Полукровка (СИ) - "Иланоиленэль". Страница 6

«Встряхнись, трусиха, если ты всегда и всего будешь бояться, ты ничего не достигнешь и станешь женой этого зверя, ты умрешь и очень быстро. Ты сильная, ты можешь, Марион учит тебя всему, что знает сама, потому что верит, что ты справишься.»

Мне от этих мыслей стало стыдно, я выпрямилась, а в душе вдруг зародилось незнакомое чувство, огненное, оно обжигало, ярость, наверно это было оно: " Я не буду больше бояться, я человек, я оборотень, я маг. И назло всем стану свободной!»

Этот настрой помог мне собраться, я вернулась домой, быстро собралась и ушла к своей названной сестре. Больше я не собиралась особо задерживаться в доме, мне не хотелось тратить драгоценное время на какие- то неважные мелочи и дела и я больше не боялась, что мои родные будут меня искать. Они все равно меня почти не вспоминают, я им не нужна, так что вперед, учиться, заниматься, ждать появление магии и готовится к побегу.

До домика я добралась быстро, влетела в гостиную и залпом, захлебываясь словами, стала рассказывать Марион как я поговорила с Расом, сколько времени браслету понадобилось, что бы потушить воспоминания обо мне, как я спряталась. Марион молча всматривалась в мое лицо и ее слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение:

— Ты больше не боишься.

— Нет.

— В тебе проснулась ярость.

— Да.

— Хорошо! Я была права, в тебе просыпается зверь и ты обязательно обернешься. И в тебе просыпается магия, ты становишься сильнее, в том числе и внутренне. В тебе появился стержень, жаль, конечно, что твоя основа будет не нежность или счастье, а ярость, с другой стороны тебе она придаст сил и упорства, а это тебе необходимо. Времени у нас не так много, продолжаем.

С этого дня я заметила, что во мне появилось нечто новое, я стала меняться, словно я перерождалась, стала жестче, увереннее, ушел постоянный страх и нервозность, даже физически я становилась сильнее. Марион молчала, но думаю, что моё изменение она видела, я была благодарна ей за ее молчание, потому что сама пока не понимала, как к этому относится.

Стала меняться и моя внешность, глаза из темно- голубых стали темно- синими, а в моменты напряжения или злости становились почти черными, черты лица заострились, движения стали плавными, но скупыми. Словом, что- то происходило такое, что должно было поменять меня кардинально.

Всю зиму к Марион шли пациенты, крестьяне, живущие в соседних деревнях, дети которых, да и они сами, сильно болели зимой, охотники пострадавшие на охоте, лесорубы, оборотни, которым нужно было, то амулет на защиту дома, то амулет для скотины, то настойки поддерживающие силы, то мази для, сильно пострадавших в драках, подростков. Каждый раз, когда кто- то появлялся на краю нашей поляны я радовалась, что Марион с самого начала поставила защиту на поляну и домик и не разрешала никому приближаться к своему жилищу, желающим поговорить или что- то купить достаточно было позвать ее и в домике раздавался легкий звон колокольчика, который висел над дверью в большую комнату.

Я каждый раз, слыша перезвон колокольчика, напрягалась, нет, я понимала, что увидеть и запомнить меня они не могут, как и рассказать моему отчиму, где я провожу время, но иррационально все равно опасалась. А потом случилось еще кое что. к концу зимы к Марион зачастил один молодой неженатый оборотень из нашей деревни, звали его Хок, то ему дом проверить нужно, то настойку, то мазь, то рецепт, платил он хорошо, но его частые посещения стали нас напрягать.

— Ли, что ты про него знаешь, — как — то раз, необычно жестким голосом, спросила меня сестра.

— Почти ничего, он не так давно стал совершеннолетним, пришел в нашу деревню и выбрал стаю моего отчима, построил дом, кажется, ни в каких сварах и ссорах не участвует, не женат, женщины в селенье поговаривали, что и не ухаживает ни за кем из девушек. Он хороший охотник, а еще не плохой кузнец, что редкость для оборотней, они не любят огонь.

— Мне не нравится его такое настойчивое пристальное внимание, кажется он вбил себе в голову что- то, что связано со мной, придется принимать меры. Поговорю с ним в следующий раз, пусть объяснит, что ему от меня нужно и проваливает.

Мари, — я смутилась, но решила договорить, — я никогда не спрашивала тебя, но ты мне сестра. Ты молодая красивая девушка, ты очень красивая, ты одаренная, ты очень сильный маг, из аристократической семьи, неужели тебе никто не нравился из мужчин, ведь наверняка они не обделяли тебя своим вниманием.

Марион помолчала, вздохнула, — Нравился, даже больше, я влюбилась в одного мага, он преподавал в Школе, когда я там училась, и мне казалось, что и он ко мне…не равнодушен. его взгляды, улыбки, наши занятия наедине, его как бы случайные прикосновения, его забота…

А потом, его пригласили на работу в королевские дознавательные службы и он прямо посреди семестра просто ушел, даже не попрощался. Больше мы не виделись, через тетушку я узнала, что он быстро сделал карьеру, разбогател, ему благоволит король и наследный принц, а еще. он стал очень желанным женихом для высших аристократок, он сильный маг, ему пожалован графский титул, богатый, красивый, умный… — она помолчала, — Не будем об этом больше, прошу тебя.

Я поняла, что моя сестра так до сих пор и любит своего бывшего учителя и уехала она к оборотням не просто так, но промолчала. У каждой из нас была своя боль.

Когда на следующий же день, Хок пришел опять, то Марион выйдя к нему на опушку леса что- то долго говорила ему, потом слушала его, слегка наклонив голову, а потом резко махнув рукой что- то коротко ответила ему и пошла в сторону домика. А Хок так и стоял и смотрел ей вслед, пока она не вошла в дом, после чего шарахнув рукой по стволу ближайшего дерева, от чего то загудело как колокол, рванул в лес. Марион зайдя в дом и глядя на мое лицо, которое сейчас выражало сплошной вопрос, махнула головой и ответила:

— Он хотел по весне прислать сватов. Я отказала и предупредила, что бы больше никому подобное не приходило в голову, я не выйду замуж ни за оборотня, ни за человека и не стану жить в землях оборотней больше, чем оговорено договором. Как только закончится срок- вернусь домой. И что бы они не придумывали глупостей, сразу предупредила, что наложу заклятье на любого, кто рискнет действовать силой. Знаю я повадки оборотней.

Больше Хок не приходил, а мы больше не разговаривали на эту тему, хотя иногда я видела, как сестра замирает возле окна и о чем- то подолгу думает, в такие минуты я к ней не лезла, хотя про себя удивлялась, если человек меня предал, ушел, бросил и даже без объяснений- то зачем этот человек мне нужен. Но Марион он был нужен и сейчас, я это чувствовала.

Наконец пришла весна, мы продолжали заниматься, я сильно выросла, почти на голову и догнала по росту Марион, оставаясь такой же худой и костлявой, как была раньше, сестра утешала меня, что еще не пришло время, я обязательно стану красивой, грациозной девушкой, а пока, я просто подросток оборотня и человека, а они все проходят стадию 'полуголого птенца'. В один из дней, когда дороги и тропинки уже просохли и вокруг все цвело, Марион велела мне прийти завтра очень рано:

— Завтра мы уходим с тобой в лес, далеко и на несколько дней, мы опробуем все новые заклинания бабушки и если все получится проведем обряд обмена крови. Ты не против?

— Завтра? Так скоро? — я обрадовалась, — нет, я не против, я очень хочу по- настоящему стать твоей родственницей, твоей сестрой, я не боюсь, наоборот, я так ждала этого.

— Тогда сейчас беги домой, завтра, едва встанет солнце мы уйдем.

Ночью я опять не спала, я не волновалась, что у нас не получится, нет, мои мысли полностью занимало другое, завтра у меня появится сестра, настоящая сестра, которая любит меня, заботится и волнуется обо мне, и даже по законам оборотней она будет мне родственницей, и уже никто не сможет обвинить ее в похищении, если что. Это радовало.

Утром, едва край солнца показался из‑за горизонта мы уже шли в сторону границы королевства Анадара, там были самые густые леса и туда редко забегали оборотни, по соглашению с королевством магов это была как — бы нейтральная территория, там в редких, разбросанных по лесу деревнях, жили только люди. Мы шли весь день, ночь провели в ельнике, нарубив лапника для постели и наскоро поужинав пирогами, которые Марион напекла прошлой ночью, уснули, как только закрыли глаза, а уже на следующий день, ближе к вечеру, мы вышли на поляну, достаточно большую, окруженную высокими соснами, на краю поляны, под лучами солнца, блестело крошечное озеро, скорее даже большая лужа, чистейшей воды.