Непослушная игрушка - Воронков Николай. Страница 11

– А поприличнее нельзя было сделать?

Тот насупился:

– Это как?

– Ну сделать аккуратно, наточить, отполировать.

– Тебе нужен боевой нож или красивая цацка перед девками форсить?

Я неопределенно пожал плечами:

– Одно другому не мешает.

– С девками разберешься сам. А этот нож – лучшее, что я делал! Хоть резать, хоть колоть, хоть рубить – одно удовольствие.

Я снова пригляделся к клинку и обратил внимание на режущую кромку.

– А почему заточка такая слабая?

– Потому что железо по краю особое – его, чтобы заточить как положено, неделю пользовать надо. Но и сейчас он режет – любо-дорого смотреть. А потом заточишь, как тебе нравится.

Я в сомнении провел пальцем по кромке и ощутил легкое покалывание. Что за ерунда? Уже более осторожно, касаясь совсем чуть-чуть, снова провел рукой вдоль кромки и заметил многочисленные искорки, проскакивающие между пальцами и лезвием. Кузнец тоже это заметил и вопросительно посмотрел на меня.

Я сам был удивлен не меньше. Статика, что ли? Хотя какая может быть статика, если на мне ни грамма синтетики, а нож – не заземленная батарея? Да и в этом случае проскочила бы одна искорка, а не целый веер. Был, правда, в моей жизни один забавный эпизод, который можно притянуть за уши к этому делу. По молодости, служа в армии, я однажды залез в одну очень интересную установку. Толком не проверил, отключено ли напряжение, а сразу потянулся к проводам. Тут меня и шарахнуло. От щупов остались только эбонитовые ручки, установка в дым, а я получил электрофобию. Несколько лет потом боялся даже батарейку на язык проверить. И часы у меня после этого больше трех месяцев не держались. Не ломались, а просто переставали работать. И статики на мне было раз в десять больше, чем у любого другого. Вроде мелочь, но, если тебя при прикосновении к любому прибору может ударить током, поневоле станешь мнительным. Но сейчас-то почему искры?

Кузнец продолжал настороженно смотреть на меня, и я попробовал оправдаться:

– Иногда у меня бывает переизбыток внутренней силы, и тогда вот такое и происходит. А может, это металл особый.

– Особый, – согласился кузнец. – Но со мной такого ни разу не было.

Он взял у меня нож, стал внимательно его рассматривать и вдруг удивленно протянул:

– Смотри-ка, синяя полоска появилась!

Я тоже пригляделся. Действительно, режущая кромка примерно на миллиметр сменила цвет на откровенно синий. Но не тот, который бывает, когда металл перекалили, а какой-то другой, приятный.

– Может, так и должно быть?

– Из-за того, что ты его в руках подержал? – хмыкнул кузнец.

Отойдя в угол, резко взмахнул ножом, и кусок шкуры, висевший на колышках для каких-то надобностей, распался на половинки. Снова осмотрев нож, зачем-то положил на стол кованый гвоздь чуть не в палец толщиной и рубанул по нему. Проводив взглядом разлетевшиеся половинки, снова осмотрел нож.

– Вроде ничего особенного, но такое у меня получилось впервые. И железо можно найти, и как ковать – я уже не забуду. Но нутром чую, что без твоих искорок все равно получится просто хороший нож, а не такое чудо…

С сожалением убрав нож в ножны, он протянул его мне:

– Забирай, пока я не передумал.

Мы немного помолчали, затем он принес из угла кузни посох. Снова черное дерево, низ окован железом, а навершие сделано в виде ребристого шара. Я несколько раз крутанул посох, приноравливаясь к его весу, и кузнец снова заулыбался:

– В твоих руках пострашнее меча будет… Особливо для тех, кто по глупости захочет обидеть «безоружного» странника. – На слове «безоружного» кузнец, не удержавшись, хмыкнул.

Заметив, что я пытаюсь собрать в кучу свое богатство, вытряхнул из замызганной сумки инструменты и протянул мне. Я закинул лямку сумки на плечо, взял посох, и тут дошло, что выглядеть буду странно – сумка и посох никак не соответствовали относительно приличной одежде.

– Может, и тряпье какое для одежды найдется?

Похоже, кузнец ждал чего-то подобного. Улыбнувшись, порылся среди вещей и протянул мне что-то вроде брезента или плотной мешковины. Натянув его на себя на манер пончо, подпоясался веревкой и почувствовал себя совсем другим человеком. Руки грязные, лицо неумытое, волосы забыли расческу и висят патлами, одежда – как у нищего. Пусть теперь эти падлы-киношники попробуют снять героическое кино!

Протянул руку кузнецу:

– Спасибо тебе за все! Мы в расчете?

– Более чем, – хмыкнул тот. – Ты заходи, если нужно еще что сделать. Я на твоих «игрушках» быстренько разбогатею…

Вернувшись на постоялый двор, не стал заходить в помещение, а уселся на лавочку у крылечка. Подставив лицо заходящему солнцу, закрыл глаза и стал подводить итоги. Вроде пока все идет по плану. От Вероны избавился, никому и ничем не обязан. Денег осталось только заплатить за ночлег, но мне и этого достаточно. Одежда грязная, морда грязная, но оружие на крайний случай есть. Буду ходить по дорогам, в крайнем случае, кого-нибудь ограблю. Живут же разбойники, и я не пропаду. Еще одна ночь, а потом ищи ветра в поле…

Посидеть в тишине все-таки не дали – во двор въехали шестеро всадников. Хорошие лошади, крепкие мужики, много оружия. Чувствовалось, что ребята тертые, ни бог, ни черт им не страшен. Только один почему-то ехал с зеленым перекошенным лицом. Спешившись, остальные помогли ему сползти на землю. Двое повели его в дом, двое занялись лошадьми, а один остался во дворе, задержав пристальный взгляд на мне. А мне что – пусть смотрит. Какой ему навар с сирого, убогого странника? Я довольно улыбнулся, но тут во двор приперлась еще и троица тех идиотов, у которых я забрал Теру. Вот у этих интерес ко мне был вполне конкретный. То ли решили поквитаться, то ли свое «доброе» имя восстановить. На ходу стали доставать ножи, один даже пришел с дубинкой. Окружили меня, и старший протянул:

– Ну что, поговорим?

Да на хрен они мне сдались со своими разговорами! Я чуть приподнял посох, резко пнул его, и старший согнулся, получив между ног. Тот, что справа, выбросил руку с ножом. Чуть уклонившись, подхватил его руку, помог сдвинуться вперед, а когда мужик начал терять равновесие, подхватил за пояс и швырнул его об стену. Третий «разговорщик» растерялся, и я просто врезал ему посохом сверху. Хруст костей, короткий вскрик – и на этом разборка закончилась. Идиоты! Не дали посидеть спокойно.

Приезжий смотрел внимательно, но вмешиваться и не подумал.

Настроение было испорчено, и я даже не стал ужинать. Еще одна ночь, и буду далеко отсюда.

Утром еле дождался, пока кухарка приготовит завтрак. Расплатился с хозяином и принялся наедаться впрок.

Доев мясо, запил все странным отваром, который здесь подавали в качестве чайного напитка, и откинулся на стенку. Ну вроде все дела сделал – за постой и еду рассчитался, поел, все вещи со мной. Сейчас немного передохну, и в путь.

Я расслабленно осмотрелся по сторонам. Народу почти не было, только вчерашние путники, тоже в дорожной одежде, основательно подкреплялись за уставленным чашками столом. Серьезные ребята, крепкие – им и есть надо за двоих. И тут снова наткнулся на пристальный взгляд одного из них. Судя по поведению, старшего. Не знаю, чем уж я привлек его внимание, но лишние проблемы мне ни к чему. Я отвел взгляд и постарался расслабиться. Еще пять минут, и меня здесь уже не будет.

Но мужик, видимо, решил по-другому. Краем глаза я заметил, как он что-то сказал соседям, и те тоже уставились на меня. Последовал небольшой разговор, затем старший встал, спокойно прошел по залу и, не спрашивая разрешения, уселся за мой стол. Вроде не по-наглому, но очень уж уверенно, как за свой собственный. Пришлось сесть прямо и приготовиться к возможному неприятному варианту развития событий. Но мужик не стал хамить.

– Судя по всему, ты готов отправиться в путь? – спросил он в лоб.

– Это кому-то может помешать? – насторожился я.