Дары ненависти - Астахова Людмила Викторовна. Страница 8

Девушка молчала.

– Он не пустил себе пулю в лоб вовсе не из любви к жене и прелестным малюткам. У него был приказ, и наш Честный капитан-простак не посмел его нарушить. Даже во имя собственной чести.

– Приказ? – Грэйн вытаращила глаза. – Какой приказ?

– Ну, разумеется, тайный, – комендант усмехнулся. – Какой же еще? Такой тайный, что даже его командиры о том не знали. Тайный настолько, что и перед трибуналом он не обмолвился ни словом, хотя это могло бы его спасти. Но долг перед родиной оказался важнее, а кроме того, Честный не мог предать друга. Хотя друг с легкостью им пожертвовал. Должно быть, Умник решил не рисковать карьерой. Не слишком достойно, но очень умно. Впрочем, Мэрид всегда отличался завидной способностью поступать правильно в спорных ситуациях…

– Тайный приказ… – подозрительно прищурилась она. – Откуда же вам известно о его существовании?

– Ах, милая моя! – лицемерно вздохнул эрн Фрэнген. – Поверьте, разведка – это такая собачья работа… Если хочешь выжить, нужно научиться знать больше, чем тебе положено, – и молчать об этом. Мэрид думал, что об истинной причине визита «Верности Морайг» к берегам Империи знали только двое, он и капитан Кэдвен, а на самом деле нас было трое… таких осведомленных.

– И вы, конечно же, промолчали, – Грэйн презрительно скривила губы.

– Это ничего, что я тогда только-только получил капитана и очень хотел не просто остаться в живых, но и сохранить свой чин? – он насмешливо повел бровью. – Выживают те, кто знает свое место, и тебе это известно лучше других. Уже тогда не мне было тягаться с Конри. Он друга не пощадил, а такого щенка, как я, попросту раздавил бы и не заметил. Тем более что Кэдвен предпочел молчать. Потому прикусил язык и я, а при первом же удобном случае с облегчением расстался с лордом Конри. Чин я сохранил и шкуру тоже и, поверь, ничуть о том не жалею.

– Зачем вы все это мне рассказали? – помолчав, спросила девушка.

– Затем, что твой отец не был предателем, но был идиотом! – Фрэнген неожиданно рявкнул это ей прямо в лицо, склонившись так близко, что Грэйн ощутила на губах его дыхание. – А ты – достойная его дочь, такая же восторженная дура! Ты пошла в армию, чтоб вернуть ему честь, но – проклятье! – он мертв и давно уже доложил Оддэйну в его Чертогах о своей глупости! Он сгинул ни за что, и теперь ты собираешься сделать то же! Думаешь, он сильно радуется, глядя на твои самоубийственные ужимки?!

– Он отдал жизнь за родину и Князя! – Грэйн вскипела и с размаху грохнула стаканом об стол, расплескав вино. – Он…

Она уже готова была разразиться гневной и пламенной речью, чтоб раз и навсегда объяснить этому карьеристу и трусу, в чем разница между ними, но Фрэнген ее опередил. Одним резким движением комендант схватил ее за плечи так, что смял пальцами бронзовые стрелы на новеньких погонах, и практически вытряхнул девушку из кресла. Грэйн испуганно дернулась, дрыгнула ногой, пытаясь вывернуться и отскочить, но он был сильнее, и девушка сдалась, обмякла, с ужасом ожидая, что же он сделает дальше.

Ей показалось, что комендант бесконечно долго сверлит ее тяжелым гневным взглядом, словно ищет что-то, ведомое лишь ему. Грэйн не понять было, что он искал, но, верно, не нашел, потому что в зеленых волчьих глазах промелькнуло разочарование, и Фрэнген брезгливо отпустил ее, толкнув обратно в кресло.

– Твой отец купился на знаменитое обаяние Конри, – сухо сказал он, отворачиваясь и нашаривая на столе свою погасшую трубку. – Мэрид использовал его и выбросил, а когда тот стал опасен – фактически убил чужими руками. Теперь ты попалась на ту же приманку, Грэйн эрна Кэдвен, и с тобой он проделает то же, с той лишь разницей, что ты – женщина, а уязвить женщину можно более изощренными способами. Ты и сама не заметишь, как отдашь за него сперва честь, а потом и жизнь. Что ж, значит, туда тебе и дорога. Ты никогда мне не нравилась.

– Если так, – осторожно поинтересовалась Грэйн, – то почему же вы меня предупредили?

– Потому, – все еще не оборачиваясь, молвил комендант, – что, может быть, я надеялся, что знаю тебя лучше, и вдруг ты окажешься умнее своего отца… Забудь. Я ошибся.

– Но, возможно… – еще более осторожно продолжила она, удивляясь сама себе, – возможно, что вы не так уж сильно ошиблись.

– Хм, – отозвался Фрэнген, занятый своей трубкой.

– Вы были правы, я пошла в армию из-за отца. – Она не знала, с чего вдруг решила стать откровенной, выложить то, что не рассказывала прежде никому. Не оттого же, что откровенным был он? – Но все-таки не только из-за него. Вы сами сказали, что мне должно быть известно мое место. Мне известно. Я слишком хорошо его помню. Мое место – в доме моего отца, на его земле. В моем Кэдвене! Я… – Грэйн осеклась, задохнувшись откровениями. Даже затылок коменданта, даже серебристо-русый его «хвост», аккуратно перехваченный уставной черной лентой, излучали сарказм.

– Вот именно поэтому Конри и выбрал тебя, – вопреки ее опасениям, эрн-Фрэнген не улыбался, посмотрев на нее через плечо с неясной грустью во взоре. – Мне неведомо, для чего ты ему понадобилась, но понятно, отчего понадобилась именно ты. Тобою легко управлять, Грэйн. Если не попадешься на верности Священному Княжеству – хотя попадешься, это же у вас семейное! – то клюнешь на улыбочки Мэрида, а если и перед ним устоишь, то уж на возвращение имения он тебя точно поймает. Ты ведь ради своего Кэдвена наизнанку вывернешься, верно?

– Там зрели лучшие яблоки на Островах, – просто ответила Грэйн.

– О да, – серьезно кивнул он. – Но самые чистые родники бьют в изумрудных холмах моего Фрэнгена. Наша земля стоит того, чтоб за нее драться, чтоб за нее умирать. Будь осторожна с Конри, Грэйн. Не продешеви. Мне бы хотелось… впрочем, неважно.

Девушка осторожно поднялась, странно смущенная его тоном. Воистину, этой ночью их обоих словно подменили, во всяком случае, комендант точно был на себя не похож.

– Вы рисковали многим, рассказав мне… – начала она.

– Забудь, – отмахнулся владетель Фрэнгена.

– И все-таки, – Грэйн понимала, что не стоит ей настаивать на объяснениях, но удержаться не смогла, – все-таки почему?

– Ну, хватит. – Комендант стряхнул с себя дружелюбие, как вылезший из озера волк – воду с шерсти. – Я обещал тебе три подарка на прощание, девушка. Это был первый, тот, который хороший. Теперь плохой. Я не стану тебя останавливать, хотя мог бы. Вот твои бумаги, держи, – он быстро подмахнул резким угловатым росчерком ее подорожную и хлопнул сверху печать. Сгреб бумаги со стола и практически всунул их ей в руки, словно они жгли ему ладонь.

– Но… – девушка все еще не понимала. – Ведь вам же не хочется, чтоб я…

– Лучше бы тебе не знать, Грэйн эрна Кэдвен, чего именно мне сейчас хочется, – оскалился Фрэнген, и она прикусила язык. – А впрочем… раз уж ты так настаиваешь…

Грэйн побледнела, отшатнулась и пятилась, пока не уперлась бедрами в край стола. Все шарфы и сабли мигом вылетели у нее из головы, равно как и мысли о возможном сопротивлении; она всего и смогла, как только выставить перед собой руку с зажатым в ней свитком, словно гербовая бумага могла защитить ее.

– Ты – забавное создание, Грэйн эрн-Кэдвен, – комендант подошел к ней спокойно и как-то буднично, небрежно, но крепко обхватил одной рукой, а другую запустил ей в волосы и больно потянул, заставляя запрокинуть голову. – Отслужить три пятилетия и все еще сохранять какие-то иллюзии…

Оцепенев под его взглядом, она не могла не то что вскрикнуть, но даже и просто вздохнуть, только чувствовала, как позорно дрожат у нее губы.

– Наверное, мне и впрямь стоило бы тебя отрезвить, – задумчивый тон Фрэнгена никак не вязался с его, прямо скажем, неуставными действиями. – Заодно и немного повеселиться напоследок. А? Как думаешь?

– Я же… – выдавила Грэйн. – Я же вам не нравлюсь…

– Ну, в подобной ситуации это уже не так важно, – он неопределенно хмыкнул. – Тем более что ты же не только не станешь брыкаться, но даже и не пикнешь, верно? Терпеливая молчунья Грэйн. Ты покорно сносила все, что только может придумать армия для такой, как ты, и не сорвалась ни разу. Все ради великой цели, не так ли? Стало быть, снесешь и это. Рассудок не позволит тебе взбрыкнуть, а гордость – заскулить, так что ты стиснешь зубы и покорно раздвинешь ноги. Ну? – И дернул ее за волосы, окончательно растрепав короткую косу. – Все так и будет?!