо накаляться. Стол под ней почернел и задымился.

  - А что Финли, пошли давай, - отец вновь подал Лиаму руку и тот послушно встал.

  - У тебя ничего не горит?

  - Нет, это тебе кажется.

  - Очень по-настоящему кажется, - усомнился Лиам. - Я дым чую.

  - Я же говорю, глюки. Тебе еще и не такое мерещиться будет. Ты главное, если чего кажется, меня зови сразу, а то еще чего учудишь.

  Глава 8

  Всю неделю Лиам ходил с повязкой, и ему чудилась чертовщина. То горелым запахнет, то затрещит что-то, а еще пару раз дверная ручка казалась мягкой, как глина. Финли предупредил, что если он снимет повязку, то еще и увидит эти глюки. А Лиаму хватило и того, что он пару раз видел сквозь повязку Зверя. Только вместо обычного, его пес был в облике огромной сияющей твари с когтями, не уступающими клыкам. Раз, во время такого марева он мельком увидел и Финли в облике огромного горца в сине-зеленом килте и с таким же пледом через плече. Вот только лицо и все открытые участки его тела были бледно-белого цвета. Не тот белый, что бывает у мертвецов, больных или сильно напуганных людей, а белый, как снег во время сумерек. На боку у него висел тяжелый палаш с грубой корзинообразной гардой. Лиам и сам любил прямые палаши, но как драться этой тяжелой дурой он не представлял.