Феечка. Еще один разговор о любви (СИ) - Польская Мари У.. Страница 31
«Значит, уже захлопнул… — печально произнес дуб. — Как ты могла отдать ему свое сердечко?»
Всхлипы переросли в горькие рыдания. Мне было так жаль себя, Рейстаниэля, Фрея, ждущего, что я избавлю его от пророчества. Напрасно ждущего…
«Не время плакать, Алисиэль, ты можешь еще вернуться домой».
«Значит, это правда? Такая возможность есть?»
«Да, дитя мое, только предстоит вернуть дары Богинь».
Я еще секунду размышляла, а потом решительно покачала головой:
«Я не могу! Не имею права! Предсмертное желание его матери так и осталось неисполненным. Пока не найду для него невесту, останусь здесь».
«Это опасно для тебя!»
Я улыбнулась:
«Быть феечкой всегда непросто. Такая у нас работа».
Мне вспомнились сестры, увязшие в липкой паутине злых желаний, и я упрямо сжала кулачки. Наверное, это со стороны выглядело до ужасного смешно.
«Я буду осторожна»…
«О-хо-хо… Когда любишь, теряешь и разум, и осторожность. Уж мне ли не знать! Каждый мой гость — это настоящая история любви и сумасшествия. Ты знаешь, как эльфы лишились волшебства?»
Слезы моментально испарились.
«Как?»
«Ну слушай»…
Настоящего его имени никто не помнил, ибо жил он уже не одну сотню лет в пещере неприступной горы Элрой. Потому и звали его просто Элройским колдуном. Никто толком не знал, откуда он родом, к какой ветви эльфийских семей принадлежит. Говорили, что он учился в популярной тогда Школе Волшебства и закончил ее с отличием. Потом где-то работал, писал научные труды и славился сильным даром. Сам глава Гильдии Волшебников призывал его в Светлый Лес, дабы тот стал его помощником. Но Элройский колдун отказался. Со временем эльфы вообще забыли, как он выглядит. Те немногие, кто обращался к нему за помощью, и кому он, как ни странно помогал, могли только сказать, что был он небольшого роста, ходил в длинном сером балахоне с капюшоном, натянутым на самые глаза.
На самом деле его звали Виксандр. Волшебным даром во времена его молодости обладали многие эльфы, в том числе и Вик. В пятнадцать лет их всех определяли учиться в специальные школы. Именно там Вик встретил свою любовь. Ведьма со странным именем Ягодка приехала из Мирграда. В человеческих землях волшебством владели лишь единицы, да и те быстро становились изгоями. Хорошо еще, если их в виде травниц и ведуний оставляли в деревнях, но ведь были случаи, что их просто сжигали. Ягодку привезла старушка-соседка, пожалевшая сиротку, над которой нависла та же участь.
Но и в Школе девочка не чувствовала себя в безопасности. На сей раз ее травили и в прямом, и в переносном смысле слова по расовому признаку. Да и то понять можно: среди десятков эльфов вдруг затесалась человечка!
Вик был в числе первых, кто устраивал ей всяческие каверзы, организовывал травлю, подначивал друзей на нелицеприятные выходки. Они называли ее Мышью: серая, невзрачная, в тряпье и едва склеенных заклинанием башмаках. Самым излюбленным развлечением недорослей была охота на Мышку. Парни загоняли ее, подпаливая хвост волос, самую излюбленную ее прическу, мелкими фаерболами, в мышеловку: узкий тупиковый коридор. А уж выбиралась из него девушка то в синяках, то в сожженной одежде, а то и вовсе обслюнявленная неумелыми поцелуями насмешников.
Ягодка сначала плакала и клялась, что отомстит, потом усиленно училась, чтобы противопоставить более сильному Вику такие изощренные заклинания, каких еще мир не видывал.
Все изменилось, как это и бывает, в один миг. После очередной летней практики Вик вернулся в родную Школу и увидел ее: по коридору шла высокая девушка со жгуче черными волосами, разметавшимися в обход всех школьных правил по плечам, стильной тунике с явно дорогой эльфийской вышивкой, кожаных брючках, обтягивающих стройные ножки. Она двигалась уверенно, ритмично, размахивая рукой словно дирижер, управляющий одному ему звучащей музыкой.
Вик замер, не в силах оторвать от девушки взгляда. В горле пересохло, а в глазах померкло, оставляя в ореоле света лишь мерно шагающую фигурку. Сначала парень хотел кинуться к ней и познакомиться. Обычно он так и делал, не испытывая особых проблем в отношениях с противоположным полом. Но тут вдруг оробел. Сколько бы он так стоял, неизвестно, если бы его не окружили прежние дружки.
— Ну нет, ты видел? — ахнул один из них, указывая как раз на девушку. — И это наша Мышка?
— Кто? — не понял Вик.
— Вон видишь ту кралю? — все дружно уставились вслед красавице. — Это наша Мышь! Ребята… А может поиграем с ней в мышеловку! Теперь то тискать ее будет куда приятнее.
— Да как ты смеешь! — взорвался Вик, до конца не осознавая, что он замахнулся на своего друга и из-за кого? Из-за Мыши!
— Э… Ты… Полегче… Вик, ты чего? — друзья отошли на полшага, зная, что Вик бьет заклинаниями без раздумий и сильно больно.
Вик оглянулся, недоумевающе посмотрел на товарищей, попятился, а потом развернулся и пустился прочь. Неужели она — Мышь? Хотелось проверить, так ли это, и в то же время ему жутко не хотелось ее видеть. Как будто игла вдруг пронзила сердце. Он побоялся идти в класс и простоял все занятия за колонной в холле, чтобы после окончания лекции с замиранием сердца увидеть ее, выходящую из кабинета в окружении появившихся вдруг поклонников. Те, кто раньше травил ее, или лишь посмеивался над слезами Мыши, теперь окружили девушку и с восторгом заглядывали буквально в рот, ловя каждое слово и смеясь над каждой шуткой.
Она увидела Вика и даже на мгновение сбилась с шага, но потом смело взглянула на него и рассмеялась. Извечный бывший враг лишь отметил, что она стала красавицей. Кожа разгладилась и избавилась от веснушек, лицо заострилось, сделав резче раскрасневшиеся скулы, карие глаза стали ярче, в них теперь сверкали маленькие звездочки, губы… При мысли об этом алом бутоне сердце стало биться так яростно, что, казалось, его слышат все.
Ягодка прошла мимо Вика, одарив его насмешливым взглядом. А парень и не заметил, как пошел следом за ней, слившись с толпой обожающе следующих за нею поклонников.
— И этот туда же… — услышал он злобный, полный ненависти шепот.
Вик оглянулся и увидел жавшихся у стенок эльфиек, которые ранее ему казались верхом красоты и женственности.
«И действительно, — подумал Вик, — в толпе я буду сливаться».
Он отстал и в задумчивости побрел в свою комнату. Сколько он не мерил ее шагами, сколько ни бил в стену кулаком, а выходило, что Мышь их всех приворожила. Иначе просто нереально за один день всех своих врагов влюбить в себя. До позднего вечера Вик рылся в учебниках и энциклопедиях, пытаясь найти способ снять приворот. Первые же попавшиеся на глаза заклинания явно не помогли — мысли вновь и вновь возвращались к Мыши. Тогда, уже почти за полночь, Вик бросил все и помчался в комнату Ягодки.
Обычно девушка жила одна. Эльфийки считали ниже своего достоинства делить комнату с человечкой. Но Ягодку это только радовало. Вик понадеялся, что так же дела будут обстоять и сейчас. Он зло постучал в комнату и, не дождавшись ответа, буквально выбил дверь одним пинком. Ягодка стояла посредь комнаты в обнимку с его лучшим другом. Разум Вика помутился от вспыхнувшей ненависти и ревности. Он метнулся к девушке и схватил ее за горло. Поклонник, даже не пытаясь застегнуть пуговки на рубашке, благоразумно попятился и скоро исчез в проеме, оставшемся без двери.
— Дрянь, — прошипел Вик, все еще сжимая пальцы.
— Вик, — голос Ягодки был хриплым, но таким нежным и соблазнительным, что Вик замер и выпустил ее. Девушка упала на пол, судорожно дыша.
— Ты меня приворожила? — глухо спросил Вик, стараясь не смотреть на Мышь. Уж очень хотелось ее поднять, прижать к себе, поцеловать…
— Вик, ты чего? — она обиделась и беспомощно посмотрела на него снизу вверх.
Эльф коротко глянул на нее, и вся его злость в миг прошла. Он сел рядом, обнял Ягодку за плечи и позволил ей уткнуться ему в рубашку.
— Прошу, — он говорил, гладя ее по спине, — сними приворот…