Полукровка (СИ) - "Иланоиленэль". Страница 34

— Да что ты!! Раньше такого никогда не было, они же почти не общаются с людьми.

— Вот и я говорю, неладно что- то. С чего бы им приезжать на наш праздник, да и еще на бал идти?

Дальше слушать я не стала, а поспешила к Просперу, нужно было успеть сообщить тете, что приглашение на королевский бал для меня доставать не нужно.

Вечером сидя у камина мы пытались понять, что привело оборотней в столицу, только лишь поиски меня или еще что- то у них случилось. Тетя подумав, решила, что она поедет на бал, сопровождать ее будет Миран, Просперу, ему посещение королевского дворца было запрещено, было дано задание поговорить с его немногочисленными друзьями, которые тоже прибыли в столицу на праздники, а я посижу дома.

Решили, что нужно написать письмо Марион, от нее давно не было вестей, а еще я собиралась заскочить к Гастену, что бы спросить нет ли новостей от Гора.

— Завтра мы идем в театр, — тетя сияла от счастья, — там новая постановка, все мои знакомые очень хвалят, надеюсь, тебе понравится.

Королевский театр поразил меня до глубин души, величественнейшее здание, из белого, как снег камня, множество тонких, резных колон с капителями, украшенными акантами, у входа. На портике скульптуры Богов, широкая мраморная лестница, ведущая к широко распахнутым дверям, украшенным бронзовыми накладками в виде барельефов, изображающих сценки из жизни Богов. Внутри такая же роскошь, мозаичные мраморные полы с всевозможными узорами в виде цветов и животных, огромные, от пола до потолка зеркала, росписи на стенах и потолке, роскошные, позолоченные люстры с хрустальными нитями, тяжелые, бархатные, цвета вишни, портьеры.

В ложе, кроме нас, сидели еще леди Даяна с дочерьми, они тоже приехали на праздник. Я с удовольствием присела рядом с Канитой, раскланявшись с баронессой и ее старшей дочерью, выглядела я неплохо, тетя купила мне шелковое, темно — зеленое, с открытыми плечами и шлейфом, вечернее платье, вызванный цирюльник сделал прическу, красивые украшения, все это превратило меня из обычной девочки, в довольно симпатичную молодую леди. Потому, я чувствовала себя уверенно и не обращала на гримасы, которые корчила Риная, каждый раз, когда смотрела в мою сторону. Мы мило болтали с Канитой, леди обменялись новостями об общих знакомых, раздался звон колокольчика, представление началось.

Давали спектакль, поставленный известным столичным режиссером, конечно же о любви, молодой высокородный лорд и бедная девушка из обнищавшей купеческой семьи, взаимная любовь, разлука, молодого человека родители заставляют жениться на богатой родовитой невесте, а бедную девушку, за то, что она беременна, выгоняют из дома, в день венчания любимого она выпивает яд и умирает.

Мне, как совершенно неискушенному зрителю, нравилось все, как играют актеры, музыка, сопровождающая каждую сцену, содержание спектакля, хотя, судя по не редким всхлипывания в зале, постановка имела успех и у столичной знати, в конце многие леди закрывали лица платками, пытаясь вытереть слезы. Последний аккорд, тишина и зал взорвался аплодисментами, актеры вышли на поклон, цветы полетели на сцену, зал неиствовал.

— Лия, тебе понравилось? — Тетя выглядела странно, чуть покрасневшие глаза, грустная улыбка.

'Она вспомнила свою историю и расстроилась', мне тоже было грустно, я весь спектакль вспоминала маму, и мне казалось, что эта история про нее.

— Да, Ваша светлость, очень. Замечательная музыка, потрясающая игра актеров, история только грустная.

Тетя внимательно посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь. Мы направлялись к выходу и приостановились, пропуская вперед компанию молодых леди с сопровождающими, когда леди Даяна громким шепотом обратилась к тете:

— Элиза, смотри, лорд Мэнсей с женой и дочерью, сын пошел на поправку и Его Величество настоял на том, что бы граф посетил королевский бал. Какой‑то у него несчастный вид, не находишь?

Я с жадностью, безуспешно пытаясь не показать своей заинтересованности, впилась взглядом в высокого, очень красивого, с бледным замкнутым лицом, лорда. Одетого в темно — синий, вышитый золотистой ниткой камзол, белоснежная кружевная рубашка сливалась с цветом его лица, такие же золотистые волосы и синие глаза, как у меня, мы с ним были похожи, как две капли воды. Рядом, с раздраженным выражением на лице, стояла стройная темноволосая женщина, серые, невыразительные глаза, недовольно скривившиеся губы, похоже я вижу жену своего отца леди Камиллу. Молодая леди, стоявшая около них, внешность пошла в свою мать, такие же темные волосы, большие, серые глаза, надменный вид и выражение скуки на лице. Они о чем- то вполголоса спорили.

— Подойдем поздороваться? — баронессе очень хотелось услышать, о чем они разговаривают.

— Нет Даяна, у меня нет настроения, мы с Лией поедем домой, встретимся на балу у Его Величества.

Мы раскланялись и поспешили к выходу. Уже сидя в карете, тетя кинула на меня вопросительный взгляд, но я, спрятав глаза, попыталась уйти от ее молчаливого вопроса:

— Тетя Элиза, а кто построил театр, почему его называют Королевским.

— О, детка, это давняя история. Прадед нынешнего монарха, очень любил, переодевшись обычным дворянином, вместе со своими друзьями гулять по городу, однажды они заехали на самую окраину и там увидели, как прямо на улице, играли спектакль странствующие актеры из глубокой провинции. Среди них была молодая девушка, говорят, она была так красива, что король потерял покой, как увидел ее, он влюбился, много раз он приезжал смотреть на ее игру, дарил цветы и украшения и, в конце концов, предложил ей стать его официальной любовницей.

Девушка отказалась, она не хотела жить в золотой клетке, во дворце, ей не нужны были положение и статус, она хотела играть на сцене, тогда король приказал построить для своей любимой театр. Строили его гномы, были созваны самые именитые художники, скульпторы, на работу туда пригласили самых известных музыкантов и самых успешных актеров, главной актрисой театры стала возлюбленная короля. Он любил ее до самой своей смерти. А она выходила на сцену каждый день, пока он был жив, а после его смерти закрылась в своем доме и больше ее никто, кроме ее слуг, не видел. А театр назвали королевским.

Остаток пути до дома мы ехали молча. Думать о семье отца мне не хотелось, я не радовалась, что его семейная жизнь явно не приносила ему счастья, но и сочувствовать ему не могла.

На праздники город словно сошел с ума, днем на улицах играла музыка, дома были украшены венками из золотистых и багряных листьев, на заборах и решетках висели разноцветные фонарики, вечерами небо расцвечивалось брызгами фейерверков, на улицах гуляли и плясали все, от мала до велика. Горы пирогов и жареного мяса на главной площади, костры, где в огромных котлах подогревали вино со специями, открытые прилавки с пирожными и сладостями, и везде огромные толпы народу. Тетя съездила на бал, ничего особенного там не происходило, Проспер тоже ничего не удалось узнать от своих друзей, оставалось ждать письма от Мари и перед нашим отъездом я намеревалась таки посетить Гастена.

Наступил последний день праздника, с утра все шли в храм и превозносили благодарность Богам, затем возвращались домой, готовится к карнавалу. По традиции все, кто участвовал в карнавале должны были быть либо в масках, либо в костюмах, но лицо должно было быть закрытым, это был единственный день в году когда высокородные аристократы выходили на улицы и веселились вмете с простыми людьми, не было лордов и леди, крестьян или купцов, все были равны.

Тетя подготовила нам костюмы, мне- костюм гномочки, коротенькая расклешенная юбочка, в веселую клетку, расшитая цветными узорами рубашка с пышными рукавами, длинный жилет, полосатые длинные чулки и смешные ботиночки, волосы Санни заплела в косички и перевязала лентами, тетя надела наряд лесной разбойницы, широкие штаны, заправленные в сапоги, нож на пояс, мужскую рубаху с обрезанными рукавами, широкий плащ с капюшоном, волосы забрала в узел и повязала сверху темной лентой, она страшно веселилась, глядя на себя в зеркало. Проспер тоже обрядился разбойником, подстать тете и вместе они представляли замечательную парочку. Надели маски и отправились на праздник.