Сокровище Единорога (СИ) - Тихомир Нелла. Страница 98

Работу с рассвета до ночи, оскорбления, постоянный страх быть избитым, убитым, проданным на рынке приходится терпеть полгода. Но как-то раз, ночью, дом просыпается от воплей: служанка находит хозяина мертвым. Ему перерезали горло, и двое старших рабов бесследно исчезли, а с ними и золото из шкатулки, что валяется возле трупа на полу.

Младшие, Кьолан и парнишка по имени Морн, перепугавшись, что их могут обвинить в убийстве, сбегают, воспользовавшись суматохой и распахнутыми настежь дверьми.

В чужом, незнакомом городе они, беглые рабы с клеймом на плече, пытаются просить милостыню, но мальчишек сразу хватают профессиональные нищие: никто не смеет отбивать их хлеб!

Им повезло, их не убивают, позволив примкнуть к банде, которая, кроме попрошайничества, ночью грабит случайных прохожих и подгулявших ремесленников.

Благодарение Творцу, Кьолан "не дорос" до звания бандита, уже через пару месяцев ему и его приятелю приходится уйти из города. Все потому, что Морну повезло подслушать планы сотоварищей, которые решили изуродовать подростков, превратить в калек, чтобы им больше подавали.

Стоит зима, начинаются дожди, и в степи разливаются бурные речушки. Морн, местный уроженец, не имеющий к магии никакого отношения, просто попавший в волну всеобщего панического бегства, в степи чувствует себя как дома, но вот Кьолан - совсем не так. Морн разгадал в нем благородного, и, похоже, подозревает, кто его приятель на самом деле, однако не лезет с расспросами, забот им и без того хватает. Есть нечего, впереди маячит перспектива голодной смерти. Подростки бредут наугад, пока не натыкаются на деревню. Едва живые, оборванные, добираются до колодца. Может, тут бы им и пришел конец, если бы их не подобрала местная женщина.

На подворье ее сына они находят работу, принимаются батрачить, утаив, кто они, и откуда. В этих глухих местах, похоже, мало кто интересуется, что случилось в соседней империи.

Но долго их жизнь здесь не продлилась, и трех месяцев не прошло, как сын хозяина открыл, кто они такие, заметив клеймо на плече Морна. Убежать не удается. Их связывают и запирают в сарае, а через сутки передают вооруженным людям в одинаковой коричневой одежде.

Потом опять был город, тюрьма, застенок… Попав в пыточную, увидав орудия на стене, мальчишки сразу во всем признаются. Их избивают, но не пытают, возвращают в общую камеру. Они долго гадают, почему. Удивление возрастает, когда через пару дней начальник тюрьмы забирает их домой. Там подростков кормят и даже не бьют. Они все понимают, когда хозяйский повар открывает им, что вдовы прежнего владельца подтвердили их рассказ, а заодно, распродавая имущество, задешево уступили юных рабов начальнику тюрьмы.

И снова они попадают на невольничий рынок. Кьолана покупает человек с подведенными глазами и серьгой в ухе. Его уводят, а Морн остается на помосте, и Кьолан, оглядываясь, еще долго встречает его взгляд.

А потом… Нимве поежилась, поплотнее укуталась в попону. Вспомнила, как на этом месте он запнулся, надолго замолчал. Пряча глаза, сказал, что у нового хозяина не слишком задержался. На другой же день сцепился с хозяйскими помощниками, и его избили, а после этого… Наверное, он просто не был подготовлен к жизни: прежде он бы не поверил, что один человек может с другим вытворять подобное. У нового хозяина был целый дом рабов-подростков, которых он сдавал богатым горожанам. Тех, кто сопротивлялся, сутенер "обучал". Легче было подчиниться - но Кьолан не сумел, попросту не смог.

Трех месяцев не прошло, как хозяин отчаялся укротить упрямого щенка, поняв, что из него не выйдет толку, а подкладывать звереныша под уважаемых клиентов… Репутация дороже. Поэтому хозяин за гроши избавился от строптивого раба, тем более что после "обучения" этот раб совсем потерял товарный вид.

Нимве прислонилась лбом к деревянной опоре, поддерживающей навес. Как ожог, подумала она. Внутри, прямо в сердце. Если мне от этого так больно, то каково ему… Сколько сил нужно иметь, чтобы… А ведь на этом все не кончилось. Сутенер продал его подрядчику, копавшему каналы в полях, за городом.

Нимве вытерла мокрые щеки. Как наяву, ощутила жар от безжалостного солнца, выжигающего степь. Шеренга рабов мотыгами дробит землю. Согнутые коричневые спины, волосы, грязной паклей свисающие на глаза. Люди как скот, и дешевле скота, коза на рынке ценится дороже. Ни воды, ни пищи. Как долго человек может это вытерпеть? Я сумела пару дней, тогда, на каторге. Принцы - две недели. А он… Попав туда едва живым, он держится месяцы, но сколько, и сам не знает. До тех пор, пока, в самую жару, среди рабов не начинается повальная дизентерия, и многие умирают.

И он тоже.

Так, по крайней мере, решает владелец - и поступает с ним, как с другими: просто бросает в общую открытую могилу в степи, подальше от города. Почему Кьолан не остался навсегда там, среди гниющих трупов, для него самого загадка. Может, спасли шакалы и бродячие псы, от укусов которых он очнулся.

Как выбрался из ямы, он не помнит. Сознание начинает возвращаться позже, отрывками. Он находит себя лежащим в протоке, в теплой и мутной воде, среди полей. Он не то что идти, сесть не может. Ясно, что ему не выбраться, но это совсем его не трогает, все, чего он хочет - закрыть глаза и спать, спать…

Здесь его и подбирают кочевники.

До весны он живет у них, пасет коз вместе с ребятишками, приходя в себя душой и телом, а весной кочевники продают его в проходящий мимо караван.

Вот тогда-то он решает: это был последний раз. Больше никто не распорядится им, как вещью. Он либо умрет, либо вырвется на волю - но не останется рабом.

Он узнаёт, что караван движется в один из портов его родной Сэнверии. Терпеливо ждет, покуда они пересекают степь, ведет себя так, чтобы не вызывать подозрений и придирок, а когда в середине лета караван добирается до места, сбегает, прячется в заброшенном саду на окраине города, выжигает украденным у караванщика ножом клеймо на плече. Через несколько дней, когда отпускает лихорадка, отправляется в порт и нанимается на судно, идущее на запад, туда, где рабство давно запрещено.

Попав в Беллар, небольшое королевство к востоку от Алавинги, он убегает с корабля, и начинается его путешествие через четыре страны, через союз Вольных княжеств, путешествие, продлившееся почти год, чтобы завершиться так печально у порога Дома Таэнана, среди людей, не помнящих родства.

Нимве обернулась. Человек, которого она всегда знала под именем Мафхор, спал в глубине шалаша. В темноте, укутавшей берег, она не видела его. Мне ни в коем случае нельзя его жалеть, подумала Нимве. Иначе он раскается, что откровенничал со мной. Да только - я все равно его жалею, видно, так мы, женщины, устроены, что поделать. Но показывать жалость я ему не буду. Ни за что не буду. Он такой гордый… и он меня просил…

Когда Нимве проснулась, было уже светло. Приподнявшись на локте, заметила, что укутана в одеяло.

Мафхора… нет, Кьолана под навесом не было. Нимве пригладила встрепанные волосы. Встала и огляделась. Куда же он опять ушел, подумала она. Он слишком много ходит…

Умывшись, Нимве зашагала по берегу наугад: вдруг он где-то рядом. Она волновалась, что будет, когда они увидят друг друга. Будто что-то изменилось между ними. Будто он теперь другой человек, знакомый и незнакомый, и дело не только в имени. Человек. Точно. Просто очень одинокий, много переживший человек, а не пугало по прозвищу Мафхор.

Он стоял у воды, под ивами, в стороне от лагеря. Опирался на костыль, и его лица Нимве не видела.

- Кьолан, - тихо сказала она, не для того, чтобы он услышал: чтобы попробовать новое имя на вкус. - Кьолан…

Будто колокол, подумала Нимве - и крикнула:

- Кьолан!

Голос звонко раскатился над рекой, эхом пошел гулять среди деревьев, на противоположном берегу.

Маг обернулся.

- Кьолан! - снова закричала Нимве. - Эй!

Когда она подбежала, он встретил ее молчанием. Нимве увидела напряжение, застывшее на лице, словно он гадал, чего теперь от нее ожидать.