Уркварт Ройхо. Трилогия (ч.1-3) (СИ) - Сахаров Василий Иванович. Страница 9

– Дай свою ладонь.

Не задумываясь, я протянул к нему правую, а он крепко ухватил её, как клешнями, и подтянул меня к алтарю. В его руке блеснула сталь кинжала, которая прошлась по коже. Брызнула кровь, и граф, возразить которому я не посмел, стал собирать её в кубок. Я, чтобы не закричать, стиснул зубы. Сколько крови вылилось в вино, не знаю, но граммов сорок – пятьдесят точно, это можно было определить по тому, как уровень жидкости в кубке поднимался.

Наконец граф выпустил мою руку. Я сжал кулак, а Квентин впервые по-доброму усмехнулся и рассёк свою ладонь. Кровь старшего Ройхо смешалась с моей и вином.

– Духи предков! – произнёс граф после того, как кубок наполнился до краёв. – Примете ли вы нового родича в семью Ройхо?! Дайте нам знак!

Вновь взметнулось ввысь пламя свечей. И в этот момент произошло нечто странное и в самом деле чудесное. Кубок начал опустошаться, уровень жидкости опускался на глазах, и вскоре ёмкость была совершенно пуста. Свечи стали гореть ровно, и граф Ройхо, повернувшись ко мне лицом, надел на мою левую руку тонкий витой браслет из серебра с поперечным рисунком руны «Справедливость».

– Что это? – спросил я.

– Оберег, – короткая заминка, – сын. Тот самый, который прежний Уркварт носил до того момента, как умер. Он защитит тебя от сглаза, порчи и большинства враждебных магических действий. Кроме того, он является опознавательным знаком того, кто ты и из какого рода.

– Это значит, что я стал для вас своим?

– Для Катрин и детей ты и так свой, а для меня только приёмный член нашей семьи. Живи по чести и справедливости, и я признаю тебя полностью.

Таким вот образом, сам того не ожидая, я стал приёмным сыном рода Ройхо.

Мы с графом вышли из приморского донжона и увидели, как в замок въезжает закрытый зимний возок на полозьях, сопровождаемый десятком вооружённых всадников. На борту возка был нарисован герб – перекрещенные копья в обрамлении дубовых листьев на малиновом щите. Кто это, я уже знал – троюродный брат графа, барон Юрген Арьян, добродушный толстяк и повеса, в молодости пустивший по ветру всё немалое состояние своей семьи, но удачно женившийся и за год промотавший приданое супруги, некрасивой и злобной мадам Флоры. Об этом мне рассказал Койн, дабы я знал того, у кого перед своей смертью гостил настоящий Уркварт.

Увидев, кто приехал, да ещё в снегопад и ночью, граф снова надел на себя маску суровости и направился встречать гостя. Я же, понятное дело, двинулся в спальню. Время уже за полночь, а завтра мне снова придётся выйти против сержанта Юнга в учебном поединке, и наверняка он опять мне накостыляет по первое число, чтобы была графскому сыну хорошая наука и память.

Глава 4

Империя Оствер. Замок Ройхо. 16.02.1401—17.02.1401

Определённо жизнь начинала складываться. И то, что я видел вокруг себя, мне нравилось.

Вчера меня признали духи рода Ройхо, и я стал частью дружной семьи. Впереди учёба в военном лицее. И всё было в моих руках. Поэтому с утра, несмотря на напряжённую ночь, я был бодр, свеж и готов пусть не к великим свершениям, но к усиленной тренировке точно.

Однако в этот день никаких учебных занятий в замке не было, так как дружинники были приведены в состояние повышенной боевой готовности. И виной тому были два события. Во-первых – это приезд барона Юргена Арьяна, который всю ночь о чём-то совещался с графом Квентином. Во-вторых – отъезд мага Койна, за которым прибыл представительный кортеж в лице двух десятков подтянутых и настороженных бойцов с опознавательными знаками магической школы «Торнадо» – спиралью в вихре.

Кстати сказать, помимо всего прочего, с воинами сопровождения барона Койна из города Изнар, где находился ближайший к замку транспортный телепорт, для графа была передана почта, и среди нескольких десятков писем одно касалось меня. Оно было из военного лицея «Крестич», в котором приняли заявку на обучение кадета Уркварта Ройхо и ждали его через месяц для освидетельствования и прохождения медицинского обследования.

«Ура! Ура! Ура! Скоро на волю, и я увижу большой мир! – Такая первая мысль посетила меня, а вторая была более здравой: – Э-э-э, братишка, какая к чертям собачьим свобода? Запрут, как тигру в клетку, и будешь словно стойкий оловянный солдатик, пока ему ногу не оторвало, по плацу маршировать и проходить воду, огонь и медные трубы. Так что, Лёха-Уркварт, готовься к суровым реалиям и не думай, что тебя везде будут, как у Ройхо, принимать по-доброму и с хорошим подходом».

Впрочем, раньше времени себя грузить тяжкими мыслями я не стал, тем более думки гонять было некогда. Вместе с домочадцами я попрощался с покинувшим замок дядей Ангусом, который перед этим уведомил меня, что мой разум окончательно свободен и независим от артефакта «Ловец душ», снявшего с меня копию. И когда конные воины «Торнадо», по сути профессиональные наёмники, работающие на магов за деньги, исчезли в снежной круговерти февральской метели, я с Тайфари отправился в конюшню и занялся приведением в надлежащий вид своей лошадки.

За этим занятием скоротал время до полудня. После чего вернулся в Центральный донжон и немного раньше времени зашёл в столовую – наручных часов-то нет. По этой причине я стал совершенно случайно свидетелем одного разговора. Через один из четырёх входов сунулся в помещение, а перед основным залом – портьеры, я на секунду за ними приостановился и услышал голос старшего Ройхо:

– Меня не устраивает его предложение.

Следом до меня донёсся несколько натужный и нервный голос толстого барона Арьяна:

– Квентин, ты знаешь, как я уважаю лично тебя и люблю твою семью. Но я прошу тебя, спустись с небес на землю и посмотри на всё происходящее трезво. Кто ты и кто герцог Григ? За тобой немногим больше сотни мечей, замок без дохода, и вдобавок Койн уехал. Против тебя очень богатый человек со своим войском, связями, магами и возможностью нанять за приличную плату самых лучших воинов в империи. У Ройхо нет шансов на победу, и поэтому прими предложение Грига. Ты публично откажешься от своих слов, получишь три деревушки из десяти, которые у тебя отобрали, и всё будет хорошо. Иначе начнётся серьёзная война, в которой ты потерпишь поражение.

«Так вот зачем барон Арьян приехал, – мелькнула у меня мысль. – Герцог хочет мира, и дальний родственник Ройхо выступает как посредник. За ночь он уломать графа не смог. Забавно и интересно, эта информация может когда-нибудь пригодиться».

– Вот, значит, как ты думаешь, Юрген, – сказал граф.

– Да, я так думаю.

– Юрген, ты недооцениваешь меня, старый друг. – Последние два слова Квентин выделил особо. – Замок неприступен, и магией его не взять. Имперцы строили на совесть, так что до весны я в нём любого противника пересижу.

– Ты постоянно поминаешь весну, Квентин. Но что изменится через два-три месяца? Ничего. И даже если вернётся Койн, у тебя нет шансов.

– Открою тебе небольшой секрет, брат. Мне помогут свалить герцога Грига.

– Кто?! – резко вскрикнул барон.

– Пока это секрет. Но, не имея поддержки, я бы и не думал о сопротивлении Андалу, потому что голова у меня на плечах сидит крепко, и она соображает, что к чему.

– Это кто-то из великих герцогов, который желает подмять владение Грига под себя?

– Придёт время, и ты всё узнаешь. Однако уже сейчас я могу тебе сказать, что это Григ проиграет, а я получу то, что всегда принадлежало Ройхо. Мне чужого не надо, но и своего я не отдам.

– Как знаешь, Квентин. – Барон тяжко вздохнул. – Но ты уже проиграл.

– Время покажет, кто победитель, а кто в дураках остался.

Граф и барон замолчали, а я тихонько вышел из столовой и вернулся в неё через двадцать минут, как раз к обеду. Главы семейства и гостя здесь уже не было, видимо, они пообедали отдельно и ушли в кабинет или в одну из башен замка, так что трапеза проходила в лёгкой и несколько шутливой обстановке. Девчонки дразнили Трори, который моментально заводился и сразу же начинал ёрзать на месте. Айнур расспрашивал меня о тренировках и мечтал о том дне, когда он тоже сможет заниматься с дружинниками. А Катрин весь обед просто смотрела на детей, думала о чём-то своём и пару раз, словно вспомнив что-то плохое, хмурилась. Однако девочки снова начинали паясничать и баловаться, а смотреть на них без улыбки было нельзя, и она снова становилась спокойной.