Да, та самая миледи - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 26
– Господин мне нальет? – спросила красотка, удобно уложив свою грудь на стол.
– Охотно, моя радость. Должны же мы узнать, какое вино здесь подают.
Жеманно отпив из бокала, девица скривилась. Конечно, вино – чистый уксус, но ведь она без претензий хлещет его здесь каждый день?
– Ах, мой господин, здесь подают гораздо лучшие напитки, просто Вы впервые, вот и не знаете. Разрешите, я закажу?
Понятно, хозяин тоже имеет свою долю. Сейчас принесут какого-нибудь жуткого монрейльского, а счет выставят как за отличный шамбертен или анжуйское.
По звонку девицы принесли новый кувшин.
– За твое здоровье, красавица!
Такая же кислая дрянь, что и была… Интересно, мнимый муж подождет, пока она обчистит меня вполне законным образом, или предпочтет явиться побыстрее, пока есть что грабить? А то, похоже, скоро большая часть средств бедолаги юнца и так попадет в глубокие потайные карманы опытной по части ощипывания клиента «жены».
Девица одним глотком, как бывалый моряк, осушила свой бокал и, опять неизвестно с чего жеманясь, расстегнула одну пуговку на своем корсаже.
На ее месте я бы этого не делала до последнего момента. Плохой покрой одежды или возраст, не знаю, но грудь ощутимо развалилась и поехала вниз, да и штукатурка, покрывающая ее, пошла трещинками.
– У тебя красивые глазки! – подбодрила я разрумянившуюся красотку (по сравнению с зубками, конечно).
Ободренная комплиментом, девица попыталась придвинуться ко мне поближе.
А вот этого не надо. Едкий запах пота не перебивала даже струя мускуса, мощная, как у удирающей от врага мускусной крысы.
– Оставайся там! – приказала я.
Девица удивилась.
– Мне так нравится на тебя смотреть, ты такая аппетитная. Давай выпьем.
Успокоившаяся девица вернулась, к моей радости, на прежнее место и снова одним глотком влила в себя кварту горячительного.
Да, еще немного, и я смогу предъявлять претензии ее супругу на предмет того, что меня, молодого человека, домогалась его старая развалина. При таких-то лошадиных дозах вина, молниеносно исчезающих в ее утробе, это будет только правдой. А где, кстати, этот негодный муж, заснул он там что ли?
За дверью раздались быстрые шаги.
Пинком распахнутая дверь отворилась, и в комнату влетел долгожданный разъяренный муж.
Его пьяная «супруга» сделала попытку спрятаться у меня на груди и тем самым, наверное, окончательно уличить нас, ну и попутно лишить меня, кавалера, возможности обороняться.
Посланный моей ногой стул остановил ее страстный бег.
Слуги вывалились из-за портьер и заломили бретеру руки за спину, один удерживал девицу от резких движений и крика.
– Два на вход, если кто поспешит на помощь, бейте не стесняясь! Именем короля.
Вид у бретера стал угрюмый, не успевшая перестроиться девица пьяненько улыбалась.
– Вы и эта дама, – объяснила я бретеру, – второго дня ограбили моего брата. Учитывая род Ваших занятий и его титул, Вам уготована площадь Трагуарского креста, в лучшем случае Монфокон. Вы это понимаете?
Девица сделала попытку завизжать, удерживающий ее тут же вставил предусмотрительно сделанный из столовой салфетки кляп.
– Да, сударь, – покладисто ответил бретер.
Ну до чего же приятно разговаривать с человеком, когда перевес сил на твоей стороне. Невольно начинаешь верить в собственное обаяние.
– Обращайтесь ко мне: да, миледи! – сняла я шляпу.
Что-то удивительно похожее на ужас проскользнуло на лице мужчины. Наверное, уважение.
– Или Вы выполняете мое поручение, или я отправляю Вас на колесо. В первом случае Вы еще и отлично заработаете. Будете думать над моим предложением?
– Буду, – неожиданно заявил бретер. – Выпустите девку, деловой разговор при ней не получится.
– Не пойдет.
– Да не приведет она никого, – сумрачно объяснил бретер. – Коли хотите, вон за стенку в номер заведите.
Ну что же, деловой подход надо уважать. Девицу вывели, стук в стенку возвестил, что она в соседнем номере.
– Эта работа для одного или можно привлечь товарищей? – спросил бретер.
– Можно. Сумма оплаты одна – сто луидоров или две тысячи ливров, это уж какая монета Вам больше нравится. Как вы ее поделите – дело Ваше. Меня интересует результат.
– Много народу надо пришить?
– Нет, надо найти одну женщину, доставить ее мне и убить одного мужчину. Все.
Дальше пошел разговор о деталях дела. Бретер изображал из себя солидного человека с лицом и репутацией.
Маленький Мавр на Новом рынке прозвонил десять вечера. Надо было спешить к кардиналу.
Утром, после смотра в Лувре перед королем, гвардия покидала Париж, чтобы под командованием младшего брата короля, Гастона Орлеанского, занять свое место в осаде Ла-Рошели.
Ночь перед этим событием у Его Высокопреосвященства была практически бессонной. Совещание с агентами завершилось под утро.
Войска уходили через Сент-Антуанские ворота.
Судорожно зевая, я ждала их под холодной сенью Бастилии. Надо было показать д'Артаньяна нанятым мною людям.
Разглядев будущую жертву и убедившись, что ошибки быть не может, они последовали вслед за ротой Дэзэссара вплоть до заставы. Там их ждали лошади.
Проводив гвардию, я поехала домой отсыпаться. С возобновлением военной кампании против Ла-Рошели, как и предсказывал Рошфор, спокойная жизнь закончилась.
Прошел август.
Король находился в Париже и все не мог выехать к Ла-Рошели, чтобы возглавить войска. Кардинал не мог покинуть город без короля, он сидел в своем дворце и разрабатывал план дамбы, которая должна будет препятствовать проникновению кораблей в гавань осажденной крепости. Соответственно и нам, агентам, приходилось ждать.
От нанятого мною бретера и компании толку особого не было.
На расстоянии от работодателя они работали из рук вон плохо. Все, что они сделали в отношении госпожи Бонасье, – это выяснили, что ее по приказу королевы освободили из заключения и увезли в неизвестном направлении. Из слухов, порхавших по Лувру, удалось выяснить, что супруга отставного галантерейщика пережидает тяжелые времена в каком-то монастыре.
Со второй частью их работы дела обстояли еще хуже.
Все, что мне удалось добиться гневными депешами, – это получить полный слез устный доклад через гонца о том, как быстро бегал д'Артаньян, чем и спасся от заряда свинца, выпущенного в него из пищали на дороге по направлению из Ангутена к францисканскому монастырю, где встали лагерем гвардейцы Дэзэссара.
Вообще-то, как и у каждого уважающего себя тайного агента, у меня имелись свои люди, с помощью которых не один год выполнялись задания Его Высокопреосвященства. Если бы не осада, не резко возросший поток поручений, я никогда бы не доверила осуществление своих личных дел нанятому сброду.
Но дела службы с возобновлением военной кампании против Ла-Рошели отнимали все время и всех людей. Пришлось довольствоваться тем, что было.
Чтобы немного встряхнуть неудачливых бретеров, я написала им бодрящее письмо, где подвела итог их деятельности:
«Вы потеряли след этой женщины, и теперь она находится в монастыре, куда Вы никоим образом не должны были ее допускать.
Постарайтесь, по крайней мере, не упустить мужчину. Вам известно, что у меня длинная рука, и в противном случае Вы дорого заплатите за те сто луи, которые от меня получили!»
Правда, сильнейшее сомнение грызло меня, когда я отправляла это грозное послание. А умеют ли мои молодцы читать? Как все-таки неудобно иметь дело с взятыми со стороны людьми!
Припоминая то время, вплоть до прибытия короля на позиции, не могу назвать ни одного громкого события.
Все поглощала мелкая рутинная работа, которая не видна даже в подзорную трубу, но без которой не обойтись.
Все, что касается де Барда и меня, вспоминать принципиально не буду, разве уж только он тоже выпустит свой том мемуаров… Скажу лишь, что его письма были куда более нежны, чем те подложные, и он всячески старался доказать, что фальшивый де Вард ему и в подметки не годился.