Великолепная пятерка - Гайдуков Сергей. Страница 52
Она быстро сняла пальто, сбросила ботинки и босиком пробежала по комнатам, швырнув на диван злосчастный пакет. Это был ее дом — какое счастье... Но теперь в этом доме она была одна, если не считать тех троих конвоиров. Марина решила их не считать.
— Стоп! — немедленно напомнили они о себе. — Куда?
Палец Марины остановился в нескольких сантиметрах от кнопки на телефонном аппарате.
— Я хочу посмотреть звонки, — пояснила она. — Вдруг муж звонил...
— Если бы он звонил, — усмехнулся один из троицы, — мы бы уже давно об этом знали.
— Как это? — не поняла Марина, потом посмотрела на телефон. — Вы в него что-то засунули?
Они не ответили ей, просто снисходительно улыбались.
— Ладно, — сказала Марина. — Сколько у меня времени?
— Пара часов.
«Мне дают два часа на то, чтобы я побыла в своей собственной квартире, — Марина нехорошо посмотрела на свой эскорт, однако те этого взгляда не заметили. — Обалдеть...»
Она несколько раз мысленно повторила это слово, сначала бесцельно перемещаясь из комнаты в комнату, будто восстанавливая в памяти планировку и расположение вещей, а затем остановившись посредине спальни. Остановила ее несколько неожиданная мысль.
«Жаль, что у нас дома нет оружия», — подумала она. Борис как-то раз заговорил об этом, но Марина резко возразила, сказав, что при несовершеннолетнем ребенке никаких пистолетов у них дома не будет. Напрасно она так сказала, сейчас вытащила бы пистолет из-под стопки свежих простыней, взвела бы курок или что там полагается взводить... И сказала бы тем троим: «Господа, ложитесь мордами на пол, пожалуйста...»
Впрочем, если они успели засадить в телефон какой-то «жучок», могли бы и отыскать пистолет. Так или иначе, но под стопкой простыней можно сейчас найти — если очень постараться — две тщательно свернутые стодолларовые купюры. Дурацкая заначка — на случай ссоры с мужем, чтобы можно было уехать к родителям. По прямому назначению эти деньги ей так и не понадобились, крупной ссоры не получилось... Ну а чтобы доехать до Парамоныча, таких денег не нужно, хватит и того, что у Марины осталось после пятничного шопинга. Тём не менее она забрала деньги из шкафа — не оставлять же врагам. Так она теперь к ним относилась, к тем, кто сидел в соседней комнате, — враги. Ну а если они не сидели в соседней комнате, а подглядывали... Марина вынула из шкафа несколько трусов и новый бюстгальтер, положила все это на кровать, пусть видят.
Потом она переоделась в домашний халат и тапочки, пошла на кухню, со вздохом осмотрела набитый под завязку холодильник — теперь всему этому пропадать... Сначала она просто хотела сделать себе кофе, но потом передумала, вытащила упаковку свиных отбивных, поставила в микроволновку и, пока разогревалось мясо, нарезала овощи. Яда или снотворного в доме не имелось, поэтому пришлось подавать еду в натуральном виде.
Враги удивились, но отказываться не стали.
— А что вы скучаете, ребята? — заботливо спросила Марина, слыша звуки работающих челюстей. — Включите телевизор, у нас подключение к тарелке, тридцать шесть каналов...
Она и включила, и нашла пульт дистанционного управления... Она позаботилась о них. Теперь нужно было позаботиться о себе.
Марина выбрала из своих сумочек самую вместительную, выгребла оттуда всю парфюмерию и прочую ерунду, втиснула туда пару белья и деньги. Еще она хотела забрать документы, но паспорта на обычном месте не оказалось, и оставалось только гадать, кто его позаимствовал: Борис или же эти гады... Впрочем, Борис тоже оказался хорош, индивидуалист проклятый! Не мог посоветоваться с женой, не мог предупредить! Записочки в последний момент стал писать, тоже мне писатель... И вот теперь по его милости — такая дурацкая ситуация.
— Я буду в ванной, — оповестила Марина своих стражей. — Большая просьба не стучаться и не подглядывать.
Они похмыкали и вернулись к телевизору — только один из троих поставил кресло так, чтобы оно закрывало проход из спальни в прихожую. «Умный мальчик, — подумала Марина. — Но недостаточно умный для того шизанутого архитектора, что это строил...»
Марина снова вошла в спальню, вытащила из шкафа теплые колготки, джинсы, свитер, добавила к ним сумочку, завернула все это в большое купальное полотенце. Тапочки она к этому времени сменила на старые матерчатые туфли, завалявшиеся в недрах шкафа со времен давней поездки на загородный пикник. Дотронувшись до них, Марина ощутила неуместный в данный миг прилив ностальгии по старым добрым временам, когда сегодняшний кошмар мог привидеться ей разве что во сне...
Марина взяла полотенце в руки и вышла из спальни. Открывая дверь ванной комнаты, она покосилась влево и увидела, что один из сопровождающих, как бы задумавшись, стоит в дальнем конце коридора, лицом в сторону телевизора, но держа в поле зрения и дверь ванной. Марина вошла, закрыла за собой дверь и прислушалась:
— Да, в ванную пошла... — донеслось до нее. Марина удовлетворенно кивнула: да, она пошла в ванную. Пожалуйста, не забудьте об этом. Марина включила воду, села на табурет и стала ждать. Вода шумела, и Марина потихоньку стала переодеваться, и комплект одежды, который она надела, вытащив его из полотенца, совсем не подходил для купания в ванной, он подходил для пробежки, хорошей быстрой пробежки, которая должна будет вывести Марину за пределы «Славянки».
Три человека смотрели телевизор, один из них изредка поглядывал на дверь ванной комнаты, однако он не подозревал, что в ванную ведут две двери. Ванная комната в квартире Романовых была изначально рассчитана на установку там стиральной машины, и та часть комнаты, где эта машина стояла, имела отдельный вход со стороны кухни. Вот к этой-то двери Марина и пошла на цыпочках.
Она могла рассчитывать секунд на пять-десять, не больше. При всем этом камуфляже в виде льющейся воды, при отвлекающих звуках телевизора, при ее появлении с неожиданной стороны, при ее мягких туфлях — все равно остается одна проблема. Ей нужно будет открыть входную дверь. На это уйдет время. Сделать это бесшумно не получится. Но сделать это нужно, потому что другого выхода просто нет. И Марина выскользнет из ванной комнаты, и она прошмыгнет к входной двери, и она откроет ее и выпрыгнет в коридор за несколько мгновений до того, как трио ее стражей треснется лбом в закрытую дверь. Потом уже они потеряют время, пока будут заново отпирать замок... А Марина будет бежать что есть сил.
Шум льющейся воды сыграл с ней злую шутку. Этот отвлекающий звук отвлекал Марину больше, чем тех людей, что находились снаружи. Он заглушил шаги в коридоре, заглушил звук открываемой дверцы настенного шкафа...
Марина открыла дверь и бесшумно выскользнула в коридор.
— Кхе, — услышала она со стороны кухни.
Она, холодея, посмотрела туда: один из охранников, кажется, тот, что пять минут назад смотрел, как она входит в ванную, теперь стоял возле холодильника. В руке у него был вытащенный из шкафа высокий стакан, в стакане была вода. Он пил. Точнее, он пил до той секунды, пока совершенно неожиданно для себя не увидел Марину. С сумочкой в левой руке. Одетую совсем не для купания. Одетую для того, чтобы сбежать из квартиры.
Охраннику понадобилось некоторое время для осмысления этой ситуации. Марина поняла свое поражение быстрее. Она поняла, что уже ничего не успеет, что все это было зря...
И полетевшая в охранника сумочка была скорее выплеском охватившего ее дикого отчаяния, нежели продуманной попыткой устранить преграду на своем пути.
И она так и не поняла: металлический ли уголок сумочки врезался в стакан, мощная ли рука охранника с перепугу слишком сильно сжала стекло...
Так или иначе — на глазах Марины стакан взорвался и рассыпался на множество осколков.
Так или иначе — вслед за россыпью осколков брызнула кровь, много крови из рассеченной стеклом вены на руке, и охранник растерянно махал этой рукой, словно хотел стряхнуть с себя кровь, но та не стряхивалась, а все хлестала и хлестала...