Феечка. Еще один разговор о любви (СИ) - Польская Мари У.. Страница 7

— Какой красивый эльфик, — радостно хохотнул какой-то мужик. — Мы твою физиономию-то немного подправим!

— Одёжа на нем больно хороша, — поддакнул его сотоварищ. — Давай сначала сымем штаны, а то кровью забрыжжет!

— Так сымай давай, чяго зенки вылупил! Али думаешь, я сам раздевать его буду!

— Ну тогда я их и заберу!

Владилена подкралась поближе. Похоже, она набрела на местных разбойников. Но эльф попался в их лапы еще раньше. Теперь он избитый и связанный лежал у костра и лишь слабо шевелился, когда то один заросший бородою мужик пинал его под ребра, то другой.

— Так ему, — приговаривал главарь, выделявшийся не только одеждой, но и всем своим видом. Он сидел на тюке, возвышаясь над своими товарищами, и с презрением смотрел на эльфа. — И что этот эльфик у нас забыл? Может он шпиён?

— Да чего в наших лесах высматривать-то? Заблудший он, али беглый!

— Не хочет что ли воевать за своего Властителя?

— Да хто ж его знаеть! Молчит ведь, бес хвостатый!

За коротким монологом последовала новая серия пинков и ударов. Эльф молчал и не шевелился.

«Так ему», — в злости подумала было Владилена, но чем дольше разглядывала она лежащего беспомощного эльфа, тем больше его жалела. Такой ведь красивый был! А сейчас — кровавое месиво.

— Так что с ним делать будем, Димитр? Может, прихлопнем, да и все дела?

— Завтра решим. Я сегодня в деревню спущусь. Там солдатский разъезд постоянно объявления развешивает. Может, за него выкуп назначен?

— И то верно!

— Со мной пойдут близнецы Подлесные. А ты, Анатоль, и ты, Дарила, эльфа стерегите! Глаз с него не спускайте!

Владилена сидела как мышка, она даже боялась дышать, сдерживая себя от желания сорвать висящий над самой головой маленький орешек. Девушка сглотнула и осторожно, стараясь не пошевелить ни единой веточки, выбралась, из зарослей. Найти сон-траву! Она вернулась в чащу и начала обшаривать каждый метр в поисках ее. Наконец, победно зажав в руке целый пучок растений, похожих листьями на маленькие звездочки, пробралась обратно.

Сумерки уверенно наступали, отвоевывая у прошедшего дня пядь за пядью. Большая часть разбойников под веселую перебранку и рассуждения о происхождении эльфов вообще и этого в частности, скрылась в противоположных от девушки зарослях, а те, что остались, удобно расположились у костра. Они потягивали вино из больших бурдюков, с каждым глотком становясь все веселее и развязнее. Их голоса еще с час оглашали чащу леса, а потом как-то стали стихать, превращаясь в непонятное бурчание. Владилена оборвала подол рубахи, замотала им голову так, чтобы прикрыть нос, под покровом тьмы подобралась к костру и кинула в огонь собранную траву. Охранники эльфа, дремавшие на посту и пропустившие явление девушки, вдохнули отравленный воздух и заснули крепким сном. Она же медлить не стала и, подхватив эльфа под мышки, потянула его прочь от стоянки разбойников.

Давалось это с трудом. Мужчина оказался непомерно тяжел. Владилена останавливалась, отдыхала, но упорно тащила тело дальше в лес. Только когда отблески огня остались далеко позади, девушка остановилась и в измождении привалилась к дереву. Надо было бы осмотреть эльфа, но в темноте она все равно ничего не видела, а потому просто перерезала прихваченным у разбойников кинжалом веревки и оставила его отдыхать, прикрыв своим одеялом.

Эльфы отличались долгим сроком жизни. А все потому, что их организм легко справлялся не только с любой болезнью, но и с тяжелыми травмами, которые для человека оказались бы смертельными. Те же побои, что были нанесены Рейстаниэлю, никакой угрозы не представляли. К утру он уже был практически здоров и полон сил. Переломы ребер срослись, внутренние гематомы рассосались, а поврежденные ткани легких и одной почки полностью заменились. Конечно, если бы он до сих пор был связан, то вряд ли что мог поделать, но сейчас эльф чувствовал себя абсолютно свободным. Он резко поднялся, скинув с себя шерстяную тряпку, с которой так носилась девчонка. Неужели она? Рейстаниэль огляделся и нашел ее лежащей среди огромных корней сосны. Рыжие волосы разметались, рубашка открывала взгляду тонкие стройные ножки, руки обнимали зябнущие плечи. Это же надо! Мать хотела убить, а эта… спасла. Пожалела? Интересно, стала бы она стараться, зная, что он Властитель эльфов. Девушка между тем встрепенулась, подняла голову и встретилась взглядом с синими глазами спасенного мужчины.

— Как ты? — она нарочно наплевала на требуемое от нее обращение «господин». Потом проследила за его взглядом, одернула рубашку и поднялась с земли, приглаживая волосы и стараясь собрать их в косу.

Он не ответил, только желваки заходили на тонком красивом лице.

— Понятно… — она медленно потянула за край свое одеяло, взяла его и, прижимая к себе, осторожно попятилась.

— Вернись! — приказал холодный властный голос.

«Ага! Жди-жди»! — подумала она и со всех ног рванула прочь. Эльф только молча посмотрел ей в след и пожал плечами. Он мог бы просто наградить ее, но бегать за человечкой не собирался.

Рейстаниэль поднялся на ноги, только сейчас обнаружив, что из одежды на нем лишь подштанники и лоскуты, бывшие когда-то рубашкой. Он брезгливо отбросил остатки веревки и заметил кинжал, которым девочка, видимо, и перерезала путы. Он усмехнулся, поднял его и взвесил в руке, улыбаясь каким-то своим мыслям. Потом развернулся и по следам, которые вчера оставило его тело, направился в лагерь разбойников.

Двое мужчин у костра еще спали, одурманенные сон-травой. Эльф сразу учуял этот сладковатый запах. А молодец девочка! Догадливая! Рейстаниэль не стал дожидаться пробуждения врагов, он просто перерезал им горла. Потом нашел свои брюки и сапоги, подобрал из лежавших в тюках вещей подходящую рубашку и плащ с капюшоном, заглянул в котелок и, поморщившись, доел вареные овощи, оставшиеся со вчерашнего дня. Он понимал, что добраться до своих ему будет непросто, разъезды охраняли все дороги. Значит, нужно быть очень и очень осторожным. Вчера он попал в ловушку бандитов просто глупо, но больше такого не повторится.

Владилена в этот же день вышла к небольшой деревеньке, а уже через неделю на крестьянской повозке въехала во двор своего дома. Отец с матерью были рады увидеть свою дочь живой и здоровой, а потому, как и обещала девушка, щедро отблагодарили Онисья, который взялся отвезти ее к родителям. О том, что произошло, они после этого старались не говорить, списывая все на злых колдунов, Владилена же каждый раз, вспоминая эльфа, взывала к Богиням со словами о защите.

Рейстаниэль пропадал две недели. Его исчезновение внесло смуту и разброд в войска, которые проигрывали теперь битву за битвой. От стен столицы славного Мирграда они были оттеснены и Властитель догнал их лишь в маленьком городке между человеческой столицей и границей государств. Он не рассказывал, что произошло с ним в пути, просто вымылся, поел и завалился спать. А когда проснулся, принял парламентеров и договорился о мире, потребовав лишь небольшую приграничную область, не примечательную ни залежами ископаемых, ни промыслами, ни какими другими ресурсами. Если у кого и возникли вопросы, они благоразумно промолчали. Всем хотелось домой, а война… Она уже не представлялась такой героической и славной, как в самом начале.

Алечка забыла про свой любимый нектар, про вечерние полеты с подружками на светляках, она целыми днями сидела перед зеркальцем, наблюдая за эльфом и девушкой. И чем дольше она это делала, тем лучше понимала, что выбрала не ту кандидатуру. Разве может такая простушка понравиться Властителю. Голые коленки — это все, что заинтересовало его в ней.

Грустными глазами феечка смотрела, как он бредет по человеческим лесам, избегая шумных дорог, как делятся с ним последним хлебом крестьяне, принимая за обиженного войной странника, как подвозят до ближайшей развилки бородатые мужики, видя в нем воина, идущего на фронт. Рейстаниэль молчал всю дорогу, будто давший обет служитель Богинь, только склонял голову перед теми, кого пришел покорять. И при виде этих грустных огромных синих глаз сердце у Алечки дрожало как плачущий колокольчик. Как же радовалась она его решению прекратить войну! Как жаль было этого гордого эльфа в его одиночестве, когда он подписывал договор с королем и главнокомандующим — мужем его Валисии.