Рай и ад Земли - Иванович Юрий. Страница 59
Как только она вскочила в ресторан и заметалась глазами по столикам, стоящий на предварительно занятой позиции официант тут же вежливо указал рукой в надлежащую сторону. Александра при виде Дмитрия улыбнулась так мило и радостно, что все недавние меркантильные мысли моментально вылетели у него из головы. Он поспешно встал, встречая гостью как истинный кавалер. Сам подвинул ей стул и, после обмена приветствиями, стал так умело нахваливать рецепты здешней кухни, что пришлось попробовать едва ли не каждый салатик. А вот когда подали основные блюда, он надолго замолчал, с аппетитом уплетая угощение в виде внушительного куска запеченного мяса. Тогда как Александра оказалась, мягко говоря, изумлена той порцией, какая была подана ей: несколько тоненьких кусочков рыбки, уложенных в створки нескольких обрезков запеченного картофеля. Да чуть сбоку на тарелке – три соломинки сырой капусты. Поверху это кулинарное произведение было полито ложкой водянистого овощного бульона и украшено листиком петрушки. Все это было съедено в мгновение ока, тогда как Светозаров к тому времени не съел еще и половины своей порции.
Уже ковыряя вилкой растерзанный зеленый листик, девушка как ни старалась, но не смогла удержаться от язвительности:
– Дима, надо было меня не ждать, а самому спокойно пообедать, а я бы сразу уж села в машину. Представь, сколько бы мы времени сэкономили.
Кавалер не смог отказать себе в удовольствии немного посмеяться:
– Так и знал, что ты обидишься, почувствовав себя обделенной!
– Нисколько! Мне и так после вчерашнего переедания придется несколько дней сидеть на диете. Зря ты так решил.
– Не жалей меня, жадного и коварного! – воскликнул Дмитрий. – Ведь по глазам вижу, что именно ты сейчас обо мне думаешь, и по себе знаю, какой аппетит просыпается после этих салатиков. Вот только минутку помолчи, и я тебе все популярно растолкую. Ты не забыла, куда мы сегодня собрались? Так вот не сомневайся, как только мы завершим полет, я тебя накормлю такими деликатесами, что ты ими точно на три дня насытишься. Но сейчас тебе нельзя много есть по той причине, что на высоте организмы некоторых людей ведут себя несколько неадекватно, вестибулярный аппарат срабатывает неправильно и тем, кто переел, может стать очень плохо. Ты меня поняла?
Некоторое время Александра изображала сомнение и недоверие, хотя сама в этот момент со злорадством думала: «Знал бы ты, сколько у меня прыжков с парашютом! Да еще и в экстремальных местах!»
Потом ее лицо озарила понимающая и немного стеснительная улыбка:
– А-а… вот ты о чем. Хотя вообще-то я высоты не боюсь.
– Да? На каком этаже можешь свеситься через перила и оторвать ноги от пола?
– Подумаешь! – Девушка беззаботно пожала плечиками, продолжая ковыряться вилкой по петрушке. – Могу наклониться и со второго, и с третьего…
– Понятно. – Светозаров скептически хмыкнул и заботливо посоветовал: – Прекращай так усиленно поглощать зелень. Как бы лишней не оказалась.
Затем он деловито достал из кармана сложенный листок и протянул Александре:
– Вот тебе краткая инструкция, прочитай обязательно. Конечно, я буду тебе в каждый момент подсказывать, что и как, но и подобное чтение правильно откладывается в памяти.
Пока девушка читала, он наскоро доел свой обед, расплатился и, забрав листочек, стал прямо на ходу к машине увлекательно живописать те уникальные случаи, когда нарушители инструкций жестоко поплатились за свою недисциплинированность, чудом умудрившись спастись только в самый последний момент. Да и то благодаря тому, что в момент наивысшей опасности вспомнили те самые инструкции. Как оказалось, историй хватило до самого летного поля. А там уже красовался огромный разноцветный шар, который удерживали на высоте десятка метров более шести толстенных канатов. Прямо под квадратной корзиной на зеленой траве лежал, покосившись на одно крыло, серебристый, умопомрачительной красоты планер. От него к корзине тянулись две слегка провисшие тяги.
– Ох! Мы и в самом деле на нем полетим? – зашлась Александра восхищенным вздохом.
– Разве ты не заметила, что он двухместный? Или ты мечтала сама на одноместном полетать? Можем устроить!
– Шутишь… – Растерянная девушка и не подумала сопротивляться, когда ей прямо на одежду две женщины-инструкторы стали надевать ярко-синий комбинезон. Только и выдавила из себя: – А это зачем?
– Наверху очень холодно, несмотря на теплое лето, так что испытывать лишний дискомфорт нам ни к чему.
– А вдруг мы насмерть замерзнем?
– Кабина планера с подогревом и с принудительной забортной вентиляцией. Когда ты там устроишься, я тебе все покажу. Ну вот, отлично выглядишь! Словно непобедимый пилот космического истребителя. – Дмитрий подошел ближе, поправил капюшон и развернул его за плечи. – Так, теперь делаем несколько исторических снимков на память. Улыбайся! Что надо при этом говорить?
– Сыр?
– Какой к черту «сыр»! Задолбали этими американскими шаблонами. Надо говорить громко и отчетливо: «Ке-екс!»
Непроизвольная улыбка появилась на обоих лицах, и проворный фотограф защелкал своим фотоаппаратом, словно стреляя из пулемета.
– А почему именно это слово?
– Как? Разве ты не слышала этот анекдот про лягушку?
– Не-а.
Пока Дмитрий усаживал девушку в кабину и застегивал ремнями, успел и анекдот пересказать:
– Лягушка требует у фотографа: мол, все смеются, что рот большой, так ты уж сделай его как-нибудь маленьким. Тот и советует: «Как только я крикну: «Говори!» – ты сразу вслух повторяешь слово «Буулочка с изю-умом!» Вот у тебя ротик маленький и получится». Началась съемка, раздается крик: «Говори!» Лягушка растерялась, только и помнит: что-то сладкое и вкусное. Вот и ляпнула: «Кекс!» До сих пор ее с преогромным ртом изображают. Александра только грустно вздохнула:
– Бедная лягушечка, – и ее невеселое состояние было понято, как переживание по поводу предстоящего полета:
– Да ты не бойся! Лучше сразу настройся на внеземное удовольствие. Кстати, вот этот красный регулятор добавляет в кабину тепла, а вот этот синий – обдув свежим воздухом. Не перепутаешь?
Кажется, к девушке стало возвращаться чувство юмора:
– Прямо не знаю. Придется тебе еще раз сорок повторить.
Светозаров на это облегченно рассмеялся и полез в переднюю часть кабины. Закрепился ремнями, задвинул плексигласовый колпак и дал команду по радио:
– Поднимай!
В следующий момент от корзины автоматически отстегнулись все удерживающие канаты, всю связку подбросило вверх, и она стремительно стала набирать высоту. Особенную пикантность ощущениям подъема придавала полная тишина. Ни рева турбин, ни шума моторов, даже свист ветра прекратился. Только бескрайняя синева неба вокруг да застывшая над головой громадина воздушного шара. И – ощущение непонятной силы, которая возносит в мир небожителей. Никогда прежде не испытывавшая такого удовольствия Александра долгое время просто восторженно крутила головой, пытаясь рассмотреть стремительно уменьшающийся на земле город. Наконец она не выдержала, заволновалась и нарушила тишину:
– Дима, ты меня слышишь?
– Конечно! У нас ведь переговорное устройство. Просто ждал, когда тебе тишина надоест.
– Да, просто невероятное беззвучие. Но все равно скорость подъема как на самолете.
– А так оно и есть, – подтвердил Светозаров. – Вот только воздушный шар вместе с нами поднимется гораздо выше обычных пассажирских маршрутов.
– Ой! Почему ты мне раньше не сказал?
– Зачем? Ведь все равно показывать неприличные жесты и язык пассажирам авиалайнеров запрещается. Так что попрошу себя вести пристойно.
– А что будет с шаром, когда он нас отцепит?
– Отправится по своим делам на Луну. Шучу, конечно. Сразу начнет не менее стремительный спуск, чтобы не мешать нашему планированию в строго намеченном воздушном пространстве.
– Да-а? И чем это пространство отмечено?
Короче, весь подъем на Дмитрия сыпалась лавина самых разнообразных вопросов, на которые он пытался обстоятельно отвечать с присущим только ему юмором. Они прошли полосу редкой облачности, и теперь в синих прорубях ватного одеяла в легкой дымке просматривалась бесконечно далекая земля. Рассмотреть на поверхности что-либо не стоило и пытаться, но слегка скукожившийся шар все еще продолжал подъем.