Это только сон (СИ) - Льнова Алена. Страница 73
Возвращаясь вечером в Малон, я чувствовала удовлетворение, мы плодотворно позанимались с Риваллу, даже задержались. Ужин я пропустила, но где кухня, знаю, так что - не пропаду! Но без меня дело с отцом застопорилось - он отказывался есть опять. Я как коршун налетела на него, он сидел за накрытым столом в своей гостиной и тоскливо смотрел на еду. Его пыталась накормить Мати. Акимос стоял позади кресла короля. Я сурово посмотрела на отца. Тот виновато свел брови и потом тоскливо посмотрел на стол. Что-то тут не то! Я наклонилась и начала шептать ему:
- Ты голоден?
- Да!
- Тебе не нравится, что тебя кормит Матиа?
- Да!
- Тебе неловко?
-Да!
Ого! Вот в чём дело! Сейчас придется выяснить круг лиц, от которых он согласен принимать пишу. В общем-то, понятно, кому приятно чувствовать себя беспомощным, обляпываться (бывает и такое)? Я отослала Мати и начала пичкать короля. Оказалось, он не обедал. Поэтому я скормила ему суп, овощное пюре и паштет. Диета, все полужидкое и протёртое! Ел он с отменным аппетитом. Акимос с удивлением наблюдал странное поведение короля, на его взгляд. А я задумалась, если папа стесняется своего камердинера, фрейлин, нужно найти сиделку. Верного человека. Интересно, у отца была няня? Жива ли она? Но меня отвлекли. Акимос оказался сообразительным малым, и к тому моменту, когда я заканчивала кормить отца, слуги начали приносить ужин и для меня. Я промокнула губы отцу и приступила к еде. Когда я подносила к губам кусочек мяса, папа так пронзительно его гипнотизировал и провожал глазами в рот, что я не выдержала и предложила:
- Я не уверена, что ты прожуешь его, но мы можем попробовать. Если не получится - ты выплюнешь, ладно? - И я дала ему кусочек. Он схватил его и начал жевать. Не знаю, как у него получалось на самом деле, но на его лице появилось выражение неземной благодати. Мой отец - цыганёнок, я поняла. Он выклянчил у меня половину моей вечерней порции мяса.
Закончив и с хайго, я сдала папу на руки Акимосу и Мати и побежала искать Мелли. Её я обнаружила в кабинете у Тибильды, что ж, еще лучше!
- Мели, тётушка, у меня есть идея. Я сегодня выяснила у отца, что он стесняется есть из рук фрейлины, камердинера, а вот из моих - не против. Понимаете? Может ему няню найти? Которая будет ненавязчиво за ним ухаживать?
Мелли и тётушка посмотрели друг на друга, как будто их обеих посетило озарение.
- Мама!
- Фелисса!
Возбуждённо сказали они хором и облегчённо рассмеялись, я же терпеливо ждала пояснений.
- Первая няня Ирвьена, Фелисса - это моя мама, она жива, здорова, и думаю, не откажется поухаживать за своим любимцем. - Улыбаясь, сообщила мне Мелли.
- Ладно, с одним решили. Тётушка, Вы заметили, у него проблемы с речью. У нас есть такие специалисты по проблемам речи, а здесь, думаю, подойдет опытный и терпеливый педагог. Предложите поработать ли Кароме, он соответствует как нельзя лучше! И хорошо, если бы он уже завтра начал заниматься.
- Ирри, он живет недалеко отсюда, я сейчас пошлю за ним, и мы сегодня же объясним ему его задачу.
- Отлично! Тогда я пока побуду с папой, а потом вы меня позовете. Хорошо? - И я помчалась к отцу.
Он сидел со скучающим видом в том же кресле, а Мати читала, с трудом сдерживаясь от зевоты. Я хмыкнула и отпустила страдалицу, за что получила благодарный взгляд от отца.
- Акимос, сейчас мы будем его заставлять двигаться. Папа, спокойно, не паникуй! Ставь его спиной к стене, а я сейчас дам ему стул для опоры.
Худо-бедно, но мы поставили короля. Непонятно было, он сам держит спину или стена его. Но король не падал, ножки не подламывались. Да и настроение у него улучшилось. Я попросила отца опустить руки, он послушался, а я коварно отодвинула стул на шаг от него. Он напрягся, протянул руки и с первым шагом ухватился за спинку. Теперь задача была сложнее, он должен повторить последнее действие, но стены рядом уже нет, да и стул я сейчас уберу, и ему придется несколько секунд стоять без чужой помощи.
- Готов? - Увидев кивок отца, я выдернула стул из-под его рук.
- Раз, два, три, четыре, пять! - На счет пять он сделал крошечный шаг уже другой ногой и судорожно ухватился на стул. Всё! Достаточно. Король был мокрый как мышь и, кажется, едва держался на ногах. Я поцеловала его, похвалила за труды и вышла, чтобы Акимос мог его переодеть.
Вернувшись через некоторое время, я увидела, что Акимос уложил отца в постель, и он там оттягивается. Ага, разбежался!
- Папа, не спать! Мы еще не окончили занятия! - Объявила я, отец уже испуганно посмотрел на меня. - Начинаем учить алфавит. Я знаю, что его помнишь, но давай, ты мне его расскажешь? Я, понимаешь ли, забыла. Ну!
Отец облизнулся, пошевелил губами и начал произносить:
- А, Б, В,...
Делал он это с величайшим удивлением на лице, но охотно. Мы с Акимосом умиленно наблюдали за королем. Надо сказать, что почти все звуки ему удалось воспроизвести четко и правильно.
- А теперь лежи и пробуй говорить отдельные слова. А утром можешь попытаться сделать зарядку: поднимать руки, ноги, не вставая с постели. Все, я ухожу. Доброй ночи! - Я чмокнула его в висок и ушла.
В кабинете тётушки меня уже ждал ли Кароме. Мы сердечно с ним поздоровались, и я объяснила, чего хочу. А желала я, чтобы мой педагог учил отца детским стишкам, для самых маленьких. Чтобы тренировать дыхание и силы для более длинных фраз. Пока отцу легко удается сказать да, нет, может ещё какие-то короткие слова, но уже два слова у него не получается произнести.
Ли Кароме задумался, а потом кивнул:
- Я понял, чего Вы хотите добиться, завтра я буду готов. Когда будут проходить занятия?
- Сразу после завтрака, прошу Вас тоже быть на нём, и по часу три раза в день - Объявила тётушка свое решение, ли Кароме почтительно поклонился.
Всё, я сегодня потрудилась по максимуму. Уверена, скоро все поймут и начнут также теребить короля на попытки восстановиться. На моих глазах Мирро боролся за выздоровление, а он был к тому же слеп. Сам тренировал свой речевой аппарат, руки-ноги напрягал, ходить пытался. А мой отец, как амёба, лежит и ждёт, пока с ним позанимаются! Ничего, я из него душу вытрясу, а заставлю шевелиться!
На следующий день после занятия с Тимиозо я не торопилась к отцу. Наверняка с ним все справляются! Но внутри все-таки копошился червячок беспокойства, поэтому перед самым завтраком я заглянула к нему одним глазком. Да уж, одним! Онни увязался за мной, и только я просунула голову в покои короля, как пёс радостно вломился вперёд меня. Привык, однако, к разгильдяйству у Элоэна! Как оказалось, побудка была хорошей, так как отец был в постели. То ли спал на самом деле, то ли искусно притворялся, но от шума нашего торжественного входа он резко сел на кровати. Ага, сидеть он может, как проверить остальное?
- Папа, ясного неба тебе и бодрости! Рада видеть тебя в добром здравии!- Бодро поприветствовала я его и поцеловала небритую щеку.
Сегодня он выглядел чуть утомлённым. Нежели я его измучила, истощила? Я присела на кровать и взяла его за руку, нужно влить ему энергию, только какую дать установку? А, придумала! Пусть у него появляется собственная энергия и восстанавливает организм. Через три минутки я решила, что хватит, хорошего понемножку. Я встала и, глядя на опять расслабившегося отца, потребовала:
- А ты чего лежишь, а ну-ка, давай зарядку делай! Руки поднимай, и ноги...
Отец попытался откинуть одеяло, естественно безуспешно, его ладонь не зажимала одеяло. Эх, и правда, калека! Я помогла ему, но он лежал в длиннющей ночной рубашке, задравшейся по колено. Если он сейчас сможет ногу поднять, то я увижу все его прелести. Ой, моя прееелесть! Я хихикнула и позвала Акимоса, объяснила, как делать зарядку, помогать королю, делать за него движение рукой, ногой. Раз по десять хотя бы. И умчалась на завтрак.
День прошел словно сон, я и не заметила. Вроде, вот только я подняла отца, а уже наступил ужин. Я опять побывала в Альдараде на занятии по магии, но увидеть ни Мирро, ни Элоэна не получилось. Старший был занят, а младший - у друзей. Немного грустно было, что за те месяцы, что я провела во дворце, Имирроэль не потрудился меня познакомить ни с кем из них. Хотя он и отзывался на любую мою просьбу, но не расширял круг общения. Я всегда считала себя оптимистом и предпочитала думать о людях только хорошее. Вот и сейчас я решила, что Мирро стремился защитить меня от высокомерия и хамства своих приятелей.