Подарок (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 26

– Может и такое случиться, – кивнул Рогожин. – И ваше решение подстраховаться мне понятно. Но вы наивный человек, Игорь. Если на вас начнется охота, то кто же вас выпустит за границу? Об этом мы с вами еще поговорим. Думаю, что сможет помочь ваш первый клиент. Он вам состряпает паспорта на другую фамилию и внесет их в нужные базы данных. Фотографии там, конечно, будут не ваши, а вас придется под них гримировать. Это все довольно сложно, но он сделает. А я на всякий случай открою на имена в паспортах пару счетов в Америкэн Экспресс и положу туда не слишком большие суммы в валюте. Это все чтобы вы меньше волновались и нормально работали. А теперь, если мы с вами решили все вопросы, давайте поедем к моему отцу, там и пообедаем. У него за городом коттедж, так что добираться будем часа два или около того.

Они оделись и спустились во двор, где у подъезда стоял автомобиль Рогожина.

– Это еще что за зверь? – спросила Ольга. – Вы в этом сундуке ездите?

– А чем он вам не нравится? – спросил Рогожин, садясь на заднее сидение. – «Роллс-Ройс» заводской сборки. Садитесь быстрее, выстудите салон.

Игорь открыл Ольге дверцу и забрался в машину вслед за ней. На переднем сидении рядом с водителем сидел телохранитель Рогожина.

– Поехали, Виктор, – скомандовал Рогожин водителю. – Давай к отцу. И подними перегородку.

Почти бесшумно заработал двигатель и с еле слышным шелестом поднялась стеклянная перегородка, отделившая пассажирский салон от водителя и охранника. В дороге, которая заняла больше часа они почти не разговаривали.

– Хочу вас предупредить насчет отца, – сказал Рогожин незадолго до того, как они приехали на место. – Он свою карьеру закончил в качестве первого секретаря обкома партии и члена ЦК и очень любит поговорить о политике. Постарайтесь с ним особенно не спорить, а то старик заведется, и мы с вами до вечера не уедем.

Отец олигарха жил в большом двухэтажном особняке, окруженном со всех сторон высоким глухим забором со спиралью Бруно поверху.

– Не слишком эстетично, да и отец недоволен, – сказал Рогожин, заметив, какой взгляд бросила Ольга на колючку, – зато мне спокойно. Как видите, дом стоит на отшибе, соседей нет.

Разошлись в обе стороны створки ворот, и машина въехала в маленький, но ухоженный то ли сад, то ли парк – по зимнему времени определить было трудно. Их встретил охранник с кобурой поверх полушубка.

– Застегните пальто, Ольга, – посоветовал Рогожин. – На улице минус десять и ветер. Пойдемте в дом. Здравствуй, Виталий.

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич, – поздоровался охранник. – У нас все нормально, отец вас ждет.

В небольшом холле их встретил еще один вооруженный парень, который принял у всех верхнюю одежду.

– Идите сюда! – позвал Рогожин Славиных. – Берите тапочки и переобувайтесь. Старик все время мерзнет, так что в доме тепло. Он в основном обитает на втором этаже, а первый – для прислуги и охраны.

Отец олигарха поджидал их, сидя в большой гостиной в кресле у телевизора. Он оказался худощавым стариком среднего роста с остатками седых волос на висках и с морщинистым лицом, с которого на вошедших с любопытством уставились удивительно молодые глаза.

– Здравствуй, Валера! – поздоровался он с сыном. – Представишь мне наших гостей?

– Здравствуй, папа! – Рогожин подошел к отцу и, наклонившись, поцеловал его в щеку. – Сегодня я к тебе привез целителя.

– Этот молодой человек? А девочка – его дочь?

– Целитель – это как раз девушка, и она несколько старше, чем тебе показалось на первый взгляд. Зови ее Ольгой. А молодой человек – это ее муж. Можешь его тоже звать по имени Игорем.

– Молода она для жены, – с сомнением посмотрел на Ольгу старик. – А как целитель разве что от импотенции излечит, так мне это уже вроде ни к чему.

– Вот это и есть объект приложения ваших усилий, Ольга, – усмехнулся Рогожин. – Сергей Павлович Рогожин, прошу любить и жаловать! Папа, Нина домой не уехала? Очень хорошо, тогда мы попозже выпили бы чайку. Есть у тебя торт или пирожные? Вот и славно, а то среди нас, по агентурным сведениям, присутствует страшная сладкоежка. 

– Сажин заложил? – спросила Ольга. – Он сам, если хотите знать, любит вкусно поесть еще больше меня. Только у него все идет в жир, потому и вынужден воздерживаться!

– И чем же вы исцеляете, девушка? – с иронией спросил Сергей Павлович.

– Этого я вам сказать не могу, – ответила Ольга. – Сама не знаю. Просто вам нужно будет терпеть мое общество часа три. И желательно, чтобы я была как можно ближе к вам.

– Раздеваться не надо? Вот и славно. Берите второе кресло и садитесь рядом, только по возможности руками не лапайте. Вам, Игорь, сын говорил, что я в прошлом партократ? Ну и как вы это воспринимаете? Наверное, такие молодые, как вы, уже и не помнят, как там все было при Советской власти?

– Когда Горбачев затеял перестройку мне было всего три года, что я могу помнить? Но родители рассказывали достаточно, чтобы понять, что не все было настолько однозначно плохо, как пытаются представить сейчас.

– Вот! – наставил на сына указательный палец Сергей Павлович. – Это единственно верный подход! Если не знаешь сам, слушай тех, кто знает и при этом не соврет! Спасибо, что привез умного человека, с которым можно поговорить. Наши средства массовой информации хорошо поработали. У большинства людей старшего возраста сейчас образ крупного партийного работника ассоциируется с Брежневым и его окружением, а у молодых в голову заложили всего одну мысль о том, что раньше решительно все было плохо! Я не принадлежу к тем идиотам, которые восхваляют все прежнее и хают нынешнее, но и огульного охаивания дела всей моей жизни принять не могу! Вы, Игорь, сами-то что-нибудь заканчивали?

– Инженер, окончил машиностроительный.

– Я тоже! – обрадовался старик. – Вот только по специальности пришлось работать всего пару лет, а потом выдвинули на партийную работу, и дальше уже только там. Я не знаю, может и верно, что жена Леньки скупала за копейки алмазы, но вот мы с женой за всю жизнь ничего для себя не урвали! Снабжение, конечно, было получше, чем у других, да и возможностей для отдыха больше, против этого не поспоришь, но воровством никогда не занимался. Даже тогда, когда все стало валиться, я только помог сыну стать на ноги. Просто подумал, глядя на то, как все растаскивают на глазах, что мой сын ничуть не хуже прочих. Но и тогда в конфликт с законом не вступил. Знаете, как тогда делали миллионеров? Схем было несколько, я воспользовался той, где человеку дают беспроцентный кредит для покупки активов предприятия, а потом он из своей доли прибыли этот кредит погашает. Причем мой сын занялся своим предприятием всерьез, развивая производство, и в итоге остался на плаву, в отличие от многих других, кто терпел крах или просто разбирал свой завод на металлолом и гнал в Турцию, или распродавал уникальное оборудование китайцам. Второе свое предприятие он покупал уже за собственные деньги. И не думайте, что ему было легко! Я ему только пару раз помог получить выгодный заказ и избавиться от вымогателей. Тогда ведь не только владельцев киосков обкладывали данью. Не хочу сказать, что он никогда не нарушал закон, но покажите мне в России такого человека, который мог бы успешно вести дело и при этом не вступать в конфликт с законом! Но определенных границ порядочности он так и не перешел.

– Хватит меня обсуждать, отец, – сказал Валерий. – Лучше поговори с гостями на другую тему.

– Можно и на другую, – покладисто согласился старик. – Вот как вы думаете, что явилось причиной упадка Союза?

– Неэффективная экономическая система? – неуверенно предположил Игорь.

– А вот и нет! – даже обрадовался промаху собеседника старший Рогожин. – Эта, по вашим словам, неэффективная система выстояла в самой страшной из войн и позволила в короткие сроки ликвидировать такие разрушения в народном хозяйстве, о котором ваши американцы и представления не имеют!

– Ну почему же они мои, – запротестовал Игорь. – Я к американцам тоже отношусь без восторга.