Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 43

Вывей, не желая никому попадаться на глаза, с дороги отвернул в траву. Пробираясь через нее, миновал обтянутый колючей проволокой угол фермы, добежал до покосившейся будки… и ощутил запах смазки, смешанный с едковатым привкусом горелого пороха.

Волк замер. Это могло означать только одно: внутри находилось оружие, из которого недавно стреляли, а потом почистили. И скорее всего — находилось оно тут вместе с человеком, готовым его применить. Причем вряд ли деревенский охотник заныкает здесь от жены свою секретную берданку.

Варнак понял: тут девочка или нет — все равно ему придется поработать. Тайных мест, где сидят вооруженные люди, в России существовать не должно.

Он перебрался через канаву, волк же тем временем проверил периметр, пробежав вдоль ограды. В одном месте его едва не выворотило от запаха нечистот, зато в другом, на углу свинофермы наискосок от первого караульного, запах дыма, пота и смазки подсказали, что кто-то курил на посту, укрывшись под навесом, собранным из кусков старого шифера.

Часовой затягивался сигаретой не спеша и со вкусом, поглядывая больше не в темноту кустарника, отделенного часто намотанной колючей проволокой, а назад, на дом, то ли ожидая смены, то ли боясь, что подкрадутся именно оттуда, со светлой и ничем не отгороженной стороны. Однако волк отлично знал, что скрадывать дичь нужно именно из темноты, и квадраты колючей проволоки его совершенно не беспокоили. Он просто выбрал один пошире, прижав уши, протиснул голову, потом грудь, вытянул вперед одну лапу, другую — и застелился, приникая к самой земле. Шаг, шаг, шаг… Замереть под взглядом! Еще несколько шагов… Замереть! Еще совсем чуть-чуть… И в тот же миг, когда выстреленный щелчком хабарик описал в воздухе огненную петлю, ему навстречу из травы бесшумно метнулась крупная тень, прицельно сомкнула клыки на горле и резко, с поворотом головы рванула мягкую плоть, разрывая вены, артерии и трахею. Человек, еще не падая, еще оставаясь живым и все понимая, попытался закрыть шею руками, но пальцы лишь уткнулись в густую шерсть. Часовой вспомнил про оружие, дернул ремень — но к этому мгновению его сознание уже начало угасать.

Еремей тем временем дошел до будки, с безопасного расстояния осмотрел ее справа и слева. В укрытии были окошки и дверь. Так просто не войдешь. Пусть все и хлипкое — но лишний шум поднимет тревогу. Нужно, чтобы охранник открыл ее сам.

Варнак дождался Вывея, подполз к будке и выпрямился, прижавшись к ее углу. Волк же опустил голову и тихо зарычал, крутя головой, словно теребил что-то на земле. Поскрипывание, шорохи в будке показали, что странные звуки обеспокоили охранника. Наверное, сперва он выглянул через щель, поскольку поначалу послышалось тихое чертыхание, а уже потом дверь слегка приоткрылась:

— Пошел вон отсюда!

Вывей зарычал и закрутил головой с еще большим азартом.

— Пошел, пристрелю!

С глушителем там у охранника пистолет или нет, Варнак не знал, и потому волк сместился немного в сторону, чтобы просто через щель в него было не попасть. Часовой открыл дверь шире, выставил ногу, наполовину вышел сам. Смотрел он вниз, на зверя, и потому опустившейся на голову монтажки просто не заметил.

Обыскав тело, Еремей обнаружил отличный, острый как бритва охотничий нож с широким лезвием. Спрятав монтажку за спину за пояс, он взял клинок. Огнестрелов трогать не стал — от них слишком много шума. А шума ему не хотелось. Вместе они подбежали к дому, и Вывей едва не запрыгал от восторга: они наконец-то ощутили слабый имбирный аромат. Волк прижался к стене, заполз под растущие вдоль нее лопухи и затаился, карауля дверь.

Варнак медленно обошел дом вокруг, приостанавливаясь у каждого окна. Звуки, что просачивались наружу, подсказали: на втором этаже расположена спальня. Там посапывали, похрапывали и всхрюкивали человек шесть или семь. Или восемь. В одной из комнат кто-то усердно стучал по клавишам — наверняка сидел за компьютером. В другой — трое играли в карты. Может — караул, а может — просто люди увлеклись. В остальных царила полная тишина. Оставалась всего одна проблема: как бесшумно войти в запертую изнутри дверь с видеокамерой у входа?

— Лучше бы вы электрощитки снаружи поставили! — посетовал Варнак и пошел собирать осколки битого кирпича.

Насобирав с десяток, он встал на углу, чтобы не попасть под камеру, и кинул один из осколков вверх. Тот шлепнулся на крышу и с постукиванием скатился по шиферу. Еремей кинул второй, третий… седьмой, постепенно выходя из себя: вооруженные люди на враждебной территории пропускают мимо ушей явно посторонние шумы! Может, им там на головы уже спецназ высаживается — а они только о вальтах да тузах думают! На Кавказе ему уже после первого осколка пришлось бы по кустам от снайпера петлять. А таких вояк — там свои же быстро бы зарезали, как баранов, за полной бесполезностью. Подобные раздолбай для своих опаснее, чем для врагов. Ведь спящий часовой всю роту на смерть подставляет.

На восьмом осколке картежники наконец-то обеспокоились происходящим. На десятом поднялись, сходили в комнату к компьютеру, потом их шаги послышались у двери. Неужели камера на монитор в другом углу дома выведена? Ну, тогда вообще полный аллес!

Дверь слегка приоткрылась, потом шире. Лысый и долговязый парень с автоматом выглянул наружу, по сторонам и наконец-то вышел из дома. Вслед отважились ступить остальные: усач с автоматом и толстяк с пистолетом, заткнутым за ремень брюк. Теперь Еремей, жмущийся к стене за углом, понял все. Быстро вынуть оружие из такого положения совершенно невозможно, когда садишься или просто наклоняешься — оно давит стволом куда попало. И имеет неприятную привычку проваливаться. Перед ним были дилетанты. В худшем случае — просто уголовная шпана.

Расходясь, они задрали головы, заглядывая на крышу, и Вывей не мог упустить подобного шанса. Он выскользнул из-под лопухов, в два прыжка подскочил к усачу, скакнул, разрывая его горло клыками, и тут же ринулся за дом — долговязый еле затвор успел передернуть. При этом они повернулись спиной к Варнаку — тот вышел быстрым шагом, вогнал клинок толстяку сзади в область печени и тут же отступил назад.

Долговязый, вскинув автомат к плечу, медленно крался вокруг дома, выцеливая волка. Что случилось позади — прошло мимо его внимания. Но, похоже, отразилось на мониторе — человек из той комнаты выскочил, побежал к открытой двери, высунулся наружу:

— Стас, ты с ума сошел?! Весь поселок разбудить хочешь?! Не стрелять!

Варнак вышел из-за угла, кинулся вперед. Долговязый его, конечно же, видел — но что он мог сделать? Стрелять сквозь своего подельника? Он только крикнул:

— Берегись!

Но Еремей уже успел сцапать уголовника за голову, полосонуть его по горлу и отступить в распахнутую дверь. Теперь самым важным было успеть найти лестницу. Глазами волка он видел, как долговязый, целясь в дверной проем, крадется вперед — а своими заметил лестницу, взбежал по ступеням, по посапыванию нашел нужную дверь, открыл, нащупал выключатель и первым делом кончиком ножа выворотил его из стены.

— Что происходит? — спросили слева.

Варнак ответил клинком, переметнулся к другой кровати, ударил храпуна в грудь. Предсмертный хрип и шум заставили зашевелиться остальных. Зашуршало одеяло с одной стороны — он метнулся на шум, хорошенько вспорол чье-то тело сверху вниз. Человек завизжал, поднимая панику, — Еремей присел, скрываясь из привычного людям уровня зрения, услышал шаги, провернулся, ударил в спину умнику, решившему включить свет, тут же отскочил, пока не выстрелили или не укололи чем-то в ответ. Вернулся, добил визжащего, отпрянул, затаился.

В спальне повисла тишина. Комнату медленно наполнял парной кровавый аромат. А еще здесь вполне ожидаемо воняло смазкой, горелым порохом и толуолом. Оружие, похоже, имелось у всех. Но схватить его и применить в темноте пока ни у кого не получилось. Еремей не дышал, боясь шевельнуться. Ведь уцелевшая шпана вполне могла сидеть со стволами в руках и ждать шороха, чтобы выстрелить. Уголовники боялись выдать себя ничуть не меньше — они уже поняли, что их пришли вырезать. Им было страшно — об этом Варнаку подсказал запах пота, просочившийся слева. Он повел носом, определяя направление, резко выдохнул и скользнул туда.