Маг Эдвин и император (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 38

— Ей лучше! — Полок, не скрывая своей радости, стал возле изголовья кровати.

Внезапно на полу вокруг меня выступили черные символы, доски на мгновенье исчезли и я упал, провалившись по пояс.

— Господин маг! — вскрикнул трактирщик. — Что с вами?

Он попытался вытащить меня, но безуспешно. Ловушка держала крепко. Кто бы не расставил ее, он знал, что я надену венец Сумерек и окажусь в междумирье. Владельцу венца нельзя причинить значительный вред, поэтому, не имея возможности убить неизвестный решил меня обездвижить. Конечно, я в любой момент мог снять венец, но в этом случае был бы разрублен надвое деревянным настилом. И сразу же наверху послышался шум: топот и громкие крики.

— Быстро наверх! Помогите моим друзьям! — приказал я Полоку. — На них напали!

— А как же вы…

— Ступай!

Трактирщик со всех ног бросился вон из комнаты. Шум борьбы усилился. Я пытался понять, что там происходит, но сквозь туман междумирья сумел разглядеть только размытые силуэты. Когда зазвенели мечи, мне оставалось лишь проклинать свою самонадеянность в безуспешных попытках выбраться из ловушки. Если бы можно было вернуться в прошлое, то я бы немедля отвез императора обратно в столицу и сдал его в надежные руки охраны.

Если быть честным, то только благодаря удаче мне удавалось выходить сухим из воды: вторжение демонов, охота за «Некросом», оживление умертвий закончились благополучно благодаря не моим заслугам, а лишь цепочке счастливых случайностей. Но сегодня цепочка оборвалась. Чтобы добить окончательно венец атаковал мой разум так сильно, что от боли потемнело в глазах.

Наверху раздавались призывы о помощи, а я боролся с венцом, пытаясь вернуть над ним контроль. Тьма завладела моим сознанием, я проваливался в нее, теряя себя в бесконечных гранях. Это больше не было междумирье — я проник еще глубже, очутившись в другой реальности — внутри венца Сумерек. Здесь не было ничего, кроме огромного зала и коридоров, уходящих в бесконечность. Мой противник, сверля взглядом, уже ждал меня. Огромное зеркало в бронзовой оправе служило ему дверью и он немедля вышел навстречу. Мне уже приходилось встречаться с ним — это была моя темная половина, все худшее, чем когда-либо мог стать Прозрачный маг Эдвин. Его ледяные руки мягко опустились мне на плечи.

— Ты не сможешь избегать меня вечно… — в голосе двойника не было угрозы, только констатация факта. — Власть так манит, верно? Жадно впитываешь ее, но не можешь насытиться. Все они погибли от жажды, — он отошел в сторону, чтобы я мог взглянуть в зеркало.

Внутри стояли десятки людей разных возрастов, одетые в наряды прошлых эпох и у каждого из них на лбу был след от ожога в виде тонкого обода. Предыдущие владельцы венца Сумерек выглядели скверно.

— Перед тобой те, кто думал, что могут владеть мной… Но это я владел ими. Каждый из этих глупцов отдавал мне себя и свои силы, — двойник принялся щелкать пальцами и с новым щелчком люди в зеркале исчезали один за другим. — Теперь настал твой черед.

— Зачем ты это делаешь? — напряженно произнес я, борясь с накатившей слабостью.

— За все нужно платить, верно? — двойник ехидно улыбнулся. — Ты сам и есть плата. Тебе пора, — он с силой толкнул отказывающееся служить мне тело к зеркалу. Его поверхность покрылась рябью, принимая еще одного проигравшего.

— Ты лишаешь остальных жизни только потому, что тебя таким создал твой Хозяин! — в отчаянии успел выкрикнуть я, прежде чем потерял сознание.

Едва слышимый шелест ткани, топот множества маленьких ножек, чье-то горестное причитание. Снова шелест ткани и гневный неразборчивый шепот. Нечто мокрое и холодное касается лба, но тут же испаряется.

Тяжелая дремота овладела телом, нет сил, чтобы пошевелиться и даже легкий вздох дается с большим трудом. Не хочется ни о чем думать, есть желание лишь просто плыть в этой темной воде навстречу покою.

— Маг Эдвин, услышь нас… Вернись к нам… — просящее шепчут голоса. — Вернись, — повторяют они.

Их испуганный тон заставляет бороться с апатией. Голоса очень настойчивы, они не думают прекращать свои мольбы, заставляя меня приоткрыть глаза. Наградой служит дружный ошеломленный вздох и радостные восклицания, исходящие от разноцветных шаров вокруг. Сфокусировав взгляд, я понял, что лежу на деревянном полу, а рядом со мной находятся Невидимые Помощники разных видов. Больше всего было домовых, они оттеснили остальных на второй план. Не делая попыток понять, что происходит, я попытался сесть.

— Он живой! — громко воскликнул один из них и вокруг меня тотчас началось безудержное ликование.

Такой неподдельной радости мне еще видеть не доводилось. Невидимые Помощники высоко прыгали от избытка чувств, подбрасывали в воздух собратьев поменьше, крепко сжимали друг друга в объятиях.

— Что здесь происходит? — невнятно спросил я, с трудом разлепляя пересохшие губы.

Домовые тотчас прекратили прыгать и вытолкнули вперед рослого крепыша в клетчатых штанах и в желтом шейном платке.

— Мы помогли тебе. Ты всегда был добр ко всем нам, — домовой кивнул в сторону остальных существ, — мы не могли оставить тебя умирать.

Тут я вспомнил и про крики о помощи, и про ловушку, и про венец. Кожа на лбу горела как после ожога. Одного касания было достаточно, чтобы понять — венец пропал.

— Где он? — спросил я хрипло. — Венец Сумерек, вы видели его?

Вместо ответа помощники засуетились. Потом они быстро расступились и светло-красная мраморная горгулья, осторожно держа на вытянутых лапах, вынесла целый и невредимый венец. Еще бы, зачем было беспокоиться? Разве с этой проклятой вещью может что-то случиться? Мы все сгинем в вечности, а его серебряный обод будет по-прежнему ехидно поблескивать. Я обратил внимание, что лапы горгульи были обмотаны платком, чтобы ненароком не коснуться венца. Эта горгулья была явно умнее, чем некий Прозрачный маг, страдающий излишней самоуверенностью.

Обнаружив, что сумка все еще при мне, я сунул венец внутрь с намерением больше никогда не доставать его оттуда.

— Мои друзья, что с ними? — поинтересовался я без особой надежды на успех.

— Они живы, маг Эдвин. Но чтобы увидеть их, тебе надо подняться наверх.

Хоть что-то хорошее. Неуклюже попытавшись встать, я рухнул обратно на пол, борясь с приступом тошноты. Помощники бросились врассыпную. Вспомнив про Марию, я взглянул на кровать, но смятая постель оказалась пуста. В трактире было необыкновенно тихо, особенно если сравнивать с тем, что творилось в нем совсем недавно. Было слышно только сопение помощников и мое дыхание. Обхватив голову руками я малодушно позволил себе застонать. У меня не осталось сил — ни физических, ни магических, словно кто-то выкачал из меня все до конца, бросив пустую оболочку.

— А хозяин трактира? Полок и Мария, его племянница, где они?

— Там же, — домовой виновато насупился. — Нам сказали не вмешиваться, но ты почти погиб, а мы не могли этого допустить.

— Кто сказал?!

Вероятно, мой вопрос прозвучал излишне резко, потому что домовой испуганно отшатнулся. Это была несправедливо по отношению к нему, поэтому я сбавил тон.

— Благодарю каждого из вас за вмешательство. Однако почему вы это сделали? Я ведь незнаком с вами.

— Ты всегда был к нам добр, — ответил кто-то тоненьким голоском за спиной овинника. — К нам всем. Мы знаем, что ты заботишься о нас и не даешь в обиду.

— Да, возможно… — меня немного сбило с толку это чистосердечное признание. — Как вы сняли с меня венец?

— Ее работа, — домовой кивнул в сторону горгульи с платком. — Она ничего не боится. Взялась за него лапами и стянула с головы. Он так раскалился, что побелел.

— Это кое-что проясняет… — Я коснулся ожога на лбу. — Спасибо большое. — Слова благодарности заставили горгулью смутиться, отчего ее кожа покрылась сеточкой морщин, похожих на трещины.

— Она стащила с тебя обруч, когда ты провалился в пол. Да-да, все так и было, — пропищал овинник, видя мое недоверие. — Ты был то мутный как туман, то прозрачный. Сквозь тебя было видно стены. А когда она забрала обруч ты вовсе исчез и появился уже полностью. Упал на доски и не дышал больше. Мы это увидели и заволновались.