Патруль (СИ) - Воронина Тамара. Страница 10

А если им взбредет в голову не брать Крепость штурмом? Их много, так много… Что им стоит осадить Крепость и пойти дальше? Конечно, крепости, как им и положено, стоят в очень удобных местах, запирают путь на запад, к людям, но можно их обойти, ох, можно… Тим бы обошел. Путь, конечно, и дальше нелегкий, но перевал преодолим.

Послать туда Патруль? Послать за помощью в города?

Никакой помощи не будет. Короли да бароны запрутся в своих замках, а на людей им наплевать. Но хотя бы предупреждение послать надо…

Твое ли это дело, патрульный? Есть капитан, есть командующий гарнизоном, есть комендант крепости. Вот пусть и решают. Твоя задача – драться. А не думать.

Он догнал эльфа.

– Зачем им большая война, Тален?

– А вам зачем? – не глядя на него, отозвался тот. – Жизненное пространство. Ты видел, какая там скудная земля? Ты ж сам говорил: все жить хотят.

– Я не о том, – отмахнулся Тим. – Это понятно. Почему именно сейчас? Мы и вы начинаем войны, когда появляется тот, кому это нужно. Как ваш принц. У них появился лидер?

Тален долго молчал.

– Не знаю. Наверное. А может, их гонит инстинкт. Может, какое-то давнее поверье. Может, звезды так встали. Я не знаю.

Тим поверил. Да и откуда бы парню знать даже не о планах тварей, а об их побудительных мотивах? Поговорил с ними – и они рассказали? Чтоб он согласился быть съеденным заживо?

– Ты знал, что за ритуал тебя ждет?

Он кивнул. Тим поежился, хотя трусом не был никогда. Только б живыми в руки не даться. Второй раз уже не повезет, и хорошо, если перед тем как сожрать, их… приготовят.

– Не знаешь, почему Граница ослабла?

– Ее поддерживать надо, а магия... Теперь, считай, ее вообще нет. Когда ее создавали, никому, видно, и в голову не приходило, что магия может уйти. Она была естественна, как воздух, маги были величайшие, способные…

– Проклясть целую область, – подхватил Кирас, поравнявшись с ними. – Видал, до чего ваши великие допроклинались? Мы уж сколько лет расхлебываем. А ты еще обижаешься. Да вам еще платить и платить за это.

– За что? – вроде бы удивился Тален. И голос у него был ровный, но в светлых глазах клокотала ярость. Ого. – Тебе сказку рассказали, а ты радостно поверил? Вы, люди, словно дети, верите всему, что вам говорят. Еще сотню лет назад мало-мальски умный человек посмеялся бы, услышав этакую страшилку, а сейчас в нее верят все поголовно. Ладно бы только ты, а ведь и Витан, и Тим.

– Я – не очень, – вставил Тим. А эльф знает больше, чем все мы. Или думает, что знает. – А ты не подумал о том, что и вам сказки могут рассказывать, и такие же убедительные?

– У нас память не такая короткая, – огрызнулся Тален. – И книги сжигать не принято. Даже отдельно от тех, кто их написал.

– А ты расскажи мне сказку, – предложил Кирас, – я сказки люблю, а вот эльфячьих не слыхал допреж.

– Тебе же все равно, что было даже сто лет назад.

– Ага. Все равно, – широко улыбнулся верзила. – Я все едино этого не изменю, чего было – то прошло, не вернется…

– Но аукнется, – оборвал его Тим. Что-то шло не так. Не здесь, не вокруг них, никто не забывал прислушиваться да принюхиваться, все было тихо да спокойно, даже птички превесело чирикали. Что-то шло не так в самом Тиме. Он не боялся войны, ни маленькой, ни большой. Опасна нечисть, да убить ее можно, людей всяко больше, одолеют рано или поздно, пусть и большой кровью. Вся история человеческая кровью залита, и своей, и чужой. Да и эльфийская наверняка тоже. Чего уж, принц Силг, мятежник и последний их Сильгенов, так отчаянно за свою корону дрался, что не одну страну в крови утопил, и своих сколько положил, и людей, и ведь эльфы не лучше людей, тоже ни баб, ни детишек не жалели.

Наверное. Потому что патрульные только слухами кормились, рассказами вроде бы свидетелей, да ведь всякий очевидец и приврать мастер. Люди вообще любят привирать, особенно если собственную неправоту прикрыть надо.

Значит, эльфы были правы? Закон о расовой полноценности, конечно, стал поводом. Кому ж захочется считаться недочеловеком... А с другой стороны, обе расы давно жили врозь, если даже в одном городе. Какая разница… Тиму бы не понравилось.

И так всегда. Для людей – преступник, мятежник, разбойник. Для эльфов – герой. И наоборот.

М-да. Вешать принцев нехорошо. Вешают убийц да бандитов, а благородным головы рубят. Только эльф – он же неполноценный. Мало было убить, надо еще унизить. Надо выстроить гвардию перед эшафотом и заставить смотреть на казнь.

Тим так отчетливо представил себе главную площадь столицы. Темный высокий помост с виселицей. Толпа ликующих людей за ограждением. А между толпой и эшафотом – молчаливые гвардейцы, без мечей, но в цепях. Последние почести последнему из Сильгенов.

А потом они отправились сюда. В Патруль.

На привале Кирас снова привязался к Талену с просьбами об эльфийских – он упрямо говорил «эльфячьих» – сказках, Тален молчал, даже не огрызался, и тогда громила начал свои рассказывать. Про проклятие злого колдуна.

Для Кираса это в самом деле сказка. Он, конечно, верил, что так оно и было, как верил в истории про болотного духа, ворующего жизнь, или про русалок, заманивающих путников в омуты, или про спускающегося с небес огнедышащего дракона. Патрульные его даже и не слушали, каждый занимался своим делом, а вот Тален взорвался. Причем когда сказка уже кончилась и Кирас просто вспоминал, как твари лезли на стены крепости. Ну да, он тогда уже был патрульным.

– Твари? – севшим и оттого еще более страшным голосом повторил Тален. – Твари, говоришь? Которые появились, потому что эльфийский король и маг Таумель проклял местность?

– Ну а откуда они появились? – поинтересовался Мелт. – Я в проклятие как-то не особенно верю, но Пограничье есть, Патруль есть, и твари тоже есть. А границы уже вроде как и нет. Крепостей когда-то всего две имелось, а сейчас – восемь, там где граница истончилась. А что еще через сотню лет будет? Кто эти твари-то?

– Ваши дети, – холодно сказал Тален. – Ваши потомки.

Витан вскинул голову. Этот книгочей что-то слышал?

Тишина прерывалась только потрескиванием крушницы в костре. Даже похлебка в котелке еще не булькала, время не приспело. Все смотрели на эльфа, бледного, спокойного и такого… чистого. Пусть тело покрывала грязь, пусть кровь пропитала повязку, пусть немытые волосы свисали спутанными неопрятными космами, он отличался от них, таких же нечесаных и немытых. Светлые глаза? Светлое лицо?

– Когда-то наши расы жили рядом. Ваши мужчины любили наших женщин, наши мужчины – ваших. Женились между собой или просто… просто любили. Сейчас это бывает очень редко. Но наши женщины никогда не рожали от вас. Никогда. Потому что наши две прекрасные расы вместе дают монстров. Мы заметили это раньше, и наши женщины перестали рожать. Если же это случалось, если будущая мать понимала, что не сможет убить новорожденного, она убивала себя вместе с ним. Мы вас предупреждали, а вы отмахивались, вы всегда отмахиваетесь от опасности, пока она не становится неотвратимой. Твари расплодились, они не бывают нормальными. И добро бы рождались просто уроды, нет, рождались чудовища. В самой хорошей семье из них вырастали жестокие убийцы. А от них рождались уже нелюди. Мы создали и впустили в мир расу чудовищ.

Он замолчал, и патрульные ничего не говорили. Они просто поверили. Когда у человека, даже если он эльф, такие глаза и такая боль в голосе, он не может обманывать. Это их потомки. Дети двух прекрасных рас.

– Потом было решено собрать всех в одном месте, – тускло продолжил Тален. – Убить всех – не решились. Трудно убивать своих детей. Многие тысячи своих детей. Их привезли сюда, и запечатали эту долину. Никто не называл ее тогда Пограничьем. Долина Проклятых – вот ее истинное имя.

– Не могли всех собрать-то, – проворчал Кирас.

– Кто согласился жить, – уточнил эльф. – Остальных убивали. Полсотни лет охоты на монстров. Упоминания об этом есть даже в вашей истории. И уже потом сильнейшие маги во главе с Таумелем создали границу…