Сказания Дарины. Книга третья. - Маслова Галина Николаевна. Страница 52

Она повернула ко мне монитор, кликнула на отдельно расположенную иконку на рабочем столе и автоматически включился слайд-шоу. Фоторгафии сменяли одна другую, показывая каждый уголок бывшего санатория.

Это было именно то, что я хотела!

- Давайте оформлять документы - тут же решила, не задумываясь ни на секунду.

- Но ведь Вы даже не знаете цену! - воскликнула женщина, обратив на себя внимание сотрудниц, тут же смутилась - Извините, я погорячилась...

Через час санаторий стал моей собственностью и я посчитала, что сделка была более, чем выгодная, и отправилась осматривать свои новые владения.

* * *

Останки некогда красивого забора, кованого вручную, а теперь проржавевшего, покосившегося, раскуроченного непонятно чем, и густые заросли кустарника, нависавшего над оградой, подтвердили догадку, что это как раз и есть то, что я с такой радостью купила.

Ворот не было, только обшарпанные кирпичные столбы обозначали место въезда. Когда-то асфальтированная дорога была размыта дождями и от неё осталось лишь название. Лавируя между провалами в грунте, с трудом доехала поближе к главному зданию и остановилась перед поваленным деревом. Дальше проезда не было. Пришлось идти пешком.

Пока добралась до проёма, где по-идее должны были быть парадные двери, исцарапалась ветками ежевики и диких роз, но настроение из-за этого не испортилось.

Здание было трёхэтажным, округлым, из белого кирпича, с мансардой и полу-подвалом, глядящим на мир пустыми глазницами полу-окон. Огромный холл с высокими оконными проёмами без стёкол и широкой лестницей на второй этаж выглядел так, будто здесь пронеслась по меньшей мере армия сумасшедших, главной задачей которых было разломать и уничтожить всё, что только удастся и что не удастся тоже. Прелые листья устилали паркетный пол толстым ковром. То тут, то там валялись разбитые бутылки, банки, кучки дерьма, бумажки, обрывки газет, битые стёкла, тюфяки чьего-то 'лежбища'.

Но всё это были мелочи, которых я почти не замечала. Главное, что здесь всё ещё оставались эманации детского счастья, радости, любви. Они захлестнули мою душу своей силой, насыщенностью, чистотой и искренностью. Образы прошлого проносились чередой картинок перед мысленным взором. Духом детского счастья был пропитан сам воздух, стены, земля вокруг и было самым важным достоянием, которое я приобрела, купив этот снаторий. Всё остальное ерунда. Вычистится, вымоется, отремонтируется и будет лучше прежнего.

Обошла здание снизу до верху и поняла, что здесь я смогу быть полностью счастлива и смогу дать счастливое детство своим детям.

С мансарды открывался вид на всю территорию, прилегающую к зданию в соответствии с планами, предоставленными банком в общем пакете документов.

Бухта оказалась обособленным 'царством', отделённым от города горой, на вершине которой красиво возвышалась белая вилла. Вторая гора относилась к санаторию и на её вершине, на самом мысе, виднелся небольшой, давно не работающий, маяк и полуразваленный временем домик смотрителя.

Огромный парк, заросший буйной растительностью скрывал невысокие хозяйственные постройки, рабросанные то тут, то там по всей территории и тянулся до самого моря.

Прошла 'переходом' на берег.

Заброшенный пирс, разбитый волнами штормов жалобно ощерился зубами-арматурами. Песчанный берег занесен добычей моря: прогорклой морской травой, ракушками, какими-то деревяшками, банками, бутылкам и старыми, до неузнаваемости испорченными и вылинявшими от морской воды и жаркого южного солнца вещами...

Это место было похоже на мою душу, вероломно обманутую, безжалостно изгаженную, растоптанную грязными жестокими сапожищами, заброшенную в чужой враждебный мир, никому не нужную и брошенную на произвол судьбы.

А море билось о берег моими слезами, эмоциями, болью.

Посмотрела на волны, для порядка взгрустнула, хотела было слезу пустить, но не получилось. Уж очень было радостно в этот момент на душе.

Сдаваться я не собиралась и только усмехнулась глупому сравнению. Не по моему характеру сгибаться под ударами судьбы. То, что болит переболит, то, что изгажено отмоется, то, что сломано отремонтируется, как мой новый дом, и всё будет прекрасно. Жизнь продолжается и это главное.

Я смотрела на новые владения и никак не могла сообразить, что же мне теперь делать? Во что превратить этот уголок моей новой жизни, чтобы достичь своих целей?

Внезапно услышала призывную сигнализацию машины и тут же 'шагнула' туда. Два здоровенных парняги пытались вытолкать за ворота моё личное средство передвижения, но попавшее в колдобину колесо мешало им справиться с задачей.

- Помочь, мальчики, или сами справитесь? - поинтересовалась с нахальной ухмылочкой у ворюг.

Оба резко обернулись.

- Ты кто такая? - нахмурился один.

- Ты смотри какая краля! - расплылся в улыбке второй и пошел ко мне с растопыренными руками - Уси-пуси, детка! Ну-ка, иди ка папочке!

'Папочка' не дошел. Так и остался стоять на месте. Заклинание сморило его, предупредив похоть на пару лет вперёд. Вопросительно глянула на первого.

- Что ты ему сделала, падла?! - рявкнул он и прыгнул ко мне.

Упал носом на камень, бедолага, да так и остался лежать.

Перевернула его носком туфли на спину.

- Разговаривать можешь, - позволила спокойно и также спокойно спросила, поддавшись интуиции - Кто такой и кто послал?

Врать под действием заклинания он не мог, поэтому зло прохрипел:

- Матвей Кузьмич послал, директор банка. А я Димон.

Ах, вот как! - подумала - Тут, оказывается, ещё и передел земли и власти идёт? Иначе директор банка так не поступил бы с покурательницей санатория. Остерёгся бы. Мало ли кто может стоять за моей спиной и мало ли кто я на самом деле, хоть и выгляжу пигалицей. Очень интересная ситуёвина.

- Забирай своего подельника, Димон, и валите отсюда, пока при памяти - распорядилась жёстко - Остальным передай мои слова: кто сунется, получит по полной. Всё ясно?

Парнище послушно взвалил приятеля на закорки и, согнувшись в три погибели, понёс за ворота. Проводила его пристальным взглядом, думая о том, что это за очередное дерьмо, в которое 'наступила', и как бы из него выбраться, не измаравшись по самые уши. В итоге решила использовать все виды охранной магии, пока не найду стОящую охрану, и не прятаться ни от кого, просто жить и приводить в исполнение свои планы и цели, а если нужно будет, то использовать свои возможности и магини, и Богини. Надоело быть серой мышкой и всего опасаться. Достали все хуже горькой редьки. Теперь речь шла о моём собственном счастье и счастьи моих будущих детей. А это не шуточки. Чужого мне не надо, но и своего на поругание не отдам.

Вечерело.

Колесо машины вызволила с помощью самого простого заклинания телекинеза, села за руль и отправилась за необходимыми покупками. Через час вернулась к своей 'усадьбе', закрыла её по периметру заклинанием 'охраны' и пошла пешочком к домику смотрителя с полным рюкзаком за спиной. А в рюкзаке походный набор: спальник, посуда, продукты и бутыль с чистой водой.

Теперь надо было отдохнуть и выспаться, а на свежую голову принять необходимые решения и начинать воплощать их в жизнь.

* * *

Огромное ночное небо повесило блестящие бриллианты звёзд над головой. Протяни руку и возьмёшь любую. Тонкий серпик месяца выплыл на небосвод. Красота. Прибой напевал свою мелодию в паре десятков метров внизу. Костерок потрескивал сухим валежником, согревая воду для чая и душу, спасая от одиночества.

В домике смотрителя ночевать не решилась, опасаясь, что тот просто развалится от какого-нибудь порыва ветра. Сидела у весёлого костра, опершись подбородком о колени и обхватив руками ноги поверх шерстяного одеяла, в которое закуталась, едва холодный морской бриз начал дуть со стороны ещё не прогревшегося весеннего моря, и перебирала варианты своего будущего. Мне было тепло и уютно, мысли текли плавно, умиротворённо. Первые цикады распевали свои песни, призывая лето, тепло, весёлые ночи.