Заклятие нибелунгов. Амулет дракона - Хольбайн Вольфганг. Страница 49

У Зигфрида уже не оставалось времени. Посмотрев на Зигфинна пустыми глазницами, Видящая со вздохом сказала:

— Я могу дать ему то, из-за чего я его вновь потеряю. Мгновение счастья. Тогда, после смерти дракона, он заполучил руку принцессы Бургундии. Но знай, Зигфинн Исландский, еще никто не платил столь же высокую цену, как я.

Брюнгильда протянула Зигфинну левую руку, и он сжал ее ладонь, а затем она опустила пальцы на кулак Зигфрида, по-прежнему сжимавший Нотунг. Она мысленно воззвала к древним богам, объявив им о прекращении действия договора, благодаря которому стало возможно это черное столетие. Видящая требовала справедливости, возможности для Зигфрида переместиться по потоку времени к источнику всех несчастий, когда героя лишили его победы.

Возможно, боги, как и нибелунги, тоже устали от этих игр. Или же после смерти Хагена они просто не видели смысла в сохранении этой версии реальности. А может быть, они хотели почтить ожесточенную борьбу Зигфинна с нибелунгами.

Порыв ветра подхватил Зигфинна, Брюнгильду и умирающего Зигфрида, трепля их одежду, въедаясь в глаза и царапая ладони. Полуразрушенный тронный зал вспыхнул и погас. Труп Фафнира исчез, а вместе с ним все следы борьбы.

Солнце взошло на западе и за какое-то мгновение переместилось на восток. Стало жарко, потом холодно, и гигантский Вормс уменьшился, сжимаясь вокруг замка. В воздухе стоял гул, как будто тысячи звуков объединились в один. Свет, тьма, свет, тьма. Холод, тепло, холод, тепло.

А затем… тишина.

Зигфинн больше не чувствовал ни боли, ни ран. Он услышал, как где-то плещется ручей и поют птицы. Солнечный свет согревал кожу, а чистый воздух наполнял легкие.

Принц открыл глаза.

Вокруг простирался лес — могучие дубы, мягкий мох, разные цветы. Нетронутая человеком красота божественного величия.

Под сапогами захрустели ветки. В двадцати шагах впереди Зигфинн увидел человека, пробиравшегося сквозь подлесок.

Зигфрид. Молодой, сильный, невероятно красивый. На его коже блестел пот, а его тело окружало золотое сияние. В руках он сжимал Нотунг. Его взгляд был полон решимости.

Зигфрид шел вперед, чтобы ради Бургундии и принцессы Кримгильды убить дракона.

13

НАЗАД К ИСТОЧНИКУ ВРЕМЕНИ

Бруния ожидала, что встретит на границе Бурантии сопротивление, но ордынцев, защищавших королевство Хургана, нигде не было видно. Маивольф, отправившись на разведку, обнаружил с другой стороны стены их трупы. Через стену пришлось перелезать при помощи лестниц и канатов, но вскоре стало ясно, что можно открыть одни из немногочисленных ворот, чтобы внутрь въехали всадники.

Демоны Хургана погибли без боя. По крайней мере, все говорило о подобном исходе. Их кровоточащие тела были повсюду: разбросанные на полях и лугах, закрытые в бараках, запутавшиеся в стременах лошадей, которые боязливо переминались с ноги на ногу под этим мертвым грузом. Некоторые выглядели так, будто их поразила какая-то чума. Маивольф пришел к своей повелительнице с удивительным сообщением: границы Бурантии не охраняются и никто, похоже, этого не замечает!

Стоя на стене, Бруния посмотрела на королевство, которое покинула несколько месяцев назад при таких неприятных обстоятельствах.

— Королевство рушится, хотя этого никогда не должно было случиться.

— Так, значит, путь в Вормс свободен? — спросила стоявшая рядом с ней Рахель.

Правительница глубоко вздохнула.

— Когда судьба отступает, добро и зло пытаются занять ее место. Я очень удивлюсь, если никто, кроме нас, не попытается вторгнуться в Бурантию.

— Значит, нужно поторопиться, — заявил Маивольф. — Наши солдаты радуются, ведь им не нужно сражаться с ордынцами. Если везде все так же, как и тут, то огромному королевству Бурантии просто нечего противопоставить нашим мечам.

Бруния задумчиво покачала головой.

— Мы пришли сюда не как завоеватели, мой дорогой Маивольф, а как освободители. Эти понятия часто путают.

Затем она отдала приказ выслать гонцов в лагеря рабынь вдоль границы, чтобы передать им добрые известия и сопроводить в близлежащие деревни. Лагерь, в котором до этого находилась Бруния, располагался на пути ее войска.

На полях и у реки, протекавшей возле лагеря, по-прежнему лежали тела полудемонов, погибших за одну-единственную ночь без какого-либо воздействия извне. Освобожденные женщины не знали, что им теперь делать. Они могли отправиться куда угодно, но вместо радости здесь царило смятение. Поприветствовав женщин, Бруния накормила их свежим хлебом и напоила чистой водой. Принцесса знала здесь лишь немногих, но ее тут помнили. Каждая из женщин получила по нескольку монет из сокровищницы Вендена. Предложение правительницы звучало следующим образом:

— Если вы думаете, что члены вашей семьи еще живы, то отправляйтесь на их поиски. Детям нужны матери, а мужчинам — жены. Кто из вас владеет ремеслами, пускай отправится в деревню, где это ремесло востребовано. Но если вы ищете новую цель в жизни, то можете присоединиться к нам. После гибели Хургана Бурантии потребуются ваши силы. Вы будете строить, восстанавливать страну и рожать детей. Вы станете зерном для нового посева и нового урожая!

Около трети женщин решили присоединиться к Брунии в ее походе на Вормс. Так же обстояли дела и с другими лагерями, откуда в ближайшие дни пришло множество освобожденных рабынь. В результате войско увеличилось в два раза.

По пути от восточной границы до Бургундии Бруния наблюдала за происшедшими изменениями, а гонцы поведали ей об удивительной ночи в Вормсе. Временами из-за облаков по-настоящему выглядывало солнце, а сильные ливни утоляли жажду полей. Не только народ, но и земля вздохнула свободнее.

Но в стране не хватало мужчин, и не только в качестве мужей. Государство нуждалось в крестьянах, пекарях, торговцах. Они все были превращены Хурганом в ордынцев и погибли. Вскоре первые из солдат Брунии поддались на искушение одиноких женщин в деревнях, и молодая правительница отпускала мужчин, хотя понимала, что этим ослабляет свое войско. Бруния все равно не собиралась вступать в бой.

Разведчики сообщили ей, что Хурган погиб в Вормсе из-за собственного же дракона, а когда она узнала, что дракона победил отважный герой, все ее сомнения развеялись.

Зигфинн.

Ей не терпелось увидеть принца. Кормя Финну, она нашептывала ребенку его имя на ухо.

Кальдер, Эльза и присоединившиеся к ним правители приграничных территорий продвигались довольно быстро. До Вормса было далеко, и, хотя они не встречали сопротивления, было ясно, что потребуется неделя на то, чтобы занять трон Бургундии. В ожидании сражения они растянули войска, отказавшись от наступления в форме клина. Было нелегко передавать приказы в отдельные подразделения, посылая туда гонцов, к тому же Кальдер убедился в том, что не всегда может рассчитывать на верность правителей, которых он пытался подкупить золотом.

В какой-то момент правители отдали приказ самостоятельно двигаться на юг, чтобы награбить то, что еще оставалось в этой несчастной стране. Они разрушали селения, насиловали женщин и убивали скот. Кальдер хотел завладеть Бурантией, и ему, как и Эльзе, было все равно, что оставалось за его спиной. Еще будет время на восстановление прежних границ королевства.

Настроение Кальдера в эти дни было крайне неустойчивым. Ему нравилась власть, благодаря которой он мог прискакать со своими солдатами в деревню и потребовать все, чего ему хотелось. Когда он был повстанцем, у него не было такой возможности, и сейчас его кровь кипела. Но вот он сидел в седле и ехал рядом с Эльзой. Какие-то незримые силы истязали его душу. Кальдер радовался, что в конце концов — а собственно, почему в конце концов? — он едет в Вормс, как будто там находилось что-то необычайно важное. Конечно, там можно было добиться власти. Забрать себе корону. Но в такие моменты он думал не об этом. У Кальдера чесался палец левой руки, и ему хотелось вернуть то, о чем он даже не подозревал.