Дикая охота (СИ) - Васичкина Екатерина Васильевна. Страница 44

На этот раз я не вздрогнула. Да и не умеют призраки вздрагивать.

Просто обернулась в седле и дождалась, пока окликнувший меня всадник не приблизится достаточно, чтобы его рассмотреть.

— Ты выросла.

— Конечно, выросла, — веселая легкость, все еще пронизывающая мою душу плеснула из моей улыбки. Я и правда скучала по нему, пусть и не видела много лет, — и ты тоже изменился, папа. Немного.

— Ты не должна была этого делать, — он протянул руку, будто пытался погладить меня по растрепавшимся волосам, но не закончил движения, — мой побратим Храфн отомстил бы за меня. Должен был.

— До недавнего времени я даже не знала о его существовании. И потом, что же мне ждать, пока кто-то там завершит мою месть?! — в голосе моем послышался металл, которого там отродясь не было, — а если бы он не справился?

— Конечно, справился бы. Ты плохо его знаешь. Остановить Храфна может только упавшая ему на голову каменная глыба, да и то возможно всякое.

Наши кони мирно пошли рядом, переступая с облака на облако, а через наши призрачные тела просвечивали ранние звезды. Это казалось таким обычным, что даже не вызывало удивления. Все правильно. Все так, как надо.

— Вот почему, меня отправили к нему. Я исполнила его долг.

— Жалеешь?

— Вот еще! Я — твоя дочь и я вернула тебя к свету.

— Но разрушила свою судьбу.

— Тоже мне, потеря! Значит, такая судьба, что я вручила ее первому же подвернувшемуся красавцу.

— Ну, разве что так, — он усмехнулся. Совсем чуть-чуть, как подобает суровому воителю, — тогда тебе стоит вернуться. Твой красавец, кажется, собирается отправиться в золотые чертоги прямо сейчас, а валькирий, как на зло, рядом нет. Не ждут его еще там. Да и тебе рановато.

— Вернуться?

Я даже не поняла, про что он говорит. Я была на своем месте здесь, в свите прекрасной Фригг, уже успела забыть, что вообще-то обычно мое тело не просвечивает, словно утреннее облачко, а в груди стучит человеческое сердце.

— Можешь остаться, конечно, если хочешь. Тебе тут всегда будут рады.

— Нет-нет! Я…. Пока папа! Еще увидимся!

Наверное, мне стоило хотя бы обнять его на прощанье, но не до того было.

Как же я могла забыть о Храфне? И о Торвальде? О Томирис, Элли, и всех остальных!? Они же там сражаются сейчас за меня!

— Вспомнила, наконец! — сварливое карканье раздалось над ухом как нельзя более своевременно, — давай за мной. Покажу путь.

— Спасибо!

— Не за что. На твои приключения любоваться неплохое развлечение на старости лет.

Я соскочила с седла и просто провалилась сквозь облака, полетела вниз, стараясь не удаляться от ворона, а в следующее мгновенье оказалась в просторной комнате, посреди которой все еще светилась затухающая пентаграмма, с до боли знакомыми мне символами. От души надеюсь, это последний раз, когда я вижу эту мерзкую фигуру.

Храфн! Где он тут?

Мой возлюбленный господин вяло шевелился среди груды каких-то убиенных зверей, неизвестной мне породы. Видимо, те самые монстры, которых упоминала Элли.

Конунг был ранен, но для хорошего целителя это, конечно же, проблемой не было. Я даже и раны его не все запомнила, некоторые исцелились как-то машинально, между делом, пока я все-таки вспоминала все известные мне ругательства.

Парень-то в шоке, ему все равно, а мне надо куда-то деть напряжение.

— Все-все, хватит! Я уже здоров! Иди кого-нибудь еще исцеляй! — Храфн вырвался из моих рук и, наконец, поднялся на ноги, — или вон парня своего успокой. У него, кажется с головой не все в порядке!

Так вот чье хихиканье так меня отвлекало!

Торвальд отыскался тут же, умотанный зачарованными цепями по самую шею, как злодей Кощей в детских сказках, прикованный к дальней стене. И совершенно здоровый! Только синяк на скуле, но это так, мелочи.

— Мама! Нет! Сначала развяжи меня, потом рыдай!

А нахаленок дело говорит! Только как же я его развяжу-то? Тут ключ нужен.

— Отойди, дай работать профессионалу!

Красивая, как предутренний сон подростка мужского пола Томирис, оттерла меня плечом и что-то зашебуршала с цепями под одобрительные комментарии моего ребенка. Кажется, с ней тоже было все в порядке. Ну, пара длинных царапин от когтей, ожег на правом предплечье, порезы на бедрах, это ерунда, еще и не такое переживали.

Все как всегда. Профессионалы делают свое дело, оставив нас, дилетантов, мирно пускать слюни в пропитанные наркотиками подушки.

Просто, без лишних сантиментов.

— Так, а теперь, вы оба убирайтесь отсюда. Элли вам телепорт откроет. Сейчас тут будет весь совет в полном составе, и еще куча официальных лиц и прочих любопытствующих. А ты в изгнании, помнишь?

— Погоди секунду, — надо было спросить сейчас, пока не забыла, — кто тебе приказал не пускать меня в Мельс. Барс?

Она помрачнела. Почти смутилась, даже взгляд на мгновенье отвела. Но только на мгновенье.

— Да. Слушай, эти заклятья, вроде как отголоски культа трансформации, а мои родственники, сама знаешь, клялись хранить эти тайны. Вот они меня нашли и подрядили мир спасать. Сказали, если все будет удачно, меня примут в тесный круг хранителей святилища, не смотря на мои… недостатки, так они сказали. Тоже мне, большая радость.

— Вообще-то большая, ты и сама знаешь. Но не суть, они же не личное одолжение просили сделать, а мир спасти!

— Поэтому я и согласилась, — Тома раздраженно дернула плечом, и фыркнула, как замочившая лапы кошка, — но вышло плохо.

— Ты могла бы… ну…

— Что? — кажется, ее что-то здорово развеселило, — договаривай уж!

— Да ничего! Сама понимаешь, когда решается судьба мира, жизнь одного человека ничего не значит.

— То-то ты ломанулась своего сынулю спасать, вместо того, чтобы подумать о судьбах человечества. Ерунду говоришь. Может, вообще жизнь человека, ничего не значит, но не любого же! Так, стоп! Как сказал Торвальд, рыдать потом. Марш домой!

И эта туда же! Ну да, я — сентиментальная целительница. Такова уж моя природа, и нет тут ничего такого позорного.

Да и кто бы не заплакал от таких признаний.

Но спорить было глупо. Особенно, если учесть, что уже в следующую секунду, мерзкая кошара исчезла, вместе с залом и трупами, а на ее месте очутилась встревоженная посланница смерти и уютная гостиная, пахнущая кофе и дорогим табаком.

Кажется, мы все-таки победили.

Глава 10

— Ты точно уверена, что это не грех?

Лежащий на столе мужчина, выглядел, как полувскрытый труп, но все равно пытался сопротивляться лечению. Он уже успел разогнать учеников Святослава, самого зав. кафедрой обозвать языческим колдуном и даже как-то там приготовиться к переходу в христианский загробный мир. Мой бывший начальник и научный руководитель скрежетал зубами, но все-таки выгнал из лаборатории посторонних лиц, и позвал меня. Вообще-то, обычно он не слишком-то рвется спасать тех, кто этого не хочет, и, уж тем более, никого не уговаривает, но с соратником, хоть и временным, расставаться было просто жалко. А может, гордость профессиональная заела, кто знает?

— Слушай, Томас, давай-ка не умничай. Я тебе что, теолог? Откуда мне знать, что грех, а что нет? В конце-концов, сходишь к вашему жрецу какому-нибудь, с ним обсудишь. Вон их сколько на конференцию съехалось, и не перечесть! — строго говоря, уговаривала я его уже просто из врожденной тактичности, на самом деле, руки мои уже по локоть были в его крови, да и Святослав, видя такое дело, присоединился к процессу, занявшись обезболиванием и контролем над жизненно-важными органами, пока я складывала и регенерировала кости и ткани, — и вообще, мы же в самом начале нашего знакомства решили, что я не какая-нибудь там темная сила!

— Решили, конечно. Но и светлой силой тебя это не делает. И, одно дело, просто находиться рядом, а другое, когда ты влезаешь в душу.

— Да не трогаем мы твою душу! Только тело. Тело-то можно?

— Точно не трогаете?

Вот за что не люблю всех этих бравых вояк, что они относятся к ранениям, даже самым сильным, очень уж спокойно. Болевой шок проходит, и они тут же приходят в себя! И ладно, незнакомые. Те просто делают суровое лицо и молча ждут, пока я закончу. А может, не решаются отвлекать, опасаясь, что я им там чего-нибудь напутаю?