Цикл Дегона. Книга 2. Печать силы - Хольбайн Вольфганг. Страница 11

Уже теряя сознание, я услышал его презрительный смех. А потом меня поглотила тьма.

— Почему вы это сделали? — Голос Эльдекерка звучал неестественно ровно.

Он вообще говорил с трудом. С тех пор как они вышли из джунглей и добрались до его дома на окраине городка, это были первые произнесенные им слова. Он практически не помнил, как дошел сюда. После жестокого убийства солдат голландец впал в транс. Шок сковывал не его тело, а разум. Дело было не столько в бесчеловечности действий Шеннона, сколько в их полной бессмысленности.

— Почему, Шеннон? — повторил он свой вопрос. — Эти двое могли бы нам помочь.

Вместо ответа Шеннон уверенно направился к стенному шкафу, где Эльдекерк хранил свой скудный запас алкогольных напитков. Затем он повернулся к хозяину с наполненным до краев стаканом виски.

— Выпейте, — сказал он и вложил в руку голландца стакан.

Уставившись на него, Эльдекерк нервно сглотнул и поднес стакан к губам. Виски было неразбавленным и жгло горло, как огонь. И все же напиток помог. Руки перестали дрожать, оцепенение постепенно спало. Вместе с тем в его душе разгорелся вулкан чувств.

— Так, значит, вы считаете, что они бы нам помогли? — спокойно спросил Шеннон. — Боюсь, это ошибка, мингер Эльдекерк. Совсем наоборот. Я убил их, потому что в противном случае они убили бы нас.

— Но это же безумие, — возразил Эльдекерк, хотя чувствовал, что Шеннон говорит правду. — Зачем им было убивать нас?

— А почему они вообще там появились? — ушел от ответа Шеннон. — Вы об этом подумали? Там, наверху, их совершенно ничего не могло интересовать. В том месте нет ни жилищ, ни стратегически важных точек, ни вообще чего-либо ценного. А гарнизон находится на расстоянии тридцати миль отсюда. — Покачав головой, юноша отобрал у Эльдекерка пустой стакан и вновь наполнил его. — Нет. Они оба были там по совершенно определенной причине, Эльдекерк. Они искали нас.

—  Нас? — опешил голландец.

— Или таких, как мы, — поправился Шеннон. — Людей, которые слишком любопытны и которые могли разузнать то, что их не касается. Поверьте мне, они не задумываясь расстреляли бы нас, если бы вы сказали им, что нам удалось обнаружить.

— Но это же чепуха какая-то! — возразил Эльдекерк скорее из-за упрямства, а не потому, что он действительно так считал. — Гарнизон здесь для того, чтобы нас защищать!

— Вы так думаете? — Шеннон усмехнулся. — А если я скажу вам, что у этого так называемого гарнизона с голландской короной так же много общего, как и с маорийскими жрецами?

— Но почему? — Эльдекерк растерялся. — Вы что, хотите сказать, что… а значит… Боже мой, Шеннон, они же приносят в жертву людей!И что нам делать, если мы не можем рассчитывать на помощь гарнизона?

— Есть одна возможность. — Шеннон ответил так поспешно, что Эльдекерк вдруг понял, что он только и ждал этого вопроса. — Но мне нужна ваша поддержка, Йоп. Слушайте…

Конечно же, я попытался запомнить путь, по которому меня везли, и, конечно же, у меня ничего не получилось. Повозка выехала из гарнизона и повернула на восток, прямо к центральной части острова, находившейся на уровне двух тысяч ярдов над морем. Вскоре мы оказались в джунглях.

Дорога скорее напоминала протоптанную тропу, и даже эта небольшая повозка с трудом ехала по ней. Кроны огромных старых деревьев, сплетясь ветвями, образовали над нашими головами непроницаемый шатер из листьев, так что повозка, казалось, двигалась по тоннелю, в который практически не проникали лучи солнца и который был залит слабым темно-зеленым светом.

Поездка длилась часа два, а потом Росфельд остановил повозку и, спрыгнув с козел, подошел к моей клетке. Он посмотрел на меня, и я увидел в его глазах выражение садистского удовлетворения. Медленно сняв фляжку с пояса, он зубами выдернул пробку и сделал глубокий глоток. Губы у него заблестели.

— Пить хочешь? — спросил он.

Я кивнул.

Подпрыгнув ко мне, Росфельд протянул фляжку к прутьям клетки и ухмыльнулся.

— Ну тогда возьми, — сказал он.

Я уставился на него. Наручники так крепко фиксировали мои руки, что я не мог пошевельнуть и пальцем, не говоря уже о том, чтобы взять флягу. Даже если бы мне это удалось, расстояние между прутьями было слишком маленьким, чтобы фляга могла пролезть.

С минуту подержав флягу перед моим лицом, Росфельд пожал плечами и, закрыв ее, покачал головой.

— Что ж, раз ты не хочешь… Но ничего. Уже недолго осталось. Еще семь-восемь часов, и ты сможешь выпить столько, сколько захочешь. — Он хихикнул. — Конечно, я не знаю, сможем ли мы дать тебе французского шампанского, Крейвен.

— Свинья, — тихо произнес я. Мои губы распухли и потрескались, и я едва мог говорить. И все же, чувствуя какое-то детское упрямство, которое могло мне только навредить, я добавил: — Ты заплатишь мне за это, Росфельд, клянусь тебе. Я убью тебя!

Моя угроза не произвела особого впечатления на сержанта.

— Вот как? — воскликнул он. — Неужели? Ну что ж, интересно, как ты сможешь сделать это со связанными руками и без оружия.

С ненавистью поглядев на него, я на мгновение закрыл глаза. Затем, заставив себя успокоиться, собрал последние силы, которые у меня оставались, и начал концентрироваться.

— Посмотри на меня, Росфельд, — сказал я.

Ухмыльнувшись, Росфельд повернулся ко мне и… замер на месте. Улыбка застыла на его губах.

— А теперь, — продолжил я, — открой клетку и освободи меня.

Я вложил в этот приказ всю свою способность к внушению, которая у меня оставалась. Боль и то, что сделал Тергард, подточили мои духовные силы, но на человека с таким интеллектом, как у Росфельда, моих сил хватило бы.

Но Росфельд не двинулся с места. Он стоял и смотрел на меня с глупым видом.

— Ты должен открыть клетку! — воскликнул я. — Сделай это немедленно.

Моргнув, Росфельд опустил руку на связку ключей на поясе… и отступил от повозки. Постепенно отсутствующее выражение его лица сменилось отвратительной ухмылкой.

— Нет, хозяин, — пробормотал он. — Росфельд плохой. Росфельд колдуна не слушай. А то Росфельда друзья ругать. А хозяин этого не хотеть. Да?

Я замер, а Росфельд запрокинул голову и истерично расхохотался.

Внезапно я понял, что имел в виду Тергард, когда говорил, что ему осталось лишь уладить кое-какой пустячок…Этим «пустячком» были мои ментальные способности. А как же иначе, в отчаянии подумал я. Должно быть, от побоев Росфельда я действительно поглупел настолько, что поверил в свои способности переубедить его.

Господи, ведь Тергард знает обо мне все!Разумеется, он понимал, что я легко смогу превратить его прихлебателя в своего раба, как только мы окажемся на достаточном расстоянии от него. И конечно, он позаботился о том, чтобы этого не произошло.

Очень простым — и эффективным! — способом.

Он отнял у меня мои колдовские силы!

Когда мы добрались до лагеря, был уже вечер.

По пути сюда дорога все время вела в гору, и пару раз я даже видел вершину Кракатау, огромного вулкана, подарившего острову свое имя. Сейчас вершина была к нам намного ближе, чем раньше.

Гарнизон располагался на побережье. Естественно, оно было обрывистым, но все-таки примерно соответствовало уровню моря, в то время как лагерь находился на высоте тысячи ярдов. Внешне лагерь напоминал крепость даже в большей степени, чем здание штаб-квартиры в гарнизоне. Он был скрыт от любопытных взглядов скалами. Эти скалы громоздились на склоне Кракатау и имели такой вид, будто их разрубили своими топорами сами боги. По форме лагерь напоминал вытянутый прямоугольник, причем его задняя часть повторяла естественные очертания горы, словно сохраняя границы черной лавы.

Ограждение высотой в три человеческих роста было сделано преимущественно из обломков застывшей лавы. Оно окружало территорию площадью в три квадратных мили. От ворот, низких и изогнутых, внутрь лагеря вел крытый коридор, который в случае атаки извне можно было легко оборонять. По бокам ворот находились две невысокие башни. Из бойниц торчали дула древних, но тем не менее весьма впечатляющих двенадцатифунтовых орудий. Внутри первой оборонительной линии, охранявшей лагерь от вторжения, возвышалась вторая стена таких же размеров. Сверху она была покрыта колючей проволокой и ржавыми железными остриями, а уже за этой стеной размещался сам лагерь — прямоугольная территория с десятком низких хижин под соломенными крышами.