Смертный страж. Тетралогия - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 66

Глава шестая

Забравшись в салон «Гелендвагена», капитан Олашев испытал настоящее наслаждение, плавно переходящее в испуг. Наслаждение от того, что после тридцатиградусной жары попал в нежную приятную прохладу. Испуг же от того, что за время работы на месте происшествия капитан так вспотел, что сухими остались только подошвы ботинок и козырек фуражки. Так что в холодке Олашев рисковал быстро и качественно получить воспаление легких.

— Разобрались? Докладывай. — Начальник УВД области, как оказалось, сидел на заднем диване. Он несколько раз стукнул пальцем по клавишам, что-то доделывая, и закрыл крышку ноутбука.

— Студентки найдены, товарищ полковник, — загнул палец на опущенной руке капитан. — Показания сняты. Сейчас отправлю девочек на токсикологическую экспертизу. На этом поиски предлагаю прекращать. Последняя пропавшая из женщин, Дамира Иманова, предположительно, уехала в Москву. Машина обнаружена у вокзала в Соликамске, на ее имя куплено сразу два билета, ориентировка в Пермь отправлена, — загнул второй палец полицейский. — По времени ее уже должны задержать.

— Полагаешь, это она все затеяла?

— Думаю, что нет, — загнул третий палец капитан. — Если она замешана — какой ей смысл сообщать о преступлении, о машине преступников, о направлении их движения? Она ведь не знала, что им удастся проскочить! А чтобы отвести от себя подозрения, проще было лечь в пещере рядом со своим научным руководителем и сказать, что тоже ничего не помнит.

— С равным успехом преступники могли закопать ее в лесу и воспользоваться ее документами, — сурово ответил полковник. — Так что поисков до темноты не прекращай. Пока не придет информация о ее задержании, будем держать в уме и этот вариант.

— Есть, товарищ полковник. Будем искать.

— Продолжай, что там дальше с пострадавшими?

— Погибшие, предположительно, студенты Павел Сомов и Данила Захаров. Из института сообщили, что в штате экспедиции числились именно они. Под описание подходят. Оба погибли от глубоких резаных ран и связанной с этим обширной кровопотери. Раны нанесены длинным и узким острым…

— Я понял, капитан, их зарубили мечами. Давай ближе к делу.

— У обоих в руках ружья со стреляными патронами, — заговорил быстрее Олашев. — Значит, опасность они осознавали и даже попытались оказать сопротивление. Сколов от дроби на стенах нет. Получается, все заряды попали в цель. Среди нападавших должны быть погибшие или как минимум тяжелораненые. Даже утиная дробь, выпущенная в упор, человека до полусмерти изувечит. А тут, судя по патронам, картечь на крупного зверя. Патроны покупные, стандартные, приобретались в Москве. На всякий случай мы уже послали запрос. По крови, глубине и характеру ран подробностей пока нет, эксперты работают. Но если после четырех выстрелов в упор кто-то смог подойти и зарубить парней — значит, нападавших было никак не меньше четверых. Минимум двое сейчас ранены. Но скорее всего, преступников было больше. Четыре выстрела, как-никак. Картечью промахнуться трудно.

— Следы есть?

Капитан вздохнул.

— Ладно, тогда говори, что есть. Что там за ожившие мертвецы и жрущие людей зомби?

— Мы предполагаем, — оживился Олашев, — что ограбление было подготовлено заранее. «Черные археологи» дождались, пока экспедиция вскроет могильник, и подсыпали людям в пищу какой-то психотропный препарат, надеясь их усыпить или просто сделать недееспособными. Но поскольку яд разошелся неравномерно, а ели все по-разному, то и реакция на отравление вышла для преступников неожиданной. Доцент Салохин потерял сознание, у девушек случились галлюцинации, а студенты, возможно, вообще не обедали и не травились. Увидев нападавших, он оказали активное сопротивление, успев сделать по два выстрела. Преступники их зарубили, забрали содержимое могильника и скрылись. Вероятно, им пришлось вывозить тяжелораненых, и для этого понадобился дополнительный транспорт. Они воспользовались неадекватным состоянием гражданки Имановой и вынудили ее вести одну из машин. Она подчинилась, но в деревне как-то обманула похитителей и совершила звонок, предупредив нас об убийстве и машине преступников. Если бы ДПС не лопухнулось, вся компания уже сидела бы в кутузке и строчила чистосердечные признания.

— Переводить стрелки на ДПС мы не станем, капитан. До них сигнал тоже полдня доводился. Что похищено?

— Пока неизвестно. Все уцелевшие «отключились» еще до вскрытия захоронения. Возможно, руководительница что-то знает.

— Понятно, — вздохнул полковник, отложил в сторону ноутбук. — Вот ведь напасть на мою голову! Первая в истории археологическая экспедиция — и ту вырезали. Как думаешь, раскроем?

— Раскроем, товарищ полковник, не беспокойтесь, — уверенно ответил капитан. — Слишком много странностей. А чем больше странностей, тем больше зацепок. Это когда пьяный труп с разбитой головой, когда ни мотивов, ни свидетелей, и арматурина без отпечатков рядом — тут крепко замаешься концы искать. А здесь у нас люди на преступление не ножи или ружья, а мечи взяли. Значит, хорошо умеют пользоваться, где-то обучались. На вскрытии микрочастицы металла выделим, сорт стали и производителя определим. Для преступления использовались какие-то психотропы. Сделаем токсикологию, получим наводку на поставщика. Люди в глухомань ради своей задумки забрались. Значит, хорошо знали, что ищут, с чем столкнутся, куда реализовать. Выходит, осведомленный наводчик имелся. Женщина, которую на «Маверике» с собой взяли, — она тоже что-то видела. Время звонка и место зафиксировано — тоже свидетели должны найтись. Эвон, сколько ниточек. Хоть одна, но размотается.

— Хорошо, работай. Завтра утром доложишь, как продвинулся, — снова вздохнул полковник. — Возьми упаковку минералки в багажнике. Твои наверняка пить хотят на этакой жаре. А я поеду. Теперь моя очередь перед начальством отдуваться.

Капитан выбрался из «Мерседеса», обошел его, забрал из багажника упаковку прохладной воды, отнес к своему потрепанному «УАЗу», поставил в тень. Позади тяжелый джип с тихим шелестом упятился на лесовозную трассу. Даже не оглянувшись, Олашев отер лоб, пальцем пробил пленку, что стягивала упаковку минералки, разорвал, достал бутылку из середины, открыл, сделал несколько глотков, закрутил крышку и громко позвал:

— Чапалин!

— Я, Семен Викторович! — отозвался кто-то из-за дальней палатки.

— Где ты там? Почему не вижу?

— Иду! — Из-за палатки, торопливо застегивая пуговицы, показался курчавый лейтенант.

— Чего мокрый такой?

— В реке макнулся. Мочи же больше нет! Припекло сегодня — как на сковороде жаримся.

— Воду забери для патрульных. Свидетелей сажай ко мне в «УАЗ», в больничку поедем. Полковник не разрешил поиски сворачивать. Так что остаешься за старшего. К вечеру пришлю машину, лагерь археологов к тому времени сверните. И опись не забудь составить! Господи, за что же мне такое? Тоже, что ли, искупаться? Каждый день собираюсь сменную одежду на службу взять — и каждое утро забываю. — Полицейский забрался в машину, включил рацию: — Капитан Олашев вызывает диспетчера. Капитан Ола…

— Слушаю, диспетчер.

— Ольга, ты? Как там Пермь? Подозреваемую с поезда сняли?

— Нет сообщений.

— Ну, так ты сама им позвони, потряси толстозадых, чтобы мозоль на пятой точке зазря не натирали!

— А это их ответ и есть. Говорят: «Нет сообщений».

— Как это нет? Если и поезд известен, и вагон, и номер места?

— Нет сообщений.

— Вот же тормоза дубовые! У всех от жары мозги расплавились. Отзвониться — и то лениво!

* * *

Разумеется, капитану МВД Олашеву и в голову не могло прийти, что наряд из трех патрульных, заглянувший в указанное ориентировкой купе, услышал приказ: «Идите дальше», — и пошел, не очень вдумываясь, куда и зачем. Именно поэтому, сойдя с поезда, ничего внятного полицейские дежурному сказать и не смогли.