Хроники железных драконов - Суэнвик Майкл. Страница 35

Никакого ответа.

Джейн покинула кабину дракона, даже не закрыв за собой дверь. На нижней ступени лестницы она чуть задержалась, чтобы убедиться в отсутствии мерионов под ногами. То, что некогда было обычной вежливостью, теперь превратилось в необходимость. Их военная техника достигла такого уровня, когда они запросто убили бы девушку, доведись ей кого-либо из них раздавить.

– Я иду в молл, – крикнула она, едва обернувшись.

Вместо этого Джейн отправилась к Питеру повидать Гвен.

Русалка пребывала не в лучшем расположении духа. В это утро официально началось состязание на звание Королевы будущего года. Заявлены были пять кандидаток, и никто из них ей не нравился.

– Только посмотрите на этих немытых сучек! – Она размахивала пачкой рекламных флаерсов. – Блестяшка участвует в конкурсе – и мне предлагается воспринимать ее всерьез? Она даже под ногтями не чистит. – Гвен в сердцах рассмеялась. – Меня спалит какая-то шмара с пятидневной щетиной на ногах. Это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

– Любая, кого ни выбери, вживется в такую роль. – Питер подобрал флаерс. – Вот эта очень даже ничего. – Он подмигнул Джейн. – Я мог бы в нее влюбиться.

– Приятно слышать, мастер с Холмов, – сурово сказала Гвен. Затем швырнула листок подменышу. – Ты когда-нибудь видела такой макияж? Должно быть, она его столовым ножом намазывала.

Джейн уставилась на лицо в миллион раз красивее, чем когда-либо могло стать ее собственное.

– Выглядит словно маска.

– Именно! Питер, чего ради мы тут сидим? Я не хочу. Пойдемте куда-нибудь, все втроем.

– Клубы еще не скоро откроются.

– Кто сказал, что обязательно в клуб? В жизни есть место не только танцам. Поедем ко мне, Джейн никогда не видела моей квартиры, не так ли, Джейн? По-моему, она просто обязана ее посмотреть, хотя бы раз. Ну же, пойдем.

Будто наделенный неким особым механическим чутьем, лимузин уже стоял возле дома, когда они высыпали на улицу. Черный гном придержал им дверь, затем залез в клетушку над передним багажником и взял поводья. Интерьер лимузина состоял сплошь из серого плюша с аксессуарами цвета антрацита. Имелся здесь и встроенный бар, но Джейн его открыть не посмела. Гвен, пока они ехали, всю дорогу смотрела в окно.

Джейн никогда раньше не бывала в пентхаусе. Питер не любил бывать в квартире у Гвен – в месте, где она принимала своих дружков. Девочка во все глаза пялилась на большой белый рояль, тонкостенные вазы со срезанными цветами и огромную круглую водяную кровать.

– Ну? Попробуй.

После секундной заминки Джейн прыгнула на кровать. Побежали круги, отразились от стенок и закачали ее, как лодку. Гвен пальцами сложила знак силы – и невидимые моторы принялись вращать ложе. Еще один тайный знак – и включилась аудиосистема.

Подобная роскошь Джейн и не снилась. Лежать, распластавшись, на белых атласных простынях и наблюдать, как твое отражение медленно поворачивается в зеркальном потолке, словно новое созвездие в небесах. Динамики были встроены в корпус. Когда «Кровавый топор» выдал «Мамино последнее желание» с их альбома «Нет выхода», бас прокатился прямо по потрохам, даже заныло в животе.

– Это чудо! – выкрикнула она.

– Да, тебе понравилось? – Гвен протянула руку и выдернула Джейн из кровати. – Позволь устроить тебе маленькую экскурсию. – Она вертелась по комнате, открывая все двери. – Тут сауна, тут спортзал. А это ванная.

– Что это?

– Биде.

– А, – покраснела Джейн.

В гроте из искусственных скал притаилось джакузи. С искусно стилизованных под каменистую поверхность стен свисали орхидеи, а ползучие растения тянули свои отростки к самой воде. На дне кружились разноцветные огни. Тут имелось множество закутков, набитых невообразимым количеством шелковых и синтетических нарядов. Туалетный столик русалки был так плотно заставлен флаконами с парфюмерией, что над ним висело густое облако запахов. Гвен выудила из кучи прыскалку, и легчайшая струя аромата обласкала ее русалочью шею.

– Я понимаю, с моей стороны ужасно так говорить, но я просто не могу, – разве это все не красиво?

– Здорово, ничего не скажешь, – подал голос Питер. Он молчал с того момента, как они приехали. Юный фей раздвинул занавеси, пальцами проделал в жалюзи щелочку и дал ей захлопнуться. – Вид убийственный.

– Я прошу тебя! – Гвен сунулась в ящик комода и выудила из-под кружевного вороха маленькую серебряную коробочку. – Немного пикси-порошка поднимет тебе настроение.

Она взяла овальное зеркало без оправы. Все трое уселись на край кровати.

Зеркало в руках у русалки напоминало горное озеро. Ее отражение прекрасным призраком тонуло в его глубинах. Протянув по зеркальной глади три полоски волшебной пудры, Гвен достала соломинку и вдохнула в себя одну тремя ровными, аристократическими вдохами.

– А-а-а-х-х!

Дальше зеркало и соломинка перешли к Питеру, и он вобрал в себя вторую полоску. Затем протянул зеркало Джейн, и та уставилась на свое перепуганное отражение. Она взяла соломинку, пристроила ее, как делала Гвен, и вдохнула.

Россыпь тончайшего порошка ударила ей в носоглотку. Глаза распахнулись, и мир сделался очень ясным. Словно лихорадка, о которой она не подозревала, резко прошла и рассосалась. Она наклонилась вдохнуть остаток.

– Осторожнее! – Рука Гвен метнулась вперед и придержала волосы Джейн, чтобы они не смахнули порошок с зеркала. – Ты хоть представляешь, сколько эта дрянь стоит?

– Все, что у тебя есть, – угрюмо пробормотал Питер.

– Спасибо, мистер Ясное Солнышко. – Гвен насмешливо ухмыльнулась в его сторону, затем порывисто протянула руки и обняла его. С шаловливой улыбкой она сказала: – Я когда-нибудь рассказывала тебе, как мы с Питером познакомились?

– Ей это неинтересно.

– Нет, интересно! Пожалуйста!

– Ладно. Когда я была маленькой, – (Питер поднял два пальца: в смысле два года назад), – я жила в совершеннейшей дыре. На стоянке для переоборудованных под жилье трейлеров, если можешь себе такое представить, на краю болота. Комары там были ужасные, а еще водились белые обезьяны, которые жили на деревьях, прыгали сверху на людей и разрывали их на кусочки, если ты идешь слишком поздно. Они отъедали пальцы на руках и ногах, а еще уши. Я знала девочку, у которой отъели нос. – Она передернулась, у нее это выходило красиво. – Я там была так несчастна. У меня совершенно ничего не было. Но однажды… – Она умолкла. Подбородок поднялся, она смотрела куда-то вверх, в свое далекое прошлое.

У Джейн внутри все кипело. От этого внутреннего кипения дрожала правая нога и барабанило сердце. Требовалось усилие воли, чтобы усидеть на кровати. Лицо Гвен в профиль было такое красивое, такое чистое, такое сосредоточенное. Джейн не терпелось услышать, что же произошло дальше, и она подалась вперед.

– Но однажды – что?

– А? Да нет, ничего такого, если ты имеешь в виду событие или фразу, которая дала мне толчок. – Она насыпала еще немного пикси-порошка на поверхность зеркала, снова наклонилась, чтобы поделить его на ровные полоски с помощью золоченого лезвия. – Но в какой-то момент все это сделалось слишком. Понимаешь, сплошное однообразие. Ни один день не отличался от другого. Все было серое, серое, серое. Поэтому я ушла на болота.

Они прервались, чтобы вдохнуть еще порошка.

– Сразу за стоянкой была маленькая тропинка, по которой можно было пройти на свалку. Там валялись ломаные холодильники и куски бетона. Проходишь свалку, и начинаются эти маленькие карьерчики, куда сливают химические отходы. Некоторые из них покрывает коричневая пластиковая короста, а некоторые начинают течь в твою сторону, когда стоишь рядом. Попадаются очень красивые, такие зеленовато-небесные, и, если долго на них смотреть, от воды поднимаются испарения и ты умираешь. Но если пройти все это, попадаешь в такие места… Там есть водоемы, в которых растут черные яблоки. Они уходят в глубину бесконечно, до самого сердца земли.