Мастер тату - Гайдуков Сергей. Страница 19

Отступление Кирилла добавило Мурзику уверенности – он выпятил для пущего ужаса нижнюю челюсть, а левой рукой торопливо пихнул кнопку вызова лифта, однако та никак не отреагировала. Мурзик продолжал беспокоиться.

Как и все наркоторговцы, с определенного момента Мурзик стал очень нервным человеком, везде видящим подвохи, засады и опасности. Он находил подозрительные вещи повсюду, а если этих вещей было больше одной, Мурзик срывался. Неработающий лифт и странный человек в коридоре – это уже было больше одного странного факта, и Мурзик полетел с катушек. Кирилл не был специалистом по психологии, но слова про то, что Мурзику "плевать, откуда ты", навели его на определенные мысли. Мурзик кого-то боялся. Значит, у него есть причина бояться. Значит, он сделал что-то такое, после чего Мурзик боится незнакомых людей, боится, что это люди "откуда-то". Вывод: в Пушкинском сквере действительно работал Мурзик, вот почему он такой дерганый.

Соорудив в мозгу такую сложнейшую причинно-следственную цепочку (которая полностью подтверждала изначальную версию), Кирилл улыбнулся.

– Чего ты щеришься, придурок?! – прошипел Мурзик.

– Мурзя, ты че, брат? – Кирилл продолжал улыбаться. – Перебрал, что ли? Своих не узнаешь?

– Каких своих?! – Мурзик отчаянно треснул по кнопке. – Кого еще я должен узнавать?

– Ну точно, ты припух, – сказал Кирилл. – Еще не вечер, а ты уже вон как хорошо догнался. Память у тебя стала, Мурзя... – он укоризненно покачал головой, мысленно проклиная неторопливого Хорька: из-за него приходилось разыгрывать спектакль почище мурзиковской пантомимы с несуществующим пистолетом.

– Память, – автоматически повторил Мурзик, нахмурился и вдруг безвольно опустил руки, повисшие как плети. – Память...

Как параноик со стажем, Мурзик боялся не только незнакомцев, он боялся еще много чего. В том числе – как угадал Кирилл – боялся перебрать до такой степени, что это скажется на здоровье. Кирилл назвал мурзиковский страх вслух, и Мурзик сразу же переключился на это, забыв про "пистолет" и обещание пристрелить Кирилла, если тот дернется.

– Я тебя вправду знаю? – неуверенно произнес Мурзик.

– Ясный пень! – фыркнул Кирилл. – Я на Глобуса работаю, меня Вова Рыжий зовут.

– А ты ведь не рыжий, – проницательно заметил Мурзик.

– Ясный пень! Это же кликуха такая! Пацаны придумали, чтобы для смеха...

– А-а-а... – протянул Мурзик. – Тогда понятно. А что это ты тут делаешь, Вован?

– Так это... – Кирилл огляделся по сторонам и заговорщицким шепотом сообщил: – Пасу здесь одного придурка. Коммерсант хренов... Слышь, Мурзя...

– Ну, – буркнул Мурзик, выжидающе глядя на Кирилла, который в эти секунды собирал в единое целое все, что когда-либо знал и слышал о Глобусе, Мурзике, наркотиках и отношениях в криминальной среде. Материть Хорька времени уже не оставалось.

– Помнишь, мы с Глобусом сидели в кабаке... – родил наконец Кирилл.

– В каком кабаке?

Кирилл в бешеном ритме погнал в мозгах список городских кабаков, выбирая среди них тот, где мог сидеть с братвой Глобус и куда мог притаранить наркотики Мурзик. Сам собой напросился дорогущий ресторан на центральной улице – с подходящим названием "Русский размах". Кирилл только раскрыл рот, чтобы заявить об этом, как Мурзик, видимо, желая показать, что с его памятью все не так уж плачевно, признался сам:

– Это в "Райском уголке" было... Глобус там обычно сидит.

– Точно! – тряхнул головой Кирилл, хороня "Русский размах" и все остальные версии. – В "Углу" мы сидели... Ты нам еще кой-чего привозил. Помнишь?

– Да помню, помню... – поспешно согласился Мурзик, хотя его воспоминания о том вечере были довольно смутными. – Глобус попросил, я привез.

– Мурзя, – вкрадчиво произнес Кирилл, подбираясь к Мурзику вплотную. – У тебя случайно нет сейчас... С собой? А то мне такой лом тут париться...

Кирилл думал, что Мурзик насторожится, станет отнекиваться, но Мурзик повел себя как подлинно деловой человек.

– Прямо сейчас? – уточнил Мурзик, и Кирилл кивнул. – И много тебе нужно?

– Э-э-э... – Кирилл на миг задумался: в этой сфере он тоже был не силен. Сколько попросить, чтобы Мурзик вернулся в номер? Килограмм? Это может вызвать подозрения. А если спросить один "чек", то Мурзик может просто вытащить его из кармана, и тогда спрашивается – зачем было устраивать весь этот цирк?

– Мне чтоб до завтра хватило, – неопределенно выразился Кирилл. – И ко мне еще друган должен подойти... чтобы ему тоже хватило...

Мурзик провел в уме какие-то сложные подсчеты и кивнул:

– Ясно... Цены ты знаешь... Пошли.

Кирилл чуть не взвыл от восторга – Мурзик быстрым шагом занятого человека проследовал по гостиничному коридору в сторону номера 526. Все расчеты Кирилла оказались верными, и сердце его пело победную песнь...

Про Львова и Хорька он подумал лишь мельком – а, сами сообразят, что к чему... Не маленькие.

Сам себя он в эту минуту ощущал очень большим, очень умным и очень удачливым.

Четыре минуты спустя, когда Хорек, Львов и двое из гостиничной службы безопасности уже были на этаже, Кирилл так про себя не думал.

Глава 21

После долгого и тягостного разговора с Галей Молчун унес из конторы головную боль и уверенность в своей абсолютной неспособности выполнить задание Стаса. С наивной хитростью выждав пару дней, Молчун позвонил Гоше и поинтересовался, когда можно будет выходить на работу.

– Ты спятил? – прозвучало в трубке. – Какая работа? Тебе же русским языком объяснили: сначала узнай, кто девчонок замочил, а потом уже возвращайся на работу. Или у тебя склероз? Или ты думаешь, что это все шуточки? Так вот, Молчун, это никакие не шуточки!

– Ясно, – похоронным голосом произнес Молчун, осознав, что его "наивняк" не сработал.

– А раз тебе ясно, то делай что-нибудь! Стас – он же... Он вот хоть завтра может тебя вызвать и спросить: "Ну, чего нарыл?" А у тебя – ноль, голяк! Мамой клянусь, у тебя будет очень бледный вид!

– Наверное, – вздохнул Молчун.

– Ну так не сиди, работай! И упаси тебя бог, Молчун, устраиваться втихаря в какую-нибудь другую контору!

"Неплохая мысль", – подумал Молчун. Но раз первым до нее додумался Гоша, то мысль можно было выбросить в мусорное ведро.

– Если ты рыпнешься куда-нибудь на сторону, – вещал металлическим голосом Гоша, – Стас узнает, рано или поздно узнает... Он это расценит так, будто ты хотел его кинуть. И разговор с тобой, Молчун, будет коротким. Так что не пропадай, Молчун, лады? Не пропадай, а то совсем пропадешь...

Гошины наставления внушили Молчуну нечто вроде энтузиазма пополам с отчаянием. Положив трубку, Молчун хотел было кинуться куда-нибудь и чего-нибудь важное раскопать, чтобы не попасть под горячую руку Стаса...

Проблема заключалась в том, что Молчун понятия не имел, куда ему бежать и что раскапывать. И Молчун снова позвонил Гоше. Тот не обрадовался.

– Я же тебе говорил, – принялся он устало отчитывать Молчуна. – Нужно сходить к ментам, которые ведут это дело. Узнай, что они сумели раскопать. Потом позвони мне, обмозгуем твои дальнейшие действия. И запиши фамилию мента, которого тебе нужно найти...

Молчун фамилию записал и повесил трубку. Судя по Гошиному голосу, Молчун достал его хуже некуда. Это, наверное, было нехорошо, однако больше посоветоваться Молчуну было не с кем. Если были бы такие люди, Молчун в жизни не стал бы доставать Гошу, он вообще терпеть не мог кого-либо доставать. Еще он не любил суетиться. Да и врать он в принципе не любил. Однако когда Молчун переступил порог отделения милиции, то понял вскоре – без вранья тут не обойтись.

– Куда? – спросил дежурный.

– Мне к Филимонову, – блеснул Молчун почерпнутыми из разговора с Гошей знаниями.

– По повестке?

– Нет, – сказал Молчун, начиная беспокоиться. Почему это с ним вечно случаются идиотские истории из-за всяких бумажек?! Ну что за повестка, никто не говорил Молчуну ни про какую повестку! Молчуном овладело тихое отчаяние.