Феечка. Еще один разговор о любви (СИ) - Польская Мари У.. Страница 20

Я кивнула и подошла к эльфу.

— Что дальше? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Не переживай, крошка, — он вдруг протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Я отшатнулась, стараясь не поддаться панике и не побежать. Эльф хмыкнул и опустил руку. — Неужели я так противен вам, леди? Многие находят меня очень даже красивым.

Я с недоверием глянула на него, отчего Фрей расхохотался. И тут я почувствовала, как кто-то зажал мне рот платком. Я дернулась, вдохнув сладковатый аромат. «Сон-трава», — только и успела подумать, прежде чем провалилась в темноту.

Проснулась я от мерного покачивания и бойкого стрекота колес. Память услужливо подкинула мне картинку темной улочки, тела Андрона на мостовой и хохота эльфа. Я резко открыла глаза и попыталась сесть.

— Проснулась? — мои плечи тут же обняли крепкие мужские руки. Я дернулась, но они никак не отреагировали. — Спокойно, киска, не дергайся!

Фрей сидел рядом со мною на диванчике кареты. Оказывается, я спала, положив голову на его колени. Поняв это, я покраснела.

— Как мило ты смущаешься, — улыбнулся он.

— Где мы? — я не знала как себя вести.

— Мы уже в эльфийских землях, киска, — он уныло посмотрел в окно кареты.

— Не называй меня так! — это слово меня явно раздражало.

— Прости, но как тебя называть теперь буду решать только я.

— Я не твоя собственность! — меня до глубины души возмутило его заявление.

— Ошибаешься, — он смотрел на меня как на малого ребенка, которому приходится объяснять самые обычные вещи. — Ты теперь принадлежишь мне! И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше для тебя же!

— Неужели в Великом Светлом Лесу практикуется рабство? — сколько же было в моем голосе яда и сарказма!

Он поморщился.

— Мой замок — это не Светлый Лес! У меня свои законы и порядки!

— А если о них узнает ваш Властитель? — я поняла, что мое пленение вряд ли согласуется с законом.

— И кто ему об этом расскажет? Может быть ты? — он издевался, а я не хотела больше с ним говорить. Вообще!

Я отвернулась и больше не сказала ни слова. Ни когда он пытался выспросить у меня, как я появилась в Тримире, видимо не поверив в историю с потерей памяти, ни когда карета въехала в массивные ворота огромного замка, который просто вопил о богатстве, ни когда Фрей сопроводил меня в небольшую комнату и запер там. Напоследок он хотел еще что-то сказать, но передумал, просто бешено посмотрев на меня и хлопнув дверью.

Я устало опустилась на красное с черными цветами шелковое покрывало кровати. Что происходит? Почему только нащупав почву под ногами, я вновь оказываюсь в пустоте и полнейшем одиночестве, не имея представление ни о том, что творится вокруг, ни о том, что нужно делать. В какой-то момент мысль о рабстве показалась мне привлекательной. По крайней мере, не придется переживать о завтрашнем дне. Но потом, строго прикрикнув на саму себя, я начала думать о побеге. Только не сдаваться!

— Ну и зачем она тебе? — в огромном кресле у камина развалившись сидел изящный мужчина самой что ни на есть эльфийской наружности. Если про Фрея, а точнее Хранителя восточных границ Великого Светлого Леса Фрейдалона, говорили, что он мужествен и прекрасен, то его друга Алийониэля называли изящным и хрупким, как юная дева. Тонкие черты лица, белоснежные волосы, сплетенные во множество косичек, голубые до прозрачности глаза, точеная фигурка. Даже не скажешь, что Алий — безжалостный воин, способный в одиночку справиться с хорошо обученным отрядом врагов. Под началом Фрея он командовал стражей и тайной разведкой, собирая сведения о каждом, кто хоть раз проходил через ворота замка. Вот и сейчас он уже начал работу.

— Понимаешь, Алий, она — уникум. Я еще не уверен, но есть подозрения, что Алиса, так зовет себя девушка, фея.

Алий чуть не подавился сладким вином, глоток которого только что сделал.

— Ты с ума сошел? — он пытался найти на лице Фрея хотя бы тень улыбки, которая бы свидетельствовала о розыгрыше. Но его друг и начальник был как никогда серьезен.

— Нет, не сошел. И я чувствую, что я прав.

— Это она так сказала?

— Что ты. Она ничего не помнит вообще. Говорит, очнулась посреди леса. Но ее вещи… Они не могут обманывать.

Великий Светлый Лес всегда граничил с человеческими землями. Когда-то эльфы с людьми не общались вообще, считая их недостойными своего внимания. Потом долгое время вполне плодотворно сотрудничали, потом воевали, дружили, торговали, снова воевали. При всем при этом культуры двух народов развивались независимо друг от друга. Причина тому — длинный срок жизни эльфов. То, что люди пытались сохранить и передать потомкам, они просто помнили. И если люди со сменой поколений считали и Богинь, и фей лишь порождением фантазии предков, то вот эльфы были уверены в их существовании.

Они помнили явления Богинь, они были свидетелями волшебства феечек и их воплощения в человеческом облике. Та же Раечка, которую поминал Андрон в своем рассказе, наделала много шума в Светлом Лесу. Она появилась, как и Алиса, на границе с человеческими землями, только вот Раечка сразу заявила о своем происхождении. Она долгое время провела во дворце Властителя Старейниэля — деда нынешнего правителя, которому удалось вытянуть из нее много информации о волшебной стране и жизни феечек. Только потом Раечка сумела сбежать и спрятаться в человеческих землях.

— Интересно… — Алий не торопил задумавшегося друга. Он никогда ничего не скрывал, понимая, что никто кроме Алия не сможет обеспечить полную безопасность замку и его особым гостям. — Вещи остались у нее?

Фрей кивнул.

— Это может быть опасным.

— Сомневаюсь, — Фрей отхлебнул из бокала, потом встал и вновь наполнил его. — Платье угрозы не может нести по определению, зеркало на вид самое обычное, правда, Раечка тогда использовала его как оружие. Осталось кольцо… От него несет волшебством, но какого рода — сложно сказать.

— Зеркало?

— Да, зришь в корень! Точно такое же, как в прошлый раз. Раечка тогда рассказывала, что в нем можно увидеть что угодно. Но Алиса ничего не помнит и для нее оно — самое обычное стекло.

— А о том, что она фея, ты никому не говорил? — Алий насторожился.

— Нет, конечно. Да и кто из людей мог бы поверить в такой бред? — Фрей хохотнул. — Я и самой Алисе ничего не сказал. Незачем ей знать.

— А если вспомнит?

— Ну и что? Я тогда заявлю, что она сошла с ума.

— И каковы твои планы? — Алий понимал, что Фрей притащил ее в замок не для того, чтобы любоваться.

— Информация… — неопределенно развел руками Фрей. — Кроме того, она мне нравится.

— Неужели? На моей памяти ты впервые признался в такой слабости.

— А она впервые и случилась со мной, после… в общем, ты сам знаешь…

Алий знал. Об этом ему рассказали шепотом, боясь, что разговор может быть услышан хозяином. Глава тайной службы не осуждал Фрея, но всегда с тех пор опасался появления в замке новых «невест». Их и не было. Фрей сам не хотел сложностей и боялся повторения того кошмара. И вот теперь все может вернуться.

Старый лорд вызвал верных своих слуг уже глубокой ночью. Два человека, по меркам его жизни, совсем недавно появились в замке, но именно в их преданности он был уверен как в себе. Еще мальчишками он вытащил их из вод Великой реки. Мироний и Романий были людьми, вернее, человеческими детьми. Уж что они натворили в Тримире, доподлинно ему было неизвестно, но поступили с ними жестоко: засмолили в бочке и сбросили в реку. Так поступали лишь с опасными преступниками. Лорд имел право выкинуть их обратно, мог просто оставить на берегу, они все равно бы умерли. Пара дней в ледяных бурных водах лишила их всяческих сил. Без помощи лекарей они не выкарабкались бы. Но лорд почему-то проникся к ним состраданием.

Нельзя сказать, что все эльфы были высокомерными и считали людей грязным скотом. Нет. На самом деле, эльфы с течением лет учились владеть своими эмоциями, а чаще всего просто их отключать. Поэтому метания людей, их постоянные поиски лучшей доли, смысла жизни, их мимолетная радость и пьяная печаль были эльфам не понятны. Сострадание лорда к обычным мальчишкам выглядело настоящим подвигом. Хотя, может он на месте Миры и Ромы представил своего Фрей, который был лишь чуть старше этих сорванцов. Так или иначе, а мальчишки стали расти втроем. Вместе учились, вместе с мечом носились по плацу, вместе участвовали в проделках. В первые годы разницы между людьми и эльфом не ощущалось вовсе, но со временем Мира и Рома становились мужчинами, а Фрей так и оставался ребенком. Физически развит он был почти как его человеческие сверстники, но вот эмоционально уступал им. Оно и понятно, совершеннолетия эльфы достигали лишь к своим пятидесяти. Это событие произошло в жизни Фрея, когда Мироний и Романий уже обзавелись семьями, вырастили детей и теперь нянчили внуков.