Да, та самая миледи - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 67

– Кто Вы, сударыня, по какому праву Вы здесь? Отвечайте, или я вызову стражу!

Я сделала шаг вперед, чтобы попасть в опаловый лунный столб, бьющий в комнату из окна. Улыбнулась и поднесла палец к губам, призывая не нарушать золотого молчания.

Королева испуганно смотрела на меня, я внимательно смотрела на королеву. Звать стражу она не решилась – привыкшие повелевать монархи быстрее всего подчиняются чужой воле, если им оказывают хоть малейшее сопротивление.

Я смотрела на королеву – сытенькая складка уже залегла под ее крутым подбородком, испуганно дрожала выпяченная нижняя губа, безуспешно пытались заломиться подкрашенные брови на непривычном к таким усилиям гладком белом лбу. Корсет слишком туго стягивал пышное тело, и она была на грани обморока от неожиданного испуга и тесной шнуровки.

Я еще раз улыбнулась французской королеве, легко коснулась губами лезвия ножа и повернулась, чтобы положить его в ларец.

Луна отчетливо высветила рыжее клеймо на моем обнаженном плече.

Королева в глубоком обмороке сползла по стене на пол.

Как приятно быть привидением!

Я убрала нож в ларец, положила сверху мешочек, поставила ларец в тайник. Затем вернула на место зеркало и накинула плащ. Королева не приходила в себя.

На мгновение я подошла к ней. Она пришла этой ночью в эту комнату, чтобы лишний раз предаться сладкому наслаждению безутешного горя. В этом они были очень похожи с Бекингэмом – обряды ценили куда выше сути.

Ну что ж, теперь к воспоминаниям Анны Австрийской прибавится еще одна волнующая страничка о том, как год спустя после последней ночи в жизни герцога ее навестил призрак давно казненной миледи, женщины с клеймом на плече, которая и организовала это убийство.

Одной Белой Дамой в закоулках Лувра стало больше.

Я задернула шторы и вышла из комнаты, оставив королеву лежать в темноте.

Рошфор ждал меня у запертой двери.

После моего условного стука он снова отпер ее и выпустил меня из дворца. Через ту же калитку мы покинули луврский дворик.

Карета доставила меня в особняк на Королевской площади, погруженный в темноту.

Дети спали – они согласились лечь пораньше, чтобы завтра с утра посетить знаменитый парижский зоосад [16], ведь именно ради этого мы и приехали в столицу.

Посмотреть на диковинных птиц и зверей, которых привозят из дальних диковинных стран, – какое занятие в мире может быть важнее этого?

Светает…

Вот и окончилась ночь непрошеных воспоминаний.

Ну что же, поднятые из глубин памяти мемуарами де Ла Фера, они встряхнулись, проветрились и теперь могут опять тихо лечь на дно.

Вспомню все, что было, еще раз лишь лет через двадцать или тридцать. Когда стану прабабушкой.

Должна же я узнать, правда ли то, что женщина, дождавшаяся правнуков, попадает в рай!

Примечание

При работе над рукописью «Да, та самая миледи» использовался роман Александра Дюма «Три мушкетера» в переводе В.Вальдман, Д.Лифшиц, К.Ксанина, издательство ACT. – М., 1999.

Примечание № 1: тетрадь кардинала цитируется по книге: Черкасов П.П. Кардинал Ришелье. – М., 1990. – С. 45

Примечание № 2: строки из Плача Иеремии цитируются по Ветхому Завету в переводе И.М.Дьяконова, Л.Е. Когана при участии Л.В. Маневича, издание Российского государственного гуманитарного университета. – М., 1999.