Наследница трона - Хеннен Бернхард. Страница 3

Теперь Эмерелль приближалась к нему. Она всего лишь направляется на кормовое возвышение, уговаривал он себя. Он заметил ее краем глаза, но не решался посмотреть на королеву прямо. Лутин взмок и чувствовал едкий запах страха. Это не укроется от нее. От эльфов ничего не скроешь. И особенно от нее!

— Выведите их наверх. Всех сразу. — Она говорила тихо, но с пронизывающе холодными интонациями.

Ахтап сжал кулаки. Сейчас нельзя дрожать!

— Удивительно, сколь многие пришли посмотреть, — легким тоном светской беседы произнесла королева.

— Да. — Лутину стоило больших усилий выдавить из себя единственное слово. «Не позволить ничего заметить», — молча напомнил себе он.

Эмерелль шумно втянула воздух через нос. Неужели она хотела, чтобы он понял, что она заметила его страх? Он посмотрел на берег. Могут быть и вполне безобидные причины того, что королева вздохнула так глубоко. Может быть, ей нравится запах гавани? Чушь! Никто не любит запах разлагающейся плоти, кроме, может быть, парочки троллей.

Пленников вывели на палубу. Выглядели они жалко. Никто не противился стражам. Все они были здесь, в порту. Они знали, что их ждет.

— Сначала мальчика, — сказала Эмерелль.

Вперед вышел тролль, но сила не понадобилась. Юный рыцарь добровольно подошел к поручням. Посмотрел на них.

Ахтап все еще не был до конца уверен в том, что думать о парне. Он приходил к Оноре в Вороньей Башне и сразу же был принят: привилегия, которой пользовались далеко не все рыцари Древа Крови. Он был почему-то важен. А еще лутину казалось, что он видел его в Валлонкуре. Вчера он опасался, что молодой рыцарь обладает той таинственной силой, которая таким ужасным образом убила Норга. Той силой, которую он ощутил только на краткий миг. Миг, который оказался все же достаточно долгим для того, чтобы изменить его навечно. Этот промежуток всего лишь в несколько ударов сердца поселил в нем страх, который был глубже страха перед свихнувшимся троллем или пророчеством апсары. В тот день его шерстка побелела. Внутренне он был сломлен.

И когда к полулису пришел одноглазый примарх, он уже не сопротивлялся. Он заговорил. А сейчас лутин смотрел на развалины… Уж лучше бы ему умереть.

Вчера он думал, что мальчик обладает таинственной силой. Он казался таким решительным. Ахтап был уверен в том, что парень хочет убить всех детей альвов, находящихся на борту. Но ничего не случилось! Рыцарь просто подошел к Эмерелль, прижимая руку к окровавленной повязке. Оружия у него с собой не было. Возможно, он просто растерялся.

Но сейчас юный рыцарь казался собранным. На нем была длинная белая рубаха, больше ничего. В руке у него было письмо. Он смотрел на королеву.

— Подойди ко мне! — сказала королева на языке людей, жестом приказав троллю отпустить паренька.

— Я не прошу пощады, — упрямо сказал мальчик. Ему с трудом удавалось контролировать свой голос. Он звучал хрипло. — Могу ли я отдать это письмо одному из тех, кто вернется?

Ахтап взглянул на королеву. Та колебалась лишь мгновение. Затем кивнула.

— Твое желание понятно и будет исполнено, сын человеческий, — с неожиданной теплотой ответила королева. В каком-нибудь другом месте и в другой обстановке слова ее могли бы показаться сердечными.

Молодой рыцарь пошел к морякам, обреченным на то, чтобы присутствовать при этом спектакле. Вручил высокому парню с седыми прядями в бороде письмо и поспешно прошептал ему несколько слов; казалось, юноша испытывал облегчение.

— Могу я сделать последний шаг сам?

— Вопрос чести, я полагаю. — Лицо Эмерелль не выражало ничего. В ярком свете полуденного солнца оно казалось правильным, без каких-либо признаков возраста.

Она отошла в сторону.

— Тогда покажи нам, как умирают человеческие рыцари.

Ахтап припомнил, что вчера королева называла мальчика Люком. Откуда ей известно его имя? Полулис сложил руки за спиной, чтобы не дрожали, но нервно подрагивающий хвост он спрятать не мог. Что знает о нем Эмерелль? О том, что это он привел в Альвенмарк беду?

Люк встал на поручни, и с берега его встретили громкими криками.

— Да столкните же его наконец! — проревел минотавр с окровавленной повязкой, у которого не хватало одного рога.

Мальчик сделал последний шаг сам. Он рухнул в темную воду и поплыл спокойными, сильными гребками.

Ахтап следил за ним взглядом, как завороженный, хотя абсолютно не хотел видеть, что произойдет. Он знал о темных тенях под водой. А потом появился первый черно-желтый спинной плавник. Он разрезал солоноватую воду гавани клином, острие которого указывало прямо на юношу.

Люк заметил опасность. Он изменил направление и поплыл к большому обломку мрамора, который взрывная волна вышвырнула в гавань. Он поднимался из слабого прибоя на полпути к гавани.

Ахтап задержал дыхание. Если чуть повезет, мальчик успеет. Чудовище быстро приближалось, но Люк уже почти достиг обломка!

На пристани стало тихо. Только некоторые криками подбадривали чудовище.

Люк вытянул руку. Его рука ощупывала крошащийся мрамор.

Ахтап увидел, как напряглись мышцы рыцаря. Чудовище было все еще шагах в двадцати! Он успеет.

Вдруг руки соскользнули. Черты лица пловца исказил ужас. Рот открылся, словно он хотел закричать. А потом исчез в мутной воде.

Ахтап не поверил своим глазам. Акула еще не доплыла до обломка мрамора.

Темное облако в воде стерло все сомнения. Слишком много хищников и падальщиков собралось в гавани Вахан Калида, после того как случилась трагедия. Что-то сидело в глубине, что-то схватило мальчика.

Красным окрасилась вода вокруг обломка, и на обработанном камне появился мелкий узор из цветов. Ахтапу стало дурно.

— Следующий — капитан, который привез сюда убийц! — Эмерелль снова говорила на языке Альвенмарка.

Два тролля схватили одного из пленников, в молчаливом ужасе сбившихся в кучу. Великаны за руки и за ноги швырнули капитана туда, где в воде расплывалось облако крови.

Беспомощно размахивая руками-ногами, жутко крича, капитан корабля полетел в воду.

В воде появлялось все больше плавников. Там, куда рухнул человек, вода вскипела от движения. Его тут же утянули под воду.

А палачи Эмерелль уже бросали в море следующую жертву. Крики радости сопровождали недостойный спектакль. Ахтап хотел спрятаться, но ноги не слушались его. Словно заколдованный, он был не способен отвести взгляд от кровавого зрелища. Дышать стало трудно. Последние слова Эмерелль эхом звучали в ушах. Случайно ли они были выбраны? Может ли он надеяться, что она не знает, что он натворил? Или он получит свое здесь и сейчас? Разумно ли это? Что же теперь делать?

— Тебя долго не было, Ахтап, — сказала Эмерелль.

Лутин хотел ответить, но сумел только что-то хрипло пробормотать.

— Ты знал, что Натания была в числе погибших на Празднике Огней?

Ахтап захрипел. Ноги отказали. Он опустился на палубу рядом с поручнями. Натания! В самые темные часы плена мысль о Натании придавала ему сил. Она была из народа лутин, так же как он. Шпионка Эмерелль. Искусная в походах по зыбким тропам альвов. Давным-давно Ахтап утратил ее любовь. Но он никогда не оставлял надежды на то, что однажды снова завоюет ее.

— Как? — выдавил он из себя.

— Не знаю. Ее имя находится в списках погибших, которые принесли мне. Длинных списках, Ахтап. Тебе стоило бы посмотреть на них.

Он поднял взгляд на Эмерелль. Она знала, он видел это в ее глазах. Они были полны презрения.

— Натания.

Он пытался вспомнить ее лицо, но ничего не получалось. Только запах еще отчетливо стоял у него в носу. Ее шерстка пахла осенним лесом и грибами. На глаза его навернулись слезы. Он хотел извиниться перед ней… Он по-настоящему верил в то, что их любовь может вспыхнуть с новой силой. Ему было бы довольно того, чтобы она его понимала.

Ахтап поднялся при помощи поручней. Они были шириной с эльфийскую ладонь. Теперь он был почти на уровне глаз королевы.

— Я не хотел этого, — тихо произнес он.