Чужой Мир - Мои Правила 2 (СИ) - Гринберга Оксана. Страница 4

Запахло паленой шерстью. Онемев, смотрела, как упала, осела кучкой черного тряпья самая крупная тварь. Поток продолжал литься через меня, и не было сил выйти из него, разорвать связь. Видела, как в упавшую Тень попал еще один разряд. Вторая Тень озадаченно зависла рядом. Затем, развернувшись, быстро двинулась прочь, взлетая на вершину бархана.

Балансируя на грани потери сознания, я протянула руки в ее сторону. Еще две молнии, сплетаясь в искрящийся разряд, вылетели из ладоней, затем пришла темнота…

Глава 2

Медленно возвращалось сознание. Я лежала на боку, рука затекла от неудобной позы. Со стоном пошевелилась, перекатилась на спину. Оказалось, уже стемнело. Полная луна уверенно светила на чужом небе, звезды складывались в неизвестные рисунки, в которых я снова не находила знакомых созвездий.

Нащупала рюкзак, вытащила последнюю бутылку «Боржоми» – воды осталось меньше половины. Сделала два глотка. Возможно, двадцать два прояснили бы мысли и дали силы идти дальше…

Тени! Перевернулась на живот, с трудом поднялась на четвереньки. Неподалеку, едва различимые в лунном свете, виднелись две кучи тряпья. Неужели это я их?.. Инстинкты взвыли, предупреждая, что надо уходить, уползать, и чем скорее, тем лучше. Пропажу обнаружат, за ними придут! Ведь наверняка поблизости гнездо, рассадник заразы.

Я все же подползла и засыпала песком останки существ, пытаясь не смотреть на уродливое дымящееся тряпье и омерзительную субстанцию внутри. Затем встала и побрела по направлению к горам. По дороге размышляла, чем же я их так приложила. Помнила, как вошла в Поток, как пропускала его через руки, помнила обжигающую боль в теле и молнии, срывающиеся с кончиков пальцев. Вот бы бабушка удивилась! Ведь сила Потока в нашем мире слишком слаба для подобных чудес.

Затем я шла… Спала, когда не могла двигаться, просыпалась и брела, ползла дальше. Горы приближались, затем удалялись, убегали от меня, громко издевательски хохоча, трясли заснеженными вершинами. Я терла уставшие воспаленные глаза, сбрасывая морок, все яснее понимая, что до гор мне не дойти. Не в этой жизни.

Вода закончилась. Я где-то потеряла рюкзак с зимней одеждой, а может, выбросила сама. Барханы стали не такими высокими, ветра – не такими сильными. Я шла, черпая энергию из Потока. Наконец не стало сил даже для того, чтобы в него войти. Тогда просто поползла, зная, что, когда усну, меня засыплет песком и я больше не смогу выбраться. Или уже не проснусь…

Затем лежала, с трудом разлепив воспаленные веки, и смотрела в небо. Мысли путались, пропадали, атаковали вновь. В глубине души я жалела, что шанс на новую жизнь потратила так бездарно – ползла несколько дней по пустыне, пока жара и жажда не сделали свое дело.

На небе вновь появилась черная точка, росла, приближаясь. Вскоре я уже различала крылья и вытянутую темную голову. Хотелось заплакать от обиды, но слез не осталось, как и сил войти в Поток. Закрыла глаза, чтобы не видеть, как с каждым взмахом крыльев приближается гибель.

Хорошо, что скоро все закончится! Третью Тень просто не переживу. Хотя, нет, там какая-то другая тварь… Тени двигались беззвучно, а эта шумно приземлилась рядом. Под взмахами огромных крыльев взвился песок, засыпая меня мелким острым дождем.

Тяжелые шаги, скрип песка под мощными лапами. Тварь замерла совсем близко. Я чувствовала, как она склонилась надо мной, горячее дыхание обожгло кожу лица. Нет, так не пойдет! Хочу знать, кто меня сожрет!

Открыла глаза. Черт, не может быть! Рядом стоял… динозавр. Огромный, метра четыре в высоту, темный, почти черный, чешуя отливает металликом, как новый внедорожник мужа. Брюхо у меня над головой – более светлое, с подпалинами, темные глаза смотрят внимательно, клыкастая пасть – совсем близко. Динозавр, подняв облако песка, взмахнул черными перепончатыми крыльями, а потом сложил их, плотно прижав к бокам.

– Здравствуй, птичка, – пробормотала я, чувствуя подступающее беспамятство, радуясь ему, словно старому доброму другу. Но прежде чем упасть в ласковые объятия бессознательного, заметила, как ящер посмотрел на меня удивленным умным взглядом. Наклонил голову – раздвоенный змеиный язык дотянулся до моего лица. На этом интересном месте пришла спасительная темнота и тишина.

Очнулась от того, что на меня лили теплую, пахнущую гнилью воду. О, ни с чем не сравнимое наслаждение! Ему проигрывали СПА-процедуры, турецкие бани и экзотические массажи вместе взятые. Я стонала от удовольствия, открывала рот, впитывая живительную влагу. Затем водные процедуры закончились. Меня грубо подняли и посадили, прислонив к холодной стене. Да, на навязчивый сервис косметического салона не похоже, зато я получила в руки огромную железную кружку. Не открывая глаз, жадно пила, чувствуя, как с каждым глотком прибавляются силы.

Раздался мужской голос, грубый, отрывистый. Я плеснула в лицо драгоценную влагу, смывая с глаз засохший песок и грязь. С трудом разлепила веки. Рыжебородый мужчина в темной одежде стоял рядом со мной и что-то говорил, показывая на кружку. Я вслушивалась в слова на неизвестном языке. Не понимаю… Пожала плечами.

Как я здесь очутилась? Последнее, что помню – меня собирался сожрать динозавр. Неужели спасли? Огляделась. Темное помещение, каменная кладка стен, спертый воздух с застарелым привкусом гнили. На стенах – факелы, вырывающие у темноты жалкие метры освещенного пространства. Я сидела на каменном возвышении, покрытом дурно пахнущей соломой. Да и сама я была определенно не первой свежести, и не второй тоже. Бородач опять что-то сказал, наверное, потребовал кружку. Я вцепилась в нее, словно грешник в последнюю индульгенцию.

– Дай напиться-то! – Голос скрипел, словно забитый песком подшипник. – Тебе жалко?

Рыжебородый грозно прикрикнул. Затем замахнулся и ударил по лицу. Вернее, хотел ударить. Бить меня нельзя. Лучше пристрелить издали, полезнее для здоровья. Уклонилась. Он стоял близко, что весьма неудачно для него, зато удобно для моей ноги в угробленных итальянских сапогах. В общем, заехала носком туда, где больно и обидно… Он взвыл, согнулся пополам и разразился проклятиями. Слова непонятные, но, судя по интонации, ничего хорошего мне не пожелали. Как неудачно вышло! Добрые люди спасли, напоили, а я сразу учинила потасовку из-за кружки…

Из темноты появились двое мужчин. Высокие, бородатые – здесь что, не бреются? – одетые в легкие кожаные доспехи, с кожаной перевязью на поясе, к которой крепились короткий меч и кинжал.

Я прижала кружку к груди и поползла в дальний угол. Мокрое платье липло к телу, холод подземелья пробирал до костей, зубы стучали все отчетливее. Может, это все же Африка и у меня началась туземная лихорадка? А мужики с мечами – ролевики? Играют во взятие Изенгарда, например. Сейчас подоспеют орки, завяжется настоящее веселье.

– Хей, – просипела в ответ на заданный вопрос. Высокий, заросший темной бородой по самые брови воин опять настойчиво что-то спрашивал.

– Я вас не понимаю… Но больше не буду, обещаю!

Рыжая борода наконец-то разогнулся. Бросил недобрый взгляд, рука скользнула на рукоять кинжала. Мужчины молчали – похоже, размышляли, что со мной делать.

– Женщин не бьют! – на всякий случай напомнила я. Хотя, может, в мире Теней и летающих ящеров женщинами кормят крупный рогатый скот? Надеюсь, мне все же простят легкую неучтивость! Если не простят, то я вряд ли смогу долго сопротивляться. Трое вооруженных мужчин быстро порубят в капусту.

Скрип открываемой двери, шаги. Здесь что, собрание? Негромко переговариваясь, появились еще двое… Затем все почтительно расступились.

Честно признаюсь, я открыла рот и растеряла всю природную наглость. Такая красота не может существовать в природе и не имеет права разгуливать в светлой одежде по затхлым казематам! Ее надо запирать в стеклянном шкафу, чтобы лишь счастливая обладательница могла ежедневно сдувать пылинки, бормоча: «Мое!»

Я повидала много красивых мужчин в Москве: работа в кредитном отделе банка располагала к интересным знакомствам. В привычной среде обитания они разъезжали на машинах люкс-класса, играли в международный бизнес и вели несколько нервный образ жизни, который частенько компенсировался спиртными напитками, теннисом и горными лыжами в «Трех Долинах». Вошедший совсем на них не походил.