Принц Терний - Лоуренс Марк. Страница 26

Придворные расступились перед нами. Макин шел впереди, за ним рука об руку я и Катрин. Благоухание, исходящее от лордов и леди, ударяло в нос: лаванда и апельсиновое масло. В дороге тоже иногда попахивало, но исключительно дерьмом.

В паре шагов до тронов стоял высокий рыцарь, на железном нагруднике выгравированы два свернувшихся клубком огненно-бронзовых дракона в обрамлении темно-красного пламени.

— Сэр Гален, — прошипел Макин, не оборачиваясь.

Я посмотрел на Катрин, ее улыбка ничего не выражала. Гален впился в нас своими ярко-синими глазами. Из-за столь явной враждебности он мне даже понравился. У него были светлые волосы, характерные для тевтонов, несколько широковатое, но все же привлекательное лицо. Вполне себе взрослый мужчинка, вроде Макина. Лет эдак тридцати.

По всему было видно, что сэр Гален не собирается сторониться, чтобы пропустить нас. Пришлось остановиться шагах в пяти от трона.

— Отец, — обратился я. Эту речь прокручивал в голове сотню раз, а когда пришло время ее произнести, слова куда-то испарились, видно, без чертовщины тут не обошлось. Воцарилась тишина. — Надеюсь… — снова было начал я, но он оборвал.

— Сэр Макин, — сказал отец, даже не взглянув на меня, — когда я посылаю капитана королевской гвардии вернуть обратно десятилетнего ребенка, то ожидаю его возвращения к наступлению ночи. Возможно, меня устроили бы день или три, если предположить, что данное дитя оказалось чрезвычайно проворным. — Он приподнял левую руку с подлокотника трона, всего на дюйм, самое большее — на два, впрочем, этого вполне хватило, чтобы утихомирить всех, кто находился в зале. Раздавшееся было в разных концах женское хихиканье мгновенно смолкло, потом он вернул руку на железно-деревянный подлокотник.

Макин молча склонил голову:

— Неделя или две для такого поручения говорят о чудовищной некомпетентности, но более чем три года — это уже измена.

Макин вскинул голову:

— Никогда, мой король! Измена — никогда.

— В свое время у нас была причина полагать, что вы подходите для столь высокой должности, сэр Макин, — произнес отец холодно, холодом веяло и от его взгляда. — Итак, объяснитесь.

На лбу Макина бисером выступил пот. Может, он репетировал речь столько же, сколько я. А потом так же подзабыл.

— Принц обладает всеми необходимыми качествами для истинного наследника престола, — начал Макин. Увидел, как нахмурилась королева. Отец, поджав губы, глянул на меня, но мельком, не дав возможности что-либо прочитать во взгляде. — Я обнаружил его во враждебных землях… Ясет… более чем в трехстах милях на юге.

— Я прекрасно знаю, где находится Ясет, сэр Макин, — заявил отец. — Довольно географии.

Рыцарь чуть склонил голову:

— У вашего величества много врагов, как у всех великих мужей в это смутное время. Ни один клинок, даже такой преданный, как мой, не смог бы защитить вашего наследника в землях, подобных Ясету. Лучшей защитой для принца Йорга стал отказ от упоминания о своем происхождении.

Я окинул взглядом придворных. Похоже, речь Макина не оправдывала его, однако то, что он говорил, заинтересовало слушателей.

Отец провел рукой по бороде:

— Значит, вам следовало поскорее вернуться в замок, прихватив с собой засекреченного подопечного, сэр Макин. Никак не пойму, из-за чего возвращение растянулось на добрых четыре года.

— Принц столкнулся с шайкой наемников, ваше величество. Благодаря своим способностям он стал их предводителем. Принц дал мне понять, что если я попытаюсь забрать его, то они убьют меня, а задумаю выкрасть, то не станет таиться и каждому встречному будет говорить, что он принц. Пришлось согласиться на его условия, ведь у него воля Анкратов.

«Самое время вставить словечко», — подумал я.

— За четыре года странствий ваш капитан стал только лучше, — произнес я громко. — Многое из того, что впоследствии может пригодиться при ведении победоносной войны, узнаешь за пределами замка. Мы…

— Меня интересует только результат, сэр Макин, — заявил отец. Его взгляд оставался прикованным к рыцарю. Похоже, мне и рта не стоило открывать. Теперь в голосе отца звучал гнев. — Если бы я сам выехал за мальчишкой, то нашел бы способ вернуться с ним из Ясета в течение месяца.

Сэр Макин низко поклонился:

— Именно поэтому вы заслуживаете трона, ваше величество, в то время как я — простой капитан замковой стражи.

— Вы больше не капитан моей стражи, — объявил отец. — Сейчас сэр Гален занимает эту должность, как когда-то в Доме Скорронов.

Гален слегка поклонился Макину, насмешливая улыбка коснулась губ.

— Может быть, вы захотите бросить вызов сэру Галену и проверить, достоин ли он столь высокой должности? — вопросил отец, вновь трогая бороду с проседью.

Тут явно была ловушка. Отец не желал возвращения Макина.

— Ваше величество уже назначило капитана, — произнес Макин, — я не осмелюсь оспаривать данное решение мечом.

Он тоже понял, что дело нечисто.

— Вы радуете меня. — Король улыбнулся, впервые с момента нашего появления, но то была холодная улыбка. — Во время вашего отсутствия при дворе никаких происшествий не случилось. Вам следует как-то развлечь нас. Не откажите в представлении. — Он сделал паузу. — Позвольте увидеть, чему вы обучились в дороге.

Значит, он все-таки слышал меня.

— Отец… — начал я. И снова он перебил. Мне никак не удавалось переключить на себя его внимание.

— Сэйджес, заберите мальчишку, — приказал король.

На этом все, казалось, закончилось. Язычник взглядом заставил меня безропотно, как ягненка, подойти и встать рядом с ним за тронами. Катрин, побледнев, мельком взглянула на меня и заторопилась к сестре.

Макин и Гален поклонились королю и направились к толпе придворных, которые расступились, образовав проход, ведущий к выложенной из мрамора на полу звезде размахом футов в десять. Встали друг напротив друга, поклонились один другому и обнажили клинки.

В руках у Макина был длинный меч — подарок моего отца, полученный вместе со званием капитана замковой стражи. Отличное оружие, индийская сталь, вобравшая в себя все лучшее от света и тьмы, с вытравленными древними рунами силы. За время, проведенное в дороге, на его лезвии появилось много зазубрин, каждая из которых имела свою историю. Никогда не видел, чтобы кто-то управлялся с мечом лучше, чем Макин. Я надеялся, что и здесь не увижу такого человека.

Сэр Гален стоял неподвижно, держа свой длинный меч наготове, но весьма небрежно. На оружии не было никаких знаков, простой клинок, выкованный из черной туркменской стали.

— Никогда не доверяй туркменскому мечу… — прошептал я.

— Поскольку туркменская сталь впитывает магию, словно губка, и ее края самые острые, — закончил за меня старинное изречение Сэйджес.

У меня был припасен резкий ответ язычнику, но звон столкнувшихся мечей все равно заглушил бы его. Макин атаковал тевтона, сделав низкий ложный выпад, а затем ударил сверху. Он умело обращался с мечом. Клинок был частью его самого, живым существом от острия до эфеса. В яростной схватке Макин прекрасно ориентировался, уходя от поджидающей опасности и вовремя прикрываясь.

Сэр Гален блокировал удары и резко наносил ответные. Их мечи сверкали, кругом разносилась звонкая и резкая песнь металла. Я едва успевал следить за ударами. Гален сражался, точно следуя технике ведения ближнего боя. Все указывало на то, что он, поднимаясь с рассветом, ежедневно оттачивал мастерство на тренировках и поединках. Только победа устроила бы его.

Уже в первые минуты противостояния соперникам не менее сотни раз удалось избежать смерти. Внезапно я осознал, что правой рукой схватился за ствол стеклянного дерева, под пальцами ощутил его гладкую прохладную поверхность. К концу первой минуты я с уверенностью мог констатировать, что Гален победит. Это была его партия. Макин — великолепный боец, но, как и я, привык биться вне замковых стен. Сражался в грязи. Воевал в охваченных огнем деревнях. И везде у него была возможность свободно перемещаться во время боя. Но тут все было по-другому, приходилось сражаться в ограниченном пространстве, и, следовательно, в выигрыше оказывался натасканный в таких условиях Гален.