Зло не дремлет - Вильгоцкий Антон Викторович. Страница 10

Смакуя яства, чей вкус был им уже основательно подзабыт, Каздан продолжал думать о деле. Лангмар, вероятнее всего, уже завершил ритуал воскрешения, и скоро в развалинах Дзергвольда воплотится ужасный Тергон-Газид. А может, это уже произошло. По большому счету не важно – ведь он, Каздан, уже начал свой путь к вратам Эльнадора. Завтра он расскажет Дорнблатту о планах черного братства, а после вернется в Дзергвольд во главе отряда карателей.

Каздан обладал еще кое-какой информацией, пожалуй, не менее важной, чем весть о новой жизни Тергон-Газида. Несколько недель назад ему удалось тайком пробраться в личные покои Лангмара и прочесть документ, который тот хранил особенно бережно. Для этого шпиону пришлось изрядно повозиться, нейтрализуя, а потом восстанавливая три мощнейших охранных заклятия. Первое из них вызывало костяного голема-убийцу, второе испепелило бы Каздана на месте, а третье… оно недаром было последним и, разумеется, являлось самым опасным. В случае прокола это заклятие открывало портал, через который нарушителя затягивало в тонкий слой реальности – навстречу клыкам и когтям полных ненависти ко всему живому низших демонов…

Но риск того стоил: в шкатулке, что стояла на тумбочке рядом с кроватью Лангмара под охраной этих смертоносных чар, Каздан обнаружил не что иное, как текст пророчества Ингардуса. Оригинал – в то время как и копий-то никто никогда не видел. В существовании этого документа не то чтобы сомневались: в него просто не верили. Каздан в один миг узнал все о человеке, которому суждено было стать спасителем Схарны. Как оказалось, тот уже появился на свет – в небольшой арканской деревушке Альфенрок. А имя его являло собой анаграмму заклинания, которым Ингардус когда-то сразил Тергон-Газида.

О, как велико было искушение сунуть свиток в карман и в тот же день исчезнуть из Дзергвольда! Но в этом случае Лангмар сразу обо всем догадался бы, что, скорее всего, повлекло бы за собой перенос ставки чернокнижников в другое место – как минимум, еще одно потайное убежище у братства было, и о том, где оно находится, знал только сам главный колдун. Поэтому Каздан стер с пергамента следы своей ауры, положил его обратно в шкатулку, тщательно воссоздал защитные чары и на цыпочках вышел из комнаты. Он не сумел бы вернуть на место защиту Лангмара, не будь его душа поделена надвое между Светом и Мраком. Фактически Каздан все эти десять лет являлся сильнейшим магом Схарны: ведь ему единственному было дозволено пользоваться силами обеих стихий. Но удовольствия от этого тайного статуса волшебник не чувствовал. И уж конечно, он ни за что не стал бы по собственной воле, а не ради общего дела использовать доставшуюся ему мощь во вред обитателям мира, в котором жил.

«Какую пользу можно извлечь из знания о том, кто таков Освободитель? – подумал Каздан, покончив с похлебкой и жарким, взял нож и начал аккуратно разрезать на равные части бордовую трубочку фаршированной змеи. – Скоро мы разгромим гнездо чернокнижников, убьем Тергон-Газида, как бы он ни был силен, и тем самым предотвратим войну. Мир больше не будет нуждаться в услугах какого-то таинственного героя, который до сих пор ничем себя не проявил. Зачем тогда это все? Какой смысл скрыт в словах Ингардуса об Освободителе? Известно ведь, что ничего под солнцем и луной не случается просто так…»

Каздан налил себе вина и почти благоговейно застыл над серебряным блюдом с красноватыми ломтиками змеиного мяса. Рептилия, набитая насекомыми – на слух это звучит не слишком-то аппетитно, а кому-то и вовсе может показаться предельно мерзким, – но те, кому довелось хоть раз в жизни вкусить сей дар Тенлара, сразу меняли свое мнение на противоположное и, слыша любое упоминание о фаршированной змее, блаженно улыбались и причмокивали, надевая маску искушенного гурмана.

А уж для самих Тенларцев этот деликатес был практически священен. Говоря о вкусе фаршированной змеи, они часто сравнивали его с удачной местью. Разве в жизни есть что-то приятнее?

– Добрый вечер, господин хороший, – пробурчал, проснувшись, сосед-выпивоха. – Что это вы едите? А, знаю. Кажется, это блюдо называется Наказание предателя, верно?

– Верно, – сказал чей-то насмешливый голос за спиной у Каздана. – Предателей надо наказывать. Жаль, что их порой бывает очень трудно выявить.

Волшебник похолодел. Это был голос Лангмара!

Глава 3

Жареный окорок молодого поросенка и кувшин доброго вина – достойная награда за годы мытарств, лишений и неотступного дыхания смерти на затылке. При том условии, конечно, что свидание с мясом и вином происходит ежевечерне, в одном и том же донельзя уютном местечке под названием «Пьяный дрозд». Ведь если такое случается хотя бы раз в несколько месяцев – можешь смело объявлять миру, что ты никогда не едал свинины, а захмелеть тебе проще от речной воды.

Особенно приятно наслаждаться трапезой, зная, что и таверна, где ты находишься, и виноградник, являющийся родиной вина, и ферма, где вырастили аппетитную хрюшку, не далее как три дня назад перешли в твою безраздельную собственность и скоро начнут приносить неплохую прибыль. Богатство богатством, но если в сундук с золотом не сыпать новых монет, он довольно скоро опустеет…

Борланд вернулся на родину героем. Никто здесь уж и не чаял увидеть его живым, – разве только родители на это надеялись, но с каждым прошедшим годом надежда их становилась все призрачней. И вдруг Весельчак объявился с целым состоянием в котомке и с еще большим ворохом рассказов о своих приключениях. Плюс к этому: уходил Борланд обычным сельским пареньком, едва умеющим держать в руках краденый меч, а вернулся – будучи профессиональным фехтовальщиком хастарской школы, да вдобавок к этому самым настоящим магом! Таких чудесных преображений горная деревня Альфенрок не видела раньше никогда.

Это селение было названо так в честь самого высокого пика горного хребта, у подножия и на склонах которого стояли дома местных жителей. Скала же носила столь необычное имя в память о прежних хозяевах этих мест, которыми, каким бы странным это ни казалось, были эльфы. Много лет назад они ушли отсюда, переселившись в покинутые орками тенистые арканские леса. Людям, что несколько позже решили осесть в горах, эльфы оставили в наследство довольно много жилых и хозяйственных построек, а также развитую систему водоснабжения, с помощью которой воду из протекавших в низине рек можно было доставлять даже в районы, расположенные на значительной высоте. Многие жители Альфенрока и сегодня обитали в круглых, похожих на пчелиные ульи зеленых домиках, построенных эльфами.

Спектр дел, которыми занималось местное население, был не слишком широк. Все в основном сводилось к самообеспечению. Женщины хлопотали по хозяйству, а мужчины охотились на горных козлов или же отправлялись в близлежащие леса за дичью. В местных реках водилось множество видов рыбы, которая значительно разнообразила рацион селян. Жители низины занимались животноводством, разбивали сады и огороды, – те же, чьи дома стояли на склонах гор, выращивали виноград и держали пасеки.

Не так давно Борланд понял, что именно такой образ жизни – тот, от которого он и сбежал в свое время – привлекает его гораздо больше любых других вариантов. Приключения? Драки? Погони? Всего этого Весельчак хлебнул с избытком и понял, что в жизни, в отличие от книжных страниц или чьих-то кабацких россказней, это не так уж и интересно. Ну, что может быть интересного в том, чтобы каждый миг рисковать своей драгоценной жизнью, сходясь в противоборстве с мерзкими прихвостнями Мрака и кошмарными порождениями его глубин? Борланд не так уж сильно увяз во всем этом, но уже не раз стоял на самом краю гибели. Слишком, пожалуй, часто для своих двадцати четырех лет.

Поэтому, когда биланская история благополучно завершилась, Весельчак не стал задерживаться в городе, где с его новообретенным богатством развернуться можно было пошустрее, чем в Альфенроке. Даже не подумал он и о том, чтобы посетить прославленный Эльнадор. Он сразу отправился в родные края, предвкушая встречу с семьей и друзьями юности. Периодически предвкушение сменялось приступами нервозности: он ведь не знал, что ждет его впереди. Как встретят его родные? Что скажут люди? Как знать, может быть, слухи о том, чем промышлял Борланд немалую часть проведенного в странствиях времени, доползли и до Альфенрока?