Соль и пламя. Леди теней (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 8

Ночь погрузила коридоры в мертвенную тишину. Студенты попрятались по комнатам, утихли голоса и шелесты. Тварь была рядом, играла со мной, то обходя со спины, то оказываясь впереди.

А потом она унюхала добычу!

Как-нибудь позже я непременно спрошу у Трауша, все ли тени умеют читать мысли хинэ, но пока в голове билось одно, колкое как льдинка: еда близко. Сочная, аппетитная энергия, хлещущая через край.

Я вломилась в мальчишескую спальню на пятерых слишком поздно. Тварь неотрывно смотрела на одну из кроватей, где посапывал юный адепт. Кончик хвоста дергался от предвкушения. Я рванула к ней, но хинэ, облизнувшись и оскалившись, юркнула к распахнутому окну и перетекла в него струйкой. Нога зацепилась за прикроватный столик, и я упала на пол. От грохота подскочили все без исключения.

– Госпожа! – Амина ворвалась с палкой наперевес, готовая атаковать хоть нечисть, хоть самого архимага.

Остальные ребята загомонили и, путаясь в одеялах, подбежали к вскочившему первым товарищу, тому самому, которого рассматривала хинэ.

– Ты как?!

– Что-то случилось?

– Эй!

Пахло силой, чуть сладковато и настолько вкусно, что туманы потянулись к запаху, обволокли его собой. Мальчик вскрикнул:

– Что со мной?! Я… я не могу…

– Идем к декану, – приказала я, а спина взмокла от пота.

Отвернувшись, чтобы оставаться незамеченной, я раскрыла ладонь. На кончиках пальцев затрепетал рыжий огонек. Огонек, сотворенный магией.

Декан явился лично, буквально через минуту-другую после переполоха. Бледный, будто полностью лишенный красок, он влетел в спальню и осмотрел нас всех. Его взгляд задержался на рыдающем мальчике, и на лице Иттана отразилось истинное страдание.

– Опять…

Он приказал ребятам дождаться лекаря, который напоил бы их успокаивающими каплями, отправил взбудораженную Амину спать.

– Сольд, пожалуйста, составь мне компанию, – попросил светлый декан.

Подчинилась. Внутри закипало пламя, грозящее вырваться наружу. Я подавила давно забытый порыв, и отголоски силы заплясали внизу живота. Подождите, родненькие, я дам вам выход чуть позже, когда мы останемся наедине.

Вскоре мы пили дорогой коньяк, закусывали вонючим горным сыром и фруктами, а Иттан, зарывшись лицом в ладони, молчал.

– Послушай, – начала я, отщипнув виноградину от грозди, – за всем этим стоит теневая сущность. Мы с Аминой видели ее.

– Что за бред? – прогундосил Иттан через ладони. – Наши маги все проверили.

– Она умело прячется и раз в неделю выходит на охоту, в остальное же время обитает в межмирье. Мы отловим ее, обещаю!

– Сольд, твоя поддержка очень ценна, но…

Он не закончил, хотя было и так понятно: не мне, опустошенной полукровке, лезть в ловлю опасных тварей, которых, возможно, я сама и придумала.

– Восьмая жертва. – Иттан жадно отхлебнул янтарного напитка. – Скоро факультет закроется по недобору.

– Прекращай. – Я коснулась его взлохмаченных волос. – Мы справимся, поверь мне.

Светлый декан обреченно кивнул. Жаль, Иттан, что ты не способен услышать кого-то, кроме себя, а я не собираюсь распыляться впустую. Уж лучше заманю хинэ в ловушку и поднесу ее голову на блюдечке. К сожалению, пострадавшим ребятам от этого будет ни горячо ни холодно, зато нападения прекратятся.

Сегодня же поинтересуюсь у знатока расы теней – своего будущего супруга, – как обхитрить хинэ.

– Я узнал насчет Розеншала. – Иттан поднялся и бездумно походил взад-вперед. – Маг высшего уровня, ученый, изобретатель. Официально никаких рабов за ним не числится. Как уже говорил, Розеншал необычайно скрытен, что оправдывают его гениальностью. Дескать, все великие маги немного с придурью, хотя, как по мне, его придурь зашкаливает. Был женат, причем, по слухам, любил свою женушку до одури, но она скончалась пять лет назад от какой-то нелепой случайности. Ах да, в том году фигурировал по делу о мертвой девушке, в которой текла кровь ави, но исключительно в качестве свидетеля.

– Что за дело?

– Его служанку нашли обескровленной, причем та как будто иссохла изнутри, потому как порезов либо ран на теле не обнаружили.

– Это все? – Я прикрыла веки.

– Кого попало к себе он не пускает, и, гарантирую, ты не станешь счастливым исключением. – Иттан осушил стакан и, поморщившись, налил вновь. – Но я обещаю что-нибудь придумать. Обещай не лезть на рожон.

– За кого-то меня принимаешь? – наигранно возмутилась я.

– За ту, которую не остановят никакие преграды на пути к цели.

И он был прав. Я достану Розеншала, но сначала – хинэ.

Иттан уснул первым, а я доела последний кусочек сыра, скривившись от его солености, и на заплетающихся ногах побрела в комнату. Впервые за много лет резерв был переполнен, и кровоточащая рана в груди начинала заживать. Только вот это была не моя сила – она принадлежала мальчику и, как платье с чужого плеча, жала, натирала, не приживалась. Гноилась внутри меня, текла сукровицей. Ее надо было выпустить, иначе бы гной расползся по крови.

В комнате я взмахом подняла со стола стопку бумаг – те взметнулись к потолку и плавно опустились на пол. Закружилась по спальне, а пятки высекали снопы искр. Глаза потемнели, руна на запястье оледенела. Я бы расхохоталась что истинная ведьма, но предпочла помалкивать, чтобы не выдать себя. К трем часам после полуночи приобретенная сила иссякла полностью. Я упала на кровать и, раскинув руки, заснула сном младенца.

В саду, некогда цветущем буйным цветом, поселилась промозглая осень, и листва опала к ногам коричневым ковром. Деревья, голые, черные, напоминали обгоревшие скелеты. Я коснулась шипа увядшей розы, надавила. По подушечке пальца поползла кровавая капелька.

Он опять подкрался незаметно. Укрыл обнаженные плечи курткой, пропахшей дымом.

– Пианистка, колдунья… Сколько же тайн ты хранишь, моя леди?

И не разобрать, чего в голосе было больше: насмешки или неподдельного уважения. Его ладонь накрыла мою.

Я без стеснения обернулась, позволила себе легкую ухмылку.

– Столько, чтобы никогда не перестать тебя удивлять.

По тонким губам скользнула тень улыбки. Мы стояли друг напротив друга, и я едва доставала ему до подбородка. Взгляд глаза в глаза, учащенное сердцебиение. Не знаю, как ему, а мне до слез хотелось сказать нечто важное, что застряло посреди горла костью. Признаться, я тоже соскучилась. И по грозному Траушу из реальности, и по тому мороку, что навещал меня во снах.

– Необязательно убивать звереныша, – как бы невзначай заговорил Трауш, коснувшись моего пальца и растерев по коже алую каплю. – Он – часть наших земель, так приручи же его, как истинная повелительница.

– Объясни, что нужно делать.

– Ты всему научишься сама.

– Не научусь, – поспорила я. – Буквально вчера я читала про хинэ и про то, как ваши загонщики потеряли над ними контроль.

Трауш фыркнул.

– Ты веришь всему написанному, а, моя леди? У тебя непременно получится. Ты сильнее многих.

Я прильнула к груди лорда, и тот крепко прижал меня к себе, укрывая от всего на свете.

– Как ты? – спросила от волнения тоненьким голосочком и, застеснявшись собственной слабости, попробовала отшутиться: – Наверное, наслаждаешься последними месяцами свободной жизни?

– Все хорошо, – внезапно сухо ответил он, отстраняясь.

– Что-то случилось? – Я силилась разглядеть во вмиг похолодевшем взгляде причину.

– Ничего из того, о чем стоило бы переживать леди.

– Расскажи мне.

«Я ведь твоя будущая жена», – вертелось на языке, но так и не слетело с губ.

Внезапно сад рассыпался в прах, и перед нами растелилась чернеющая пустота: под ногами бездна, и каждый шаг смертельно опасен.

– Иди, – сказав это, Трауш исчез. Немыслимо, он настолько не желал отвечать на обычный вопрос, что предпочел сбежать!