Дорога без начала и конца (СИ) - Гольшанская Светлана. Страница 78
— Скажи, это ведь не из-за Охотника?
Герда сглотнула. Она вообще перестала понимать, чего он хочет.
— Причем здесь?..
— Не лги мне! — его голос начал срываться на угрожающий рык. — Ты его любишь?
— Что? — Герда не удержалась и всхлипнула. — Нет!
— Как же нет, когда да! — закричал он, сорвал с рубашки брошь и крепко сжал. Послышался хруст. Финист раскрыл ладонь, высыпал осколки на снег и очень тихо добавил: — Нельзя жить глупыми детскими мечтами.
Крики встревожили остальных путников. Они несмело подбирались поближе, чтобы хоть краем уха услышать, из-за чего ссора.
Стало нестерпимо больно. Словно он только что убил ту единиственную мечту, которая грела ее последние десять лет, а теперь холодная пустота внутри покрывала весь мир толстой ледяной коркой. Не было никакого Охотника. Он такой же мираж, как Шквал, а вся ее жизнь, все чаяния и стремления пусты и бессмысленны!
Герда вырвалась и, опустившись на колени, принялась собирать замерзающими руками осколки. Финист пораженно замер, наблюдая, не выдержал и коснулся ее волос.
— Я очень за тебя переживаю. Ты ведь совсем не знала того человека, а в детстве все видится несколько приукрашенным. Если ты его встретишь — разочаруешься. Лучше всего забыть…
Зачем он продолжает глумиться? От сказки ведь уже и призрака не осталось. Как же больно! Лучше на костре Голубых Капюшонов гореть, чем так! Герда зло подняла глаза.
— Он же умер! — закричала она и, прижимая к груди собранные в кулак осколки, побежала прочь.
Ждан подошел к Финисту и ошарашено спросил:
— И после этого ты еще будешь меня болваном называть?
Тот упал на колени, выгнулся и завыл, как раненый зверь.
Герда бежала без оглядки до тех пор, пока лагерь не скрылся из виду, и только потом остановилась перевести дыхание. Слезы текли в три ручья и никак не хотели униматься. Онапопыталась вытереть их рукавами, но те промокли и замерзли. Лицо больно щипало от мороза. Немного успокоившись, Герда заметила, что она не одна — рядом с ней на снегу сидел Шквал и молча смотрел на нее.
— Где ты был? — с упреком спросила она.
— То тут, то там… — неопределенно ответил он.
— Я тебя видела. И Финист, кажется, тоже. Как такое могло случиться?
— Вы были в очень необычном месте, поэтому…
— Что с тобой происходит? Почему ты такой невеселый, словно похоронил кого.
— Ты не лучше. Ревешь постоянно, смотреть невозможно, фу!
— Финист разбил мою брошь!
— Он тебя приревновал.
— К мертвецу?
— Он болван, я же говорил.
— Не важно. Ночью я тихонько вернусь в лагерь, заберу Яшку и поеду своей дорогой, ни с кем не прощаясь. Я смогу, я сильная.
— Угу, куда ты поедешь? Замерзнешь до смерти или на зуб демону попадешься, прежде чем до города добраться успеешь. Побудь с ними хотя бы до завтра.
— Нет, они мне не нужны. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Вместе мы со всем справимся.
Кот помрачнел еще сильнее:
— Знаешь, а ведь Финист прав. Тебе давно пора расстаться с детскими мечтами и со мной в первую очередь.
Герда испуганно взглянула на него:
— Ты что хочешь меня бросить? Только не здесь и не сейчас!
— Прости, нам пришла пора расстаться.
— Нет! Нет! Ты плод моего воображения, ты не можешь уйти!
— Посмотрим, — он взмахнул хвостом и растворился в воздухе.
— Шквал? Шквал! — ответом был лишь вой поднимающегося ветра.
Хотелось плакать, но слезы закончились. Она просто стояла и смотрела в одну точку, забыв счет времени. А потом… потом вдруг поняла, что ее так насторожило. Это место казалось ей смутно знакомым. Да нет, совсем даже не смутно. Она точно видела его прежде, только где?
Должно быть, оно описывалось в дневнике Лайсве. Герда изучила по нему путь до Упсалы вдоль и поперек, поэтому все здесь кажется знакомым. Жаль, что так темно и нельзя перечитать. После долгих поисков Герда обнаружила под снегом сухую ветку и запалила ее. Пламя было очень тусклое, и палка быстро прогорала — времени оказалось в обрез. Герда суматошно листала страницы, пока не нашла нужный кусок:
«С противоположной стороны хребта пещера ведет на южное плато Утгарда — не самое безопасное место для ночевок в Мидгарде. Зимой тут часто сходят лавины, к тому же это излюбленное место Ненниров — свирепых демонических лошадей. В начале зимы они сбиваются в огромные табуны и кочуют по всему Утгарду. Пожалуй, самое страшное, это когда табун, сметая все на своем пути, проносится по округе. Земля дрожит под их копытами, и слышится, как трещат и раскалываются ледяные глыбы».
Словно наяву послышался треск. Герда попыталась не обращать внимания. Может, Финист прав, и она действительно слишком много думает о том, что читает в книгах? Такими темпами скоро начнет пугаться собственной тени. Но треск не пропадал, а наоборот становился громче. Вот уже и земля задрожала под ногами. Герда высоко подняла догорающую палку и вгляделась в темную полосу горизонта. Показалось, что впереди что-то светится. Сотни желтых огоньков, похожих на те, что встречались в болотах Дикой пущи, неслись прямо на Герду.
Она в испуге попятилась. Треск усиливался, а огоньки становились все больше похожи на глаза диких животных. Уже можно было разобрать силуэты невысоких коренастых лошадей. Не меньше сотни. Ненниры! Ошибки быть не могло. Надо предупредить ребят! Герда со всех ног бросилась к лагерю, но поскользнулась и упала. Быстро поднявшись, снова побежала, крича из последних сил:
— Спасайтесь! Бегите! Демоны идут!
Но чувствовала, что ее слова не долетают до лагеря. Еще бы чуть-чуть от Ненниров оторваться, и ребята услышат. Хотя бы Финист — у него слух острее, чем у остальных. Показался тусклый отсвет костра. Герда закричала громче. На морозе каждое движение отдавалось болью в мышцах, грудь резало от холодного воздуха, но она не обращала внимания и продолжала бежать. Должна успеть! Должна предупредить!
Вой ветра и треск заглушал крики. «Почему они не уходят? Они должны чувствовать опасность. Ее даже я чувствую, хотя у меня никакого дара нет!»
Наконец, путники ее увидели. Все: Дугава, Ждан, Майли, Вожык и Финист — в ужасе застыли, глядя на Герду и то, что гналось следом.
— Бегите!
Финист попытался броситься к ней, но остальные удержали. Его отчаянный крик был последним, что она слышала.