Подарок (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 89

– Я не понимаю, – сказал Эрнесто. – Вы говорите об излечении моей жены, как о свершившемся факте. А между тем врачи с мировым именем ничего не смогли сделать. Как такое может быть?

– Все очень просто! – засмеялся Игорь. – Моя жена – уникум, таких как она на Земле больше нет. Считайте, что она святая. Я сам, например, так и считаю.

– Такими вещами не шутят, – заметил посол. – Что...

Дверь отворилась и из нее выбежала Лаура, которая повисла на шее вскочившего мужа и начала что-то ему тараторить по-испански, смеясь и плача одновременно. Следом за ней вышла Ольга, которая, довольно улыбаясь, смотрела на ведущую себя как девчонка вип-персону.

Позади были изъявления благодарности, посиделки в кафе и попытки хоть как-то отблагодарить хозяев перед прощанием. Кортеж президента уехал, служащие тоже по большей части разъехались, и Славины отдыхали от всех событий этого суматошного дня, сидя вдвоем на лавочке.

– Завтра ты станешь знаменитой, – заметил Игорь. – Чувствуешь по этому поводу что-нибудь особенное?

– Я почему-то чувствую только усталость, – ответила жена. – Хотя сегодня работы было меньше обычного. А слава... У нас с тобой ее еще столько будет, что сто раз успеет надоесть. Вы мне с Алексеем сейф привезли? Вот и хорошо. Тогда я с сегодняшнего вечера писаниной и займусь. Надо будет только купить цветные карандаши, только хороший набор цветов на двадцать или больше.

– А для чего тебе?

– В магии мало рассказать, гораздо чаще важнее показать, что и как должно выглядеть для внутреннего зрения. Вот я и буду рисовать такие иллюстрации к тексту, а заодно и для тебя нарисую, что нужно делать. Так будет гораздо проще. А пока покажу пару упражнений, начнешь с них. Пойдем, что-то сегодня много комаров, надоело их отгонять.

Прошло три дня и во время ужина Рощин передал Ольге несколько газет.

– Началась шумиха, – пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд, – но пока только в западной прессе. Здесь одна газета на французском и две – на английском. Переводы сделать не успели, так как газеты только что получены.

У себя в комнатах Ольга забралась с газетами на кровать и углубилась в их изучение.

– Что за гадство! – послышалась ее ругань минут через десять. – Ты никому из гостей ничего не говорил о моей святости?

– Один раз пошутил, а что?

– Шутник, блин! Ты знаешь, что эта Лаура перед отлетом из Москвы запрягла своих дипломатов выяснить о моем лечении все, что удастся. А поскольку мы не делали из него секрета, нарыли они много. Вот она и ляпнула на брифинге, посвященном ее исцелению, что считает меня святой. И вывалила на опешивших журналистов кучу фактов. А потом на закуску добавила, что так же считает и ее муж, то есть ты. Они там в своей Латинской Америке все поголовно религиозны и восприняли такое заявление со всей серьезностью. Там  же выступил один из ее лечащих врачей, который подтвердил сам факт исцеления пациентки, находящейся на четвертой стадии рака в совершенно безнадежном положении. А ее муж подлил масла в огонь, подтвердив слова жены, что все лечение уложилось в полчаса. Я не против рекламы, но совершенно не желаю, чтобы сюда примешивали религию! Нашли святую, которая излечивает толстосумов за хорошие бабки! И как теперь прикажешь бесплатно лечить детей-инвалидов? Да после этого на меня и здесь молиться начнут! Оно мне надо?

– А как на это отреагировали в Европе?

– Так я «Дейли Экспресс» и читаю! Эти отзываются о случившемся более осторожно. Вот смотри, что пишут. Феномен Ольги Славиной нуждается в дополнительном изучении. Ее утверждение о собственной святости мы адресуем Святому Престолу. Ты понял?! Это, оказывается, я сама всех уверяю в собственной святости! Охренеть! Я представляю, что об этом напишут в наших газетах!

– Я думаю, что, прежде чем что-то писать, они пришлют к тебе своих репортеров, – сказал Игорь, – и предварительно постараются выяснить о лечении все, что можно. Так что ты еще будешь иметь возможность отказаться от лика святой. Можешь даже назваться ведьмой.

– И ты еще можешь шутить! Между прочим, весь сыр-бор разгорелся из-за твоей дурацкой шутки!

– Да успокойся, солнышко! Что ты так кипятишься? Ну назвали тебя святой, ну и что? Не Папа же тебя так назвал, а благодарная за спасение женщина. Что в этом такого плохого? Ну скажем представителям прессы, что это сугубо ее инициатива. Ты же прекрасно понимала, что когда твое имя попадет на страницы газет, то писать будут всякое. Когда обзывают ангелом это еще не самое плохое, могут и чертом назвать. И в жульничестве могут обвинить, и еще бог знает в чем! Вон вокруг Кашпировского в свое время что творилось! Церковь его чуть ли не к демонам причислила. Кого лечил, кого калечил, до сих пор многого так и не объяснили. Но шума было много. Ну и что? Он и шум, и обвинения прекрасно пережил и ныне здравствует. Давай сделаем так. Ты сама с прессой встречаться не будешь, а натравим на нее твоего юрисконсульта. Пусть Юлька свой хлеб отрабатывает, все равно без дела сидит. Составим для нее памятку, что и как отвечать на самые разные вопросы и посадим на телефон, на который будем отсылать всю репортерскую братию. Сами пока воздержимся от вылазок за пределы клиники, а всех забугорных медицинских светил, которые сейчас захотят с тобой познакомиться, кормить завтраками. Мол, сейчас такой возможности у уважаемой Ольги Александровны нет, но как только она появится, то уважаемый мэтр несомненно будет в числе первых. А тебе сейчас главное оставаться спокойной и делать свое дело. А если хочешь, можешь объявить святым меня, я отказываться не стану. Я сам из себя весь святой, а ты всего лишь моя рука посредством которой я исцеляю тела человеческие. Как тебе такая мысль?

Глава 27

Прошло уже больше двух месяцев со времени первых публикаций о новой русской целительнице, которая массово демонстрировала чудеса исцеления, а шум в прессе и на телевидении только усилился. Все, что можно было узнать о ее прошлом, стало общим достоянием, но многое узнать не удалось, а отец Ольги, на которого в конце концов вышли репортеры, на вопросы о ее жизни отказался отвечать наотрез. Газетные полосы пестрели интервью с бывшими пациентами Славиной, ее коллегами-целителями и отзывами врачей. Предъявленные широкой публике факты потрясали. Эта девушка, фотографии которой не сходили со страниц мировой прессы, умудрилась за каких-то полгода полностью излечить от тяжелых недугов, многие из которых считались неизлечимыми, около двух тысяч человек. Никаким шарлатанством здесь не пахло. Большинство пациентов Ольги были известными и влиятельными людьми, и все они с благодарностью отзывались о своей спасительнице, а их слова тут же находили подтверждение в лице врачей, услугами которых пользовались до исцеления. Все чаще звучали голоса тех, кто требовал от правительства изучения методов лечения Славиной, чтобы использовать их в медицине для всеобщего блага, а не только для лечения тех немногих, у кого для этого есть средства и возможности. За границей раздавались аналогичные требования, разве что при этом еще упрекали русских в национальном эгоизме из-за того, что они скрывают свои секреты от мирового сообщества. Вопрос здоровья, который часто в современном мире перерастал в вопрос жизни и смерти, оказался для всех крайне болезненным. Кое-где даже начали поговаривать о введении санкций. Не слышно было только саму Ольгу. Прием она вела по-прежнему, но теперь все было обставлено так, что пациенты не могли ее даже видеть, а попытки поговорить с целителем трактовались как препятствие лечению и нарушителей предупреждали, что их повторение вызовет удаление из клиники. Обычно такой угрозы оказывалось достаточно, чтобы все сидели тихо как мыши до конца сеанса. Корреспонденты днями дежурили у ворот клиники, но в выезжающих автомобилях ни Ольги, ни ее мужа никто не заметил. Поэтому настоящей сенсацией стало сообщение диктора Первого канала телевидения о том, что сегодня в шесть вечера состоится показ записи интервью Ольги Славиной. Помимо интервью, обещали показать сообщение из медицинского центра, который, оказывается, уже давно работает с целительницей. Эту передачу должны были повторить на следующий день. В указанное время все, собравшиеся субботним вечером у экранов телевизоров, могли видеть следующее. Камера показала крупным планом известное всем, красивое лицо Ольги.