Соль и пламя. Леди теней (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 15

– Матушка планирует проводить на тебе эксперименты, – выдал он после долгой заминки. – Тебе нужно бежать, понимаешь?

Его вспотевшие руки коснулись моих. Мы так и стояли в тишине: я, словно забывшая, как издавать звуки, и он, нервно облизывающий губы.

– Куда? – только и спросила я.

– Идем!

Он не отпустил моего запястья, и я едва поспевала за его быстрым шагом, пока мы неслись по коридорам засыпающего дома. По пути нам никто не встретился, ни одна живая душа. Брат отворил входную дверь связкой своих ключей, ими же открыл ворота и подтолкнул меня вперед, нетерпеливо озираясь. На дороге стояла бричка для двоих пассажиров.

– Ты еще поблагодаришь меня, сестренка, – пробормотал братец, впихивая меня туда.

– Здравствуйте, золотце, – услышала я скрипучее. – Поверьте, так будет лучше для всех. С Леневрой я все обсужу, как и с советом.

А были ли правдой те эксперименты, о которых обмолвился Рейк? Душу терзали сомнения, в грудной клетке поселился страх. От близости господина Розеншала волосы на затылке шевелились, сердце колотилось испуганно и прерывисто. И все-таки я благодарила брата за помощь в побеге. Теперь осталось одурачить господина Розеншала и скрыться в Пограничье.

– Разрешите мне отправить письмо жениху? – осторожно спросила я, вслушиваясь в мерный цокот лошадиных копыт.

– Разумеется, золотце. Негоже заставлять лорда мучиться незнанием.

Страх чуть отступил. Так, освещаемая золотым светом луны, я и уехала в имение по улице Липовой.

Господин Розеншал лично сопроводил меня до комнаты и, сославшись на неотложное дело – в полночь? – удалился, так и не показав всего дома.

Зато моя новая спальня была совершенна. Выполненная в лиловых тонах, очень нежная и воздушная, полная приятных девичьему сердцу мелочей: зеркальце в серебряной раме, полный шкаф нарядов (между прочим, все будто сшитые на меня), взбитые подушечки на кровати, укрытой шифоновым балдахином.

На туалетном столике были расставлены духи и косметика, лежали расчески и гребни, в ящичке нашлось столько украшений, что мое сердце на секунду дрогнуло. Да, я любила драгоценности, как и почти любая женщина, особенно та, которая была обделена всей этой роскошью. Будь моя воля, я бы увесила уши серьгами, а на пальцы нацепила какое-нибудь колечко (моего, к слову, размера), но не предназначена ли вся эта красота для другой женщины?

Впрочем, для кого и почему тогда оно идеально подходит мне?

Сердце екнуло. Что, если господин Розеншал предусмотрел все заранее, и сейчас я не освободилась от плена, а добровольно перебралась в другую клетку?

Нет, ерунда, он ведь не видел меня до сегодняшнего дня. И вообще, это я приехала в Янг из-за него, а не наоборот. Не нужно поддаваться панике. Завтра же опрошу слуг про Дарго, и, возможно, мне повезет найти его или разузнать, где он может находиться. Ну а дальше дело за малым: сбежать от могущественного темного мага и уехать к Траушу.

Полная переживаний, я завалилась спать, а проснулась от ругани, доносящейся с первого этажа.

– Сейчас же пропустите меня! Я – ее мать! Вы ее выкрали! Подонок!

Ответа я не расслышала, но Леневра Рене (а это была, конечно же, она) продолжила:

– Да как вы смеете говорить мне, мне, верховной советнице, что лучше для моей дочери?!

За окнами давно рассвело, задорное рыжее солнце прочно угнездилось над горизонтом. Я осторожно вышла из спальни и прокралась к лестнице, глянула вниз. Моя матушка носилась по холлу, и воздух вокруг нее искрился от магии. Ход к ступеням преграждал ссутулившийся господин Розеншал, столь спокойный, будто перед ним не бесновалась сильнейшая колдунья воздуха.

– Леневра, успокойтесь. Совет дал мне разрешение на переселение Сольд в мою скромную обитель. Поймите, я помогу ей.

– Все мы знаем, что вы сделаете. – Она ткнула ему пальцем в грудь. – А совет… да они такие же помешанные, как вы! Я не позволю! Только не мою дочь! Не так, только не так!

– Леневра, никто не причинит вашей дочери вреда. Она – уникальный экземпляр.

– Нет!

Внезапно она рухнула перед ним словно подкошенная и начала задыхаться.

– Леневра, давайте освежимся, вы взвинчены из-за пустяков. – Темный маг поднял ее за подмышки. – Не заставляйте меня применять силу.

Мать вдруг кивнула и пошла вслед за ним к выходу. Я долго стояла, прижимаясь к стене, совершенно не понимая, что произошло. Почему мать хотела забрать меня: из благих побуждений или недовольная потерей игрушки, над которой, как выразился брат, можно ставить опыты? Кому из них, матери или господину Розеншалу, можно доверять?

Думается, никому.

Я рискнула осмотреться. Первое, что бросалось в глаза, – полная пустота, будто трехэтажный особняк вымер. Здесь было чисто и относительно уютно, но не сновала прислуга, не бранилась кухарка. Не было вообще никого и ничего. Но более всего меня пугал запах, сладковатый, как пахла недавняя смерть. Или мне так казалось? Уж больно много тут росло белых лилий, во всех залах и комнатах, коридоре и лестнице, в каждой вазочке стояла веточка. Возможно, все дело в них.

Я вернулась к себе, но не успела даже причесаться – в дверях показалась худенькая служанка неопределенного возраста. Лицо ее было землистое, а взгляд пустой. В руках она вертела лист бумаги.

– Пройдите завтракать, госпожа. И вот, это вам.

Она скрылась быстрее, чем я успела хотя бы поблагодарить.

«Сей скромный гардероб принадлежит вам, посему выберите любое платье. Также не отказывайте себе в украшениях и любых других мелочах. Вы – дома».

Я заглянула в платяной шкаф, провела ладонью по мягкой ткани. Мне приглянулось платье в пол из синего шелка, лиф которого украшала сапфировая брошь – если уж быть пленницей, то не отказывая себе ни в чем. Волосы уложила в косу, прыснула духами (чуть приторными) на запястья, за ушами и направилась в столовую.

Мой спаситель уже занял место во главе стола из красного дерева. Мне предназначался стул с противоположной стороны, и я с удовольствием заняла его. Куда спокойнее находиться напротив господина Розеншала, а не подле него. Третьим гостем за завтраком стал Рейк, нервно складывающий салфетку.

– Вы очаровательны, золотце, – господин Розеншал причмокнул губами. – Как вам ваша комната?

Я склонила голову в благодарственном поклоне.

– Она замечательна.

Одобрительный кивок.

– Ваш брат хотел с вами обсудить нечто важное, не так ли?

Рейк скомкал салфетку и отбросил ее в сторону.

– Сольд, я вынужден просить у тебя прощения. – Он встал так резко, что уронил свой стул, и, не обратив на это внимания, подошел ко мне.

– За что? – Я непонимающе хлопала ресницами.

– За все! – обреченно простонал брат и вдруг упал передо мной на колени. – Сольд! Тогда… три года назад… я продал тебя рабовладельцам.

Господин Розеншал преспокойно намазывал булочку маслом, а брат уткнулся носом в мой живот и разрыдался, как маленький. Спина его сотрясалась, сам он безостановочно всхлипывал. Я машинально провела рукой по жирным волосам, напрягла слух.

– Рейк, ты…

– Да, продал! – Он глянул на меня покрасневшими глазами, высморкался и вновь ткнулся в мой живот. – Когда тебя выгнали из академии, мама стала проявлять к тебе слишком… много внимания, она читала книги, ездила к лекарям и ученым… она хотела вернуть твои силы и совсем забыла обо мне.

Он слюнявил мое платье, тихонько подвывая. Я словно окаменела. Моя неприступная холодная мать хотела помочь? Быть того не может, разве что ею двигали собственные интересы.

– Я запросто нашел наемника, даже попросил, чтобы тебя не обижали, – продолжил брат опечаленно. – Мама, конечно, переживала, но я признался ей во всем, и она простила меня. Мы прекрасно жили все эти годы, пока вновь не появилась ты.

Ха! Он попросил не обижать меня. Перед глазами за секунду пронеслось все то, что творили хозяева: их пальцы, зубы, плети, бичи. Руки до боли сжались в кулаки. Я обещала себе никогда не вспоминать об этом, но не могла – картинки лезли одна за другой.