Хлопотный выигрыш - Лещенко Владимир. Страница 47

Традиционно карнавалу предшествует "официальная часть" — символическая передача ключей от города губернатором "королю карнавала", неизменная уже боги весть сколько веков. И даже сам нынешний имперский наместник барон Корбеус, сводный брат его высочества наследника престола блюдет эту традицию. На четыре дня "карнавальный король" становится полноправным хозяином города и наделяется правом издавать и отменять любые законы.

Карнавал — это красивые повозки, множество музыкантов, великолепные костюмы, на которые тратятся часто последние деньги, гармония музыки, танца и танцоров. Все они в карнавальном шествии непрерывно поют и пляшут. Люди просто выходят и наслаждаются свободой, выпивкой, заводят новых друзей. Ну и, конечно, познакомиться со знойной девчонкой или молодым красавцем-мужчиной — не проблема.

В шествии можно увидеть кого угодно — от игривых полуобнаженных красавиц, пляшущих на платформах, до мускулистых негров, катящих эти самые платформы мимо радостных толп. Феерия красок и образов, пульсирующие ритмы, соблазнительные изгибы тел загорелых танцовщиц — ничто не передает душу этого края лучше, чем карнавал. Завораживающее действо заставляет забыть обо всем на свете, отдавшись празднику красоты и страсти.

Замечено, что после карнавального разгула резко увеличивается число беременных женщин. И это неудивительно, ведь в огромной, полной веселья толпе отменяются все запреты. Здесь забываются горести и разочарования, и воздух пропитан духом свободы и наслаждения. Перед публикой проплывают тысячи полуобнаженных красавиц, темпераментно вращающих всеми частями тела под ритм барабанов.

Сказать, что Карула сходит с ума — ничего не сказать. Когда заходит солнце и жара начинает спадать, к пляжам и островкам стекаются горожане и туристы, специально приезжающие на этот праздник. Все несут свечи и белые гладиолусы. Но белый цвет — это не пижонство, просто его очень любит богиня моря Ерманго, а с ней лучше дружить. И гладиолусы — тоже для нее, их следует бросить в волны и загадать желание.

От обилия горящих свечей пляжи и набережные превращаются в огненное море, среди которого на островках-платформах бронзовокожие рыбачки отплясывают свои пляски, пришедшие из глубины тысячелетий. Музыка гремит отовсюду, и миллионная толпа полностью отдается ее ритмам. В расшитых золотыми звездами юбках рыбачки отплясывают, раскачивая могучими бедрами, груди их колышутся, подобно волнам. Они славят разнообразных богов: Ошолуфа с серебряным посохом, Йемангу, рождающую рыб, Шанго, мечущего громы и молнии, Ошосси, бога лесов, Омолу, бога гор, забросившего свою кирку на небеса, где она стала серпом Луны, Оссани, с его добрым и злым волшебством. И богинь — Ошумарэ, богиню всех семи цветов радуги, Ошумой, и воинственную Янсан…

Ровно в полночь, секунда в секунду, в Каруле начинается грандиозный фейерверк, равного которому в мире пока не существует. А затем стартует всеобщая шумная вечеринка, продолжающаяся до утра.

Все это сопровождается гипнотическими звуками: барабана, труб и бубна, беримбао и просто трещоток из тыкв.

В Нижних Кварталах жители высыпают на улицы и обстреливают друг друга сырыми яйцами, фасолью, помидорами и даже тортами, выливая на прохожих ведра воды и прокисшее вино. Все это сопровождается грубыми шутками и улюлюканьем. Но работники постоялых дворов и гостиниц в этом не участвуют — и их дружно считают едва ли не самыми несчастными людьми в городе.

К вечеру в отеле не осталось свободных номеров, а ресторан тоже был забит до отказа, особенно обеденная терраса с видом на море, поскольку по традиции Карнавал должен был начаться с грандиозного фейерверка. Команда из пятнадцати горячих длинноногих девочек из танцевальной школы Рибского квартала, присланная по знакомству тамошней старостой, весело отплясывала на подиуме.

Гости в карнавальных костюмах и масках издавали восторженные крики и громко аплодировали, наблюдая за тем, как яркие ракеты взлетают вверх, взрываясь букетами алого и изумрудного огня, а затем опускаются в море, освещенное лучами заходящего солнца.

Броненосцы и крейсера вардарской экскадры, стоящие в гавани, украсили мачты фонарями и выпускали фонтаны многоцветных ракет. Народ бегал по набережной, вторя кораблям залпами огромных хлопушек, оставляя на набережной россыпи серпантина и конфетти. Украшенные цветными лентами лодочки скользили по черной воде гавани, иногда сталкиваясь между собой и обмениваясь разгоряченными пассажирами и пассажирками. Ночь была теплой, веселой и столь страстной — и лишь немногие смогли устоять и не предаться всеобщему безумию страсти и пьянящего забытья.

На пирсе музыканты обеих полов, которых с трудом можно было расслышать в таком шуме, исполняли фривольные песенки, страстно желая соблазнить тех, кто еще не нашел себе пару и не скрылся в Домах Удовольствия или просто во мраке. Ночь была теплой, бледные цветы наполняли воздух таким ароматом, что лишь немногие смогли устоять и не предаться всеобщему ликованию.

Арианрод со свитой своих «девочек» сидела за столиком возле танцплощадки, время от времени посылая приглянувшимся танцовщицам записки с предложениями большого вознаграждения, если те согласятся провести вечер в укромном уголке. А уж если кто произведет хорошее впечатление и окажется достойной благосклонности сиятельной особы, она предложит ей свое покровительство: снимет дом, возьмет на полное содержание, откроет счет в магазинах, счастливица получит наряды и украшения, шоколадные конфеты, золотые часы работы подгорных мастеров и даже смазливого парня для разных услуг при необходимости.

— Куда запропастилась вся наша прислуга? — поинтересовалась Лерна, сгибаясь под тяжестью огромного подноса, на котором покоился величественный морской дракон.

Стоило Лерне выйти на середину обеденной террасы, как тут же со всех сторон послышались восхищенные возгласы гостей, пораженных сверкающей чешуей и злобно смотрящими золотистыми глазами кулинарного чуда.

— Прислуга? — хмуро переспросил Вирмаль, осуждающе тряся поседевшей бородой. — Развлекается где-то, а вы как думали, госпожа?

Коридорный забрал у хозяйки поднос и с натянутой улыбкой поднял его высоко над головой, вызвав одобрительные возгласы присутствующих, а затем опустил на стол, жестом фокусника подняв разделочный нож.

— У нас сегодня должно быть много народу! Где Орветт? — не унималась блондинка.

— Она куда-то убежала вся в слезах, — вполголоса сообщил Вирмаль, отрезая первый кусок драконофорели и протягивая его княжне, на которой по прежнему не было ничего, если не считать рыболовной сети в несколько слоев и коллекции сапфиров.

— Что-о?

— Я спросил ее, в чем дело. Орветт не ответила. Но я видел, как она беседовала с этим целителем, — бормотал он, отрезая очередной кусок и с угрюмым видом поглядывая на хозяйку. — Если этот мерзкий дроу обидел нашу девочку, мы с ребятами сбросим его с утеса. Так и передай этому лорду. Здесь ему не Туманный Берег, тут дроу знают свое место.

Эльфинарка резко повернулась и бросила взгляд на освещенные окна гостиницы.

Лорд Орнигирр, подобно большинству постояльцев, сидел на балконе, любуясь праздничным фейерверком. Прамп и Рюмп стояли по обе стороны от его кресла. Место за спиной лорда занимал Осиен Ирр'загим. Тревожный взгляд медикуса был устремлен на террасу. Очевидно, он высматривал кого-то в толпе.

— Мистрис Лерна! — протрубила Тарикка, с величием океанского парохода, входящего в гавань, пересекая террасу, в руках у нее был поднос с пятиярусным тортом, — там по вашу душу.

Подойдя поближе, повариха добавила:

— Это господин Корриан, наш квартальный судья. И что б ему не подождать?

Лерна испытала смешанное чувство раздражения и облегчения: конечно, едва ли можно было бы выбрать худшее время для проведения инспекции, но Корриан слыл неплохим человеком, к тому же охотно брал взятки.

Она с трудом сумела увернуться от Дигунара, который летел к столу, занятому веселящимися купцами, с огромной чашей пунша, изрыгавшей языки пламени и брызги фруктового соуса, и пригрозила молодой парочке слуг штрафом, если те не выползут из-за стойки и не займутся работой.