Расплата (СИ) - Крапицкая Влада. Страница 8

   Устроившись с комфортом, я закрыл глаза и, улыбнувшись, вспомнил свою белокурую чертовку.

   Познакомились мы с ней случайно. Наш план находился тогда ещё в первой фазе, и мы внушали людям создавать наш позитивный образ. Но Галая Стархова, как она себя называла, нас не интересовала, потому что и без наших подсказок писала про нас в положительном свете. Просто я как раз занялся тогда главой одного издательства, а её пригласили на вечеринку в честь выхода очередной книги Аглаи, и я решил составить ей компанию, чтобы развеяться.

   Первое впечатление от знакомства оказалось двояким. Во-первых, мне не понравилось, что она игнорировала нас, а ведь как хозяйка вечера должна была подойти первой. Когда мне не оказывали должного уважения, я раздражался и считал нужным наказать за такое. Поэтому решил подойти и, лично представившись, улучить потом в разговоре момент и прилюдно унизить её. А во-вторых, почему-то задело то, что она, в отличие от большинства женщин не бросала в мою сторону зазывные взгляды и томно не вздыхала, глядя на меня. То, что я производил на женщин неизгладимое впечатление, я всегда знал, и практически не пользовался внушением, чтобы затащить в свою постель очередной трофей, но на Аглаю моё мужское обаяние и харизма не производили впечатление.

   Но помимо неприятных моментов нашлись и приятные, и они же спасли её от моей мести за проявленное неуважение и невнимание к моей персоне. Разговорившись с ней и её мужем, в какой-то момент я поймал себя на мысли, что мне интересно с ней общаться. Она с неподдельным интересом слушала меня, и искренне желала мне удачи в моём придуманном семейном бизнесе. А когда я рассказывал что-нибудь смешное, так заразительно смеялась, что это ласкало слух. Да и сама сыпала шутками. Причём дело даже было не в самой шутке, а в том, как она её рассказывала, и какие рожицы при этом корчила. Но больше всего мне понравилось наблюдать за ней, когда кто-то из гостей, завидующих её успеху, пытался её поддеть. Спуска она им не давала и на любой двусмысленный комплимент или высказывание отвечала так, что сразу затыкала всем рот. В голосе чувствовалось столько сладкой иронии и прикрытого сарказма, что я покатывался со смеху, когда гости отходили. В тот же вечер я решил, что хочу продолжить знакомство, потому что с ней мне было не скучно.

   Так как я был претором этой части России, и в моё ведение входило всё, чем занимались вампиры на этой территории, найти среди наших предприятий то, которое перекликалось бы с бизнесом её мужа, особого труда не составило. После этого двери в их дом для меня всегда были открыты.

   А однажды я понял, что помимо интересного общения, хочу её и как женщину. Даже не знаю, что мной больше руководило, когда я решил уложить её в свою постель. Банальный интерес познать её до конца, или всё же меня продолжало задевать, что она не упала к моим ногам сама. И я начал свою охоту за ней. Женщины никогда мне не сопротивлялись, и чем больше она старалась избегать меня, тем больше я испытывал интерес к ней и желание. Да ещё и оказалось, что мои внушения на неё не действуют, поэтому приходилось добиваться всего самому.

   В конце концов, я уложил её в свою постель и делал всё, что хотел. Секс с ней мне понравился, но я бы не сказал, что он получился каким-то особенным. И может даже я оставил бы её в покое, потому что удовлетворил свой интерес и желание. Но... Я думал, что она будет смотреть на меня глазами преданной собаки, и уже сама станет вешаться на шею и предлагать себя. А вместо этого Аглая развернулась и уехала к матери в Пермь, а вернувшись с мужем в Москву, вообще стала уезжать из дома, когда я у них появлялся.

   Её поведение задело моё самолюбие, и даже стали посещать мысли, что ночь со мной ей не понравилась. Имелся только один способ убедиться в обратном, и заставить её умолять меня о внимание к её персоне - это снова её соблазнить.

   Во второй раз мне пришлось постараться ещё больше, чем в первый. Снова пить спиртное в моём обществе она не собиралась и, перепробовав всё, сломить её сопротивление я смог только когда её муж опять уехал, а я подстерёг её возле дома и чуть ли не силой затащил в кровать.

   А дальше случилось то, чего я меньше всего ожидал. Мне понравился секс с ней, и на других женщин даже не тянуло, что было странно. Помимо моей постоянной подруги Эльберты, с которой я уже встречался более ста лет, у меня всегда имелись две-три любовницы среди людей, а у Эли любовники среди человеческих парней. И нас обоих это устраивало, потому что в нашей среде это считалось нормой. Но в этот раз я не хотел никого, только Аглаю. Оказалось, что в кровати она может быть не только исполнительной, готовой на всё и послушной, а может быть и нежной и ласковой, или агрессивной, диктуя свои правила и чуть ли не дрессируя меня. Каждый раз, ложась с ней в постель, я с интересом ждал - какая же она будет в этот раз. И мне она нравилась любая. Да и вообще, чем дольше длилась наша связь, тем раскованней она становилась и всё больше манила к себе.

   Но помимо того, что я хотел только её, однажды я понял, что не желаю делить Аглаю с её мужем. Ночами, кружа возле их дома, я чутко прислушивался к звукам из него, пытаясь понять - занимаются они сексом или нет. И если слышал хоть какой-то непонятный отзвук, хотел ворваться в дом и убить её мужа, чтобы он не трогал то, что принадлежит мне.

   Чувствуя себя кретином, от этих постоянных брожений под её домом, я потребовал, чтобы Аглая бросила мужа, но она тянула с разводом. Поэтому, однажды ночью, снова слоняясь возле их дома, я решил убить его.

   Конечно, было бы проще приказать Олегу бросить её, но он, как и Аглая, входил в малое число тех, кто не поддавался нашему внушению. Вообще, это было интересно, что два человека с такими способностями, нашли друг друга и создали пару. Но это меня меньше всего занимало. Я хотел только его крови и смерти. Да и в любом случае он был не жилец, потому что при переходе на вторую фаза плана его бы уничтожили. Поэтому я без сожалений отдал приказ о его уничтожении, хотя и сам бы с большим удовольствием отправил его на тот свет. А потом, в тот момент, когда он умирал в своём автомобиле после аварии, я долго занимался с Аглаей сексом, испытывая дополнительное удовольствие от сознания, что теперь она только моя.

   Но, всё получилось не совсем так, как я рассчитывал. Хоть Олег и был уже мёртв, у меня порой создавалось впечатление, что он лежит рядом с нами в кровати, потому что Аглая тосковала по нему, и я всё равно не мог сказать, что она принадлежит мне душой и телом. Это было уже невыносимо. Только во время секса она становилась собой, но порой и самого секса было тяжело добиться. А потом она заявила, что хочет уехать к матери.

   Здесь я уже не выдержал и решил рассказать чуть раньше, чем планировал, о том, что я вампир. Я хотел, чтобы она поняла, что я хищник, который получив в свои руки дичь, ни за что не выпустит её, и она теперь моя и должна выбросить из головы все мысли о своём мёртвом муженьке.

   В первый момент она естественно испугалась, но придя в себя, должного уважения не проявила, и порой мне казалось, что на неё вообще не производит впечатления то, что я вампир. Это злило. Но то, что я рассказал ей о своей сущности, дало и свои преимущества - после этого я смог пить её кровь.

   "Кровь!" - зажмурившись, я вспомнил её привкус, и рот тут же наполнился слюной. У Аглаи она была чуть солёнее, чем обычно, и чем больше я её пил, тем больше мне хотелось. Иногда, прижав её к себе и ритмично входя в неё, я боялся, что не смогу остановиться и выпью её всю до последней капли. И только огромным усилием воли заставлял себя оторваться от её шеи или плеча. Сдерживало мою жажду только то, что я пока не готов был отказаться от секса с ней и её крови.

   Но однажды она исчезла. Просто растворилась, ничего не сказав. Я тогда рвал и метал, потому что считал её уже своей собственностью и не понимал, почему она так внезапно пропала. У меня даже появлялись мысли, что это кто-то из вампиров, желающих занять мой пост, выкрал её, но допросы с пристрастием и угрозы казни, ничего не дали. Потом я думал, что это Эльберта приложила к этому свою руку, потому что я расстался с ней, сказав, что она меня больше не интересует. Но у неё имелось железное алиби, в тот момента она находилась в полутора тысячах километров. А помогать бы ей никто не стал, потому что все знали мой нрав и то, что я не прощаю даже малейшего посягательства на то, что считаю своим.