Не спеши умирать в одиночку - Гайдуков Сергей. Страница 31

— Поставь в холодильник, — предложил он и отправился к газонокосилке, пообещав на ходу, что вот-вот освободится.

Блуждающий взгляд Лимонада между тем обшарил территорию дачного участка и не обнаружил ни баб, ни шашлыков. После этого радостные эмоции Лимонада по поводу загородной жизни значительно уменьшились. Проще говоря, Лимонад обломался. Персона хозяина дачи у Лимонада тоже энтузиазма не вызывала.

— Он что, не рад нам? — буркнул Лимонад и поспешно заткнул уши, когда ДК вновь запустил свою тарахтелку.

— Тебе же нравится запах! — проорал я злорадно в ответ и отправился в дом, чтобы пристроить пиво в холодильник.

— Все равно, гостей так не встречают, — бубнил Лимонад, косясь в сторону ДК, который самозабвенно продолжал обрабатывать свои владения. Лимонад еще пару минут потомился на крыльце, надеясь на какие-то знаки внимания со стороны ДК, но затем плюнул и зашел в дом. Любопытство потянуло его гораздо дальше прихожей, и вскоре шлепанье шагов Лимонада слышалось из недр дачи.

Облазив первый этаж, Лимонад вернулся ко мне на кухню совершенно обалдевшим.

— Ты мне не говорил, что у тебя дядя — «новый русский»...

— Он пенсионер, — сказал я, глядя в окно, как ДК управляется с газоном. — Когда он выходил на пенсию, ему дали эту дачу в пожизненное пользование.

— Это где же он работал? — присвистнул Лимонад. — В Газпроме? Или в Центробанке? Или в нефтяной компании?

— Не знаю, — сказал я.

— Не ломайся...

— Честное слово, — сказал я. Я и вправду не знал. Я знал самого ДК, но очень мало знал о его прошлом и настоящем. Потому что знать ДК означало усвоить простую истину, что любопытство не порок, а большое свинство. А любопытство в отношении фирмы, где раньше трудился ДК, — свинство вдвойне. ДК никогда при мне не вспоминал о том периоде своей жизни, а если упоминал мельком, то говорил просто: «Фирма». И ничего больше. Ни названия, ни какой-то другой информации.

Из детских воспоминаний я мог лишь вытянуть, что работа ДК на «фирму» требовала от него постоянных разъездов по стране. А может, и за пределами страны. Потом все это прекратилось, и ДК ушел на пенсию. Потом — это когда ДК потерял руку.

— Нет, нормальные люди так себя не ведут, — брюзжал Лимонад. Действие самокрутки кончилось, а другой у него, видимо, не было, поэтому теперь Лимонад был в печали и ворчал на весь окружающий мир.

ДК за окном будто услышал замечание Лимонада и выключил газонокосилку. На самом-то деле ему было плевать на рассуждения гостя, просто он закончил свою работу и теперь мог заняться другими делами.

— Он у тебя точно ненормальный, — ворчал Лимонад, глядя, как ДК идет к дому. — Тут соток двенадцать земли. И ведь все под газон! Ни тебе картошки, ни тебе огурцов, мог бы даже розы выращивать, раз на пенсии. Не говоря уже о том, сколько тут конопли можно было бы посадить... Нет, не по-нашему все это.

ДК, в защитного цвета рубашке навыпуск и такого же окраса шортах, заглянул на кухню. Я был готов поклясться, что, когда Лимонад произносил свою тираду, ДК был метров за пять от дома. Но когда ДК вошел, он сказал:

— Что касается канабиса, то я выращиваю пару кустов для дорогих гостей. А для себя — нет, спасибо. Не люблю галлюциногены, они отвлекают, а мне нужно иное, мне нужна концентрация. Однажды я пил кофе, сваренный из молодых зерен прямо на кофейной плантации в Бразилии. Это было неплохо. Но вредно для сердца, — он говорил все это, глядя на Лимонада и обращаясь будто бы только к нему. Лимонад от такого неожиданного внимания к своей обкурившейся персоне слегка обалдел и послушно кивал на каждое слово ДК. — А что касается газона, — продолжал ДК, и его загорелое гладко выбритое лицо оставалось при этом бесстрастным, — то это неплохая штука. Он отражает мое стремление к совершенству, я стараюсь сделать его идеальным и ежедневно тружусь над этим. Полезно и для мышц, и для ума. Ну, теперь я не выгляжу идиотом?

— Нет, — сказал загипнотизированный Лимонад.

— Вот и слава богу. Мне плевать на соседей, но в глазах друзей моего единственного племянника я не хотел бы выглядеть идиотом. Меня зовут Кирилл, — он протянул Лимонаду левую руку, а тот инстинктивно ткнулся пальцами в правую, но почувствовал неживой пластик и отдернул кисть. — Протез, — объяснил ДК и буквально насильно пожал растерянному Лимонаду руку.

— Как настоящая, — ляпнул в ответ Лимонад.

— Да, хороший протез, — согласился ДК. — Немецкий. Но в данном случае могу вас заверить, что отечественный продукт — то есть моя настоящая правая рука — нравился мне гораздо больше.

— А... — начал с вопросительной интонацией Лимонад, зачарованно глядя на правую руку ДК, но я вовремя заткнул ему рот, предотвратив ненужный и бесполезный вопрос. Бесполезный, потому что ДК все равно бы на него не ответил. А заткнул я рот Лимонаду не в прямом смысле, а чуть более изящно. Я перевел разговор на другое. Я представил своего приятеля.

— А это Лимонад, — быстро сказал я.

— Очень приятно, — ответил ДК и выпустил наконец пальцы Лимонада из своей пятерни, — приятно слышать такое неординарное имя. У меня когда-то была знакомая, ее звали Пепси.

— Да ну? — удивился Лимонад.

— Именно так. К сожалению, Пепси умерла, — сказал ДК, внимательно разглядывая Лимонада во всей его красе: длинные растрепанные волосы, потертые джинсы и майка, похожая на палитру художника-авангардиста. — Пепси умерла, потому что у нее была ломка и ей слишком поздно привезли трамал. Она перерезала себе вены.

Ножом для резки бумаг. Нужно иметь очень большое желание умереть, чтобы перерезать себе вены таким ножом. У Пепси было такое желание. В общем, печальная история, — заключил ДК и похлопал Лимонада по плечу, — но не будем больше о печальном. Пойдемте лучше на свежий воздух. Это полезно для здоровья, а мы, пенсионеры, должны заботиться о своем здоровье...

2

— Пенсионер? — шептал Лимонад, когда мы выходили из дома и шли к маленькому белому столику под тентом посреди газона. — Да ему на вид лет сорок, не больше...

— А может, и меньше, — сказал я. Насчет ДК никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Все может вмиг перевернуться с ног на голову. Однажды я привез на дачу к ДК свою знакомую девушку. Недолго она побыла моей... Но это уже совсем другая история. Девушка училась в университете на факультете информационных технологий и, вероятно из лучших побуждений, весь вечер доставала ДК своими рассуждениями о глобальной компьютеризации. ДК делал большие глаза и твердил, что все это очень интересно, но вот только сам он в компьютерах ничего не смыслит. Неделю спустя я приехал к ДК, чтобы поплакаться в жилетку по поводу разрыва с компьютерной девушкой. ДК предложил не плакаться, а выпить шампанского, после чего отправил меня в подвал за бутылкой. В подвале я наткнулся на коробку из-под японского ноутбука, причем на коробке значился под строкой «получатель» адрес ДК, его фамилия и инициалы. Судя по штампам, ноутбук ДК получил два года назад, а стало быть, в разговоре с моей бывшей девушкой ДК придуривался. Но зачем? Я не знал. И уж тем более я не стал спрашивать об этом. Это был слишком глупый вопрос. Мне следовало задавать ДК вопросы иного рода: например, о том, что теперь следует делать бывшему охраннику покойного бизнесмена Джорджадзе. Но этот вопрос я оставил на десерт.

А пока мы пили пиво с креветками. Креветки как нельзя кстати нашлись в огромном холодильнике ДК, и это добавило ему уважения в глазах Лимонада.

— Ну что, бездельники? — спросил ДК. — Надолго собираетесь здесь зависнуть?

— Завтра назад, — сказал я. — Просто хотел навестить, узнать, что да как...

— Гут, — кивнул ДК. — Навещать стариков и инвалидов — это черта воспитанного человека. Прозябаю тут в полном одиночестве...

— А вот насчет одиночества, — встрял Лимонад. — Вы ведь тут все время живете? И зимой тоже? Но тут же страшновато одному, наверное?

— Наверное, — мягко улыбался ДК в ответ.