Оковы судьбы - Конычев Игорь Николаевич. Страница 13

Гул стал громче и оживленнее, но прозвучавший выстрел заставил всех замолчать.

– А ну-ка заткнулись все! – рявкнул мужчина с пышными седыми бакенбардами, облаченный в теплый плащ с нашивкой «Летучих рыб».

– Как вы смеете, я из… – выскочивший было вперед щеголь в блестящем дорогом костюме и смешной шляпе, похожей на котелок, поспешно шагнул обратно, едва не врезавшись в возвышающегося над ним человека, закованного в тяжелую броню.

«Молот», несший службу в квартале Механиков и Фабрик, также прибыл на место преступления. Массивные, сверкающие от масла доспехи, под чьими пластинами пробегали ровные дорожки проводов, чем-то отдаленно напоминали рыцарские, но были гораздо крупнее. Облаченный в них человек на три головы возвышался над толпой, легко покачивая тяжелым молотом.

– Здесь произошло преступление, и любой, кто мешает следствию, будет считаться нарушителем! – продолжил солдат с бакенбардами.

– Норман Бартлби, – шепнул на ухо Алану Винсент, – капитан «Летучих рыб».

– Я помню его. – Алан кивнул.

Рэвендел вышел вперед, остановившись между толпой и солдатами, давая рассмотреть себя.

– А, господин Рэвендел! – Подслеповато щурясь, Норман Бартлби сделал несколько шагов в направлении Алана. – Рад видеть вас в добром здравии. Мы ждем вас, тело не трогали.

– Я польщен, – сухо произнес Алан, пропустив приветствие и заставив старого стражника свирепо сверкнуть глазами, а его подчиненных заметно напрячься.

В сопровождении Винсента Рэвендел медленно пошел вперед, стуча тростью о брусчатку и с чувством превосходства наблюдая, как патрульные уступают ему дорогу. Даже гигант в доспехах посторонился, правда, шаги его теперь были более скованны, поскольку броня отказывалась привычно функционировать в присутствии мага. Но одно из последних изобретений Механиков, разработанное при помощи Кукольников и чем-то напоминавшее их марионеток, являлось довольно устойчивым к волшебству. Только непосредственный контакт с магом мог серьезно навредить броне, а от близости волшебства на тяжелом доспехе разве что появилась бы легкая ржавчина.

Однако Алану не было до этого никакого дела. Сейчас его интересовал только труп. Тело лежало у основания огромной кучи всевозможного ржавого хлама. Остатки внутренностей, зацепившиеся за острые выступы и оставшиеся висеть наверху, свидетельствовали о том, что труп сбросили вниз, с этой самой кучи. Склонившись над телом, Алан отметил ровные края ран – резали чем-то очень острым. Совершенно точно это не работа клыков или когтей. Обрубок шеи также был идеально ровным. На окровавленной одежде кое-где виднелись прилипшие, очень длинные волнистые волосы, ровно срезанные с одной стороны.

– Борода, – Винсент аккуратно снял один волос и, дунув на него, отправил в свободное путешествие под ставшим порывистым ветром. – Словно бритвой.

– Капитан, – позвал Алан, выпрямившись.

– Да? – Седой стражник незамедлительно приблизился.

– Вы осмотрели стену с той стороны?

– Послали лодки сразу же, как только узнали о теле. Никаких следов. Сейчас мои люди вместе с «Молотом» прочесывают Фабрики и Очистные.

– Надеетесь отыскать следы заблудших? – с легкой иронией поинтересовался Алан, впрочем, его собеседник не заметил скептического настроя Рэвендела.

– Мы считаем, что это их лап дело, господин! – мрачно кивнул Норман Бартлби. – Не далее как вчера они вновь вырвались за пределы Свалки! Возможно, они напали на мастера Мистха Гурега и, убив его куклу, забрали его с собой, а теперь вот, поиздевавшись, выбросили к нам.

– В таком случае, возможно, у вас найдется объяснение и тому, почему заблудшие ополчились на гильдию Кукольников, зачем им сердца марионеток и с каких пор они не пожирают тела тех, кого убили? – ехидно улыбнувшись, полюбопытствовал Алан, и стражник скрипнул зубами. – К тому же наши соседи никогда не останавливались на одном убитом.

– Это они, больше некому! – с нажимом произнес Норман. – Наверняка что-то замышляют! Они…

Откуда-то из толпы послышались еле сдерживаемые рыдания, и спустя мгновение из плотного кольца зевак вырвалась растрепанная немолодая женщина. Ее плащ с эмблемой гильдии Кукольников был распахнут и слетел с плеч, удерживаясь лишь на тонкой перевязи, впившейся женщине в шею, но она этого не замечала. Взгляд заплаканных глаз замер на обезглавленном теле, и дрожащие руки медленно поползли вверх, скрывая содрогающиеся в безмолвных стенаниях губы.

– Мистх… – еле слышно прошептала женщина. – Мистх! – Позабыв обо всем на свете, она бросилась к телу мертвого Кукловода. Ее забрызганное грязью легкое домашнее платье, совершенно не соответствующее погоде, развевалось под порывами ледяного ветра, а босые окровавленные ноги подгибались.

– Остановить! – Бартлби указал пальцем в сторону женщины, и сразу же двое его подчиненных заступили ей дорогу.

– Эмма Гурег, – подсказал Алану Винсент, – супруга Мистха.

– Я помню, – Алан наблюдал, как двое солдат пытаются скрутить почти обезумевшую от горя женщину.

Эмма оступилась и растянулась в грязи Доков. Прижатая сверху весом сильных мужчин, она не переставала рыдать и бороться. Солдаты еле сдерживали ее. Неожиданно над головами собравшихся мелькнула тень, и рядом с распластавшейся на земле женщиной появилась высокая фигура. Пара длинных изогнутых, словно у насекомого, конечностей заменяла существу ноги, а вполне человеческие руки, заканчивались пугающими клешнями. Треугольная голова с четырьмя немигающими глазами быстро повернулась в сторону Эммы.

– Креона! – задыхаясь, прохрипела женщина, все еще удерживаемая солдатами. – Помоги мне!

Неизвестное существо, коротко замахнувшись, ударило одного солдата ногой, отчего тот отлетел далеко назад. Гибко склонившись над вторым стражем, та, кого Эмма Гурег назвала Креоной, сомкнула одну из своих клешней на его шее, остановившись в самый последний момент, чтобы не убить человека.

Прогремел выстрел, и высокая грудь существа взорвалась черными брызгами.

– Кто стрелял?! – взревел Норман Бартлби. – Прекратить!

Но было уже поздно.

От боли огромная клешня Креоны инстинктивно сжалась, и голова солдата, гулко ударившись о камни, покатилась в сторону. Увидев смерть товарища, «Летучие рыбы» открыли огонь по убийце. Напоминающее насекомое существо прижалось к земле, накрыв собой безостановочно кричащую Эмму, вздрагивая каждый раз, когда пули врезались в него. Свистящие пули, не попавшие в цель, с громкими шлепками входили в стену обветшалого здания верфи. Вот одна из них срикошетила, и кто-то из зевак взвыл от боли.

– Прекратить! – Бартлби, едва не задев Алана, бросился к своим людям, ударами рук опуская стволы пистолей и раздавая подзатыльники.

Одна из шальных пуль попала в босую ногу Эммы, и та закричала от боли. Мгновенно выпрямившись, израненная Креона с поразительной скоростью бросилась на солдат, и, прежде чем те успели понять, что происходит, один из них лишился руки по локоть, а другого клешня пробила насквозь. Подоспевший солдат «Молота», широко размахнувшись, ударил своим паровым оружием в голову существа, свернув ее в сторону, однако Креона все еще продолжала сражаться. Оттолкнув подымающего свой молот бойца, странное существо обезглавило еще одного солдата, ударило задней конечностью в грудь другого и, ослепленное болью, бросилось на спокойно стоящего в стороне Алана.

– Не стоит, – бросил Рэвендел заслонившему его Винсенту, и дворецкий покорно отступил.

За мгновение до удара Алан выставил перед собой левую руку в черной перчатке. Клубившиеся у ног молодого человека тени скользнули вверх по его телу и, пройдя через него, вырвались из раскрытой ладони. Они ударили Креону в израненную грудь, и та словно врезалась в невидимую стену. Тело существа содрогнулось, и оно рухнуло к ногам Алана.

– Креона! – Эмма кое-как встала и бросилась было вперед.

Подоспевший Бартлби ударил ее рукоятью сабли по затылку, и женщина беззвучно осела на землю.

– Взять ее! – во всю глотку заорал Бартлби, зло глядя на своих подопечных. – Идиоты!