Опасное притяжение - Одувалова Анна Сергеевна. Страница 13

– Да пошел ты, – весьма невежливо отозвалась я, потому что все внутри сжалось от злости. Мне действительно хотелось его убить. Смотреть на Дамира невозможно. Слишком хорошо я помнила поцелуи этих губ, а на его груди остались следы от моих зубов. Что же за гадство? Я ненавижу халдеев. Никогда не думала, что однажды окажусь в постели с одним из них. Судьба не может быть ко мне так несправедлива. В мире слишком много мужчин, я могла бы быть с любым из них. Почему же моим случайным любовником оказался презренный колдун? – Почему ты не сказал, что халдей? Я весь вечер принимала тебя за мороя!

– Да? – Он небрежно откинул с лица волосы, и я поспешила отвернуться. Его тело я помнила тоже слишком хорошо. – А я весь вечер думал, что вытаскиваю из дерьма глупую человеческую девчонку – и что? Не находишь, что мой маскарад несколько честнее, чем твой? Ты выдаешь себя за безобидного подростка, а я за более опасную тварь, нежели та, которой являюсь. Так что мы квиты, просто мой обман удался чуть лучше, чем твой. Прости, ты, видимо, не очень внимательна.

– Да пошел ты! – Признавать его правоту не хотелось. Но и возразить было нечего. Я настолько доверилась своим ощущениям и инстинктам, что не обратила внимания на очевидные вещи. А ведь он, кроме того что мастерски владел магией, давился, когда пил коньяк с кровью, и ни разу во время драки не показал свои клыки – вот это для мороя совсем нехарактерно. Когда мы злимся, то не можем скрыть свою сущность. Лицо меняется непроизвольно, вырастают клыки, и приподнимается верхняя губа. Мне понадобилось почти десять лет, чтобы научиться держать себя в руках. Загорелое до черноты тело меня тоже не насторожило, современные технологии быстрого загара сделали темнокожего мороя реальностью.

– Ну что ты злишься? – Дамир был убийственно спокоен и благодушен. Соблазн придушить гостя подушкой становился сильнее с каждой минутой. Это решило бы сразу две проблемы: я избавилась бы от мук совести и необходимости лицезреть его самодовольную физиономию. Жаль только, с халдеем один на один мне ни в жизнь не совладать. Прекрасную возможность прикончить его во сне я, к сожалению, упустила.

– Ну узнала бы ты, что я халдей, это что-то изменило бы?

– Конечно! – возмутилась я, указывая на смятые простыни. – Спрашиваешь странные вещи!

– Прости, – пожал плечами он. – Я не знал, что спать с халдеями для тебя – табу.

– Я же мороя. – Мне казалось, что мои слова объясняют все, но он лишь недоуменно поднял бровь, став еще красивее:

– Да? А я думал, что у мороев нет принципов… – Последние слова являлись неприкрытой издевкой – в этом вся халдейская сущность.

– У нас их мало, – ощерилась я. – А не связываться с халдеями – это не принцип, это закон выживания. Вы же нас презираете!

– Так вы же – трупы, – не стал отрицать он.

– Да что ты? – Я едва сдерживалась, чтобы не кинуться в драку. – Значит, мы – трупы, и поэтому ты нас презираешь. А спать с трупом – это нормально?

– Это занимательно, – улыбнулся Дамир и растянулся на кровати, демонстрируя загорелое тело и хорошо развитые мышцы груди. – С мороями я до сегодняшнего дня еще не спал.

– Я тебя ненавижу! – Бешенство накатило с новой силой. Именно за это презрительно-снисходительное отношение я и не люблю представителей колдовской расы. Мерзкие самовлюбленные эгоисты.

– Не можешь, – безразлично отозвался он, переворачиваясь на живот и удобнее устраиваясь на подушке. – Или очень скоро не сможешь, ты же морой, а значит, уже мертва и лишена каких-либо сильных эмоций, ну, кроме жажды крови, конечно.

– Я предпочитаю считать, что не умерла, а несколько изменилась. Есть много научных работ, доказывающих такую точку зрения, – на эту тему со мной лучше не спорить. В свое время я изучила массу литературы об изменениях, которые происходят с человеком после обращения, и стала специалистом. Например, температура тела мороя лишь немного ниже человеческой, у нас имеется кровообращение. Для этого процесса нам требуется человеческая кровь. Именно она заставляет нормально функционировать наш организм, является катализатором всех естественных процессов. Пусть они у мороев протекают не так, как у обычных людей и халдеев, но это еще не делает нас трупами, как хотят показать спесивые колдуны. Все это я высказала своему гостю, но он и не думал слушать.

– Да мне все равно! – усмехнулся Дамир, заметив мой боевой настрой, и, поправив подушку, закрыл глаза.

– Эй! – Моему возмущению не было предела. – Ты что, спать здесь собираешься? Не смей!

– А что? – Гость лениво приоткрыл один глаз и вопросительно уставился на меня.

– А ничего! Быстро поднимайся. – Я бесцеремонно стащила с Дамира одеяло, и это возымело действие. Он, не стесняясь собственной наготы, встал с кровати и подошел к окну. Я не смогла не смотреть на его спину – ровный загар, идущая по позвоночнику очень соблазнительная ямка и паук-татуировка, вцепившийся в плечо. Я едва успела отвести взгляд, прежде чем халдей повернулся. Судя по снисходительной усмешке, мелькнувшей в уголках губ, он все заметил, понял и наслаждался ситуацией. Засранец.

– Как тебе удалось меня провести? – как можно спокойнее поинтересовалась я. Сейчас не время впадать в истерику или поддаваться разыгравшемуся либидо.

– А тебе – меня?

Не передать, как бесит эта халдейская привычка отвечать вопросом на вопрос. Но мне не жалко рассказать первой, тайны тут особой нет:

– Многие морои помимо основных способностей…

– …которые у вас ну очень ограничены, – хмыкнул мужчина и, к моему облегчению, потянулся за висящими на спинке стула штанами.

– Зато мы не стареем, – парировала я. – И вообще, зря ты так про способности мороев. Они у нас есть, не как у халдеев, конечно. Но на то мы и другая раса. А вас бесит, что все больше новообращенных мороев невосприимчивы к халдейской магии или восприимчивы частично. Мы практически выработали иммунитет против вас.

– Это все слухи. Как много ты знаешь таких мороев? Сама ты в их число не входишь, так ведь?

– Ну… – Я пыталась припомнить хоть одного своего собрата, обладающего полным иммунитетом к халдейским чарам, но не смогла.

– Вот именно, максимум на что способны морои, это различать самые слабые и примитивные наши заклинания, и то лишь тогда, когда ни у кого нет цели их прятать. Вряд ли это можно назвать иммунитетом.

– У нас немало других талантов.

– Назови хоть один, кроме слабой способности к гламору [4].

– У халдеев нет и такой. – Все же меня очень бесит наглый и самовлюбленный самец, считающий себя и свой род центром вселенной.

– А нам эти чары и не нужны, нет необходимости приманивать в подворотне жертву и пить ее кровь. Просто без этих чар вы бы не выжили. Заметь, на халдеев ваша привлекательность не действует.

Я ничего заметить не могла, потому что сама этими чарами не обладала, у меня было нечто другое. Но на Дамира я все равно разозлилась и весьма грубо ответила:

– Я так понимаю, ты настолько увлечен доказательством нашей никчемности, что дальше слушать не хочешь?

– Почему же, я весь внимание.

Ага, так я и поверила. По мне, так сложно быть внимательным, когда прыгаешь на одной ноге, пытаясь другой попасть в штанину. Впрочем, это не мои проблемы. Он же хотел услышать, в чем моя особенность, я ему скажу и больше не буду распыляться на бессмысленные споры.

– Меня нельзя идентифицировать как морою по запаху или по состоянию ауры, попробуй. Я воспринимаюсь как человек, ну, почти как человек. Люди меня не опасаются…

– Но и не поддаются обаянию мороя? – Дамир наконец-то справился с брюками и теперь со скорбным видом доставал из-под кровати рубашку. Дорогой шелк словно кто-то пожевал, но есть не стал. Хоть это утешает. И вообще, зачем надевать старые потертые мотоциклетные штаны и шелковую рубашку? Это что, какое-то новое, неизвестное мне веяние моды? Правда, Дамиру шло. И рубашка, и штаны, и все вместе. – Если ты закончила меня изучать, может, все же скажешь про то, как работает твое моройское обаяние? Мне интересно. У тебя же совсем нет способности к гламору. Ну скажи мне, я хочу это слышать. Первый раз вижу мороя, начисто лишенного этого секретного оружия.