Вечер черных звезд - Белецкая Екатерина. Страница 15

…Санкт-Рена действительно была лояльна к Контролю. Лояльна настолько, что на ней даже размещали часть своих астрономического размера счетов Встречающие. Опасаться тут было совершенно нечего, мало того, и Королева, и демократическая партия готовы были содействовать во всем, что потребуется. Ит с удивлением заметил, что когда Таенн объяснил, что содействие не требуется, представители явно огорчились.

Сошлись на том, что Санкт-Рена выделит экипажу секторальной станции энергозапас (всего-то на сто лет автономной работы, господа, это же слезы, но не можем же мы отпустить вас просто так!), а местные медики посмотрят Скрипача – все-таки опыт работы со Встречающими у них есть, это может оказаться полезным.

Про Скрипача, разумеется, ничего нового никто не сказал. Про ключ, который он в себе нес, и Даша, и сам Скрипач тактично промолчали. Местные медики, восхищенно переглядываясь, принялись рассыпаться в восторгах по поводу работы, сделанной целителями Ордена, Даша вежливо улыбалась в ответ, а Скрипач демонстративно скучал.

– Добрые они какие, сил нет, – проворчал он, когда в номере, наконец, осталась только Даша и он сам. – И ведь на самом деле добра желают. Но как же это утомительно…

– Они добрые, это действительно так, – согласилась целительница. – Но я тут долго не выдержу. Тут слишком много… условностей.

– Обычаи, – покивал Скрипач. – Знаешь, этот мир, он чем-то похож на тот, в котором мы были… ну, тот, где была Мариа. То есть тот мир, стань он Маджентой и сохрани при этом лучшие свои черты, стал бы, наверное, таким же. Или похожим.

– Расскажи мне про нее, – попросила Даша. – Вы почему-то почти ничего не говорите, а мне интересно. Странное ощущение складывается. Даже не знаю, как правильно сказать.

Скрипач вытащил из кармана флакончик с искоркой и положил на ладонь. Погладил указательным пальцем, потом, мгновение поколебавшись, протянул флакончик Даше. Та взяла, с полминуты стояла неподвижно, пристально вглядываясь в стекло, затем вскрикнула и выронила флакончик. Скрипач поднял крошечную стеклянную склянку, снова погладил и убрал в карман.

– Теперь ты понимаешь? – едва слышно спросил он. – Ты понимаешь, почему я хотел, чтобы вы сняли ключ? Понимаешь, что я хотел и до сих пор хочу умереть? Ты понимаешь, что я сделал?

– Благие… – прошептала Даша. – Да, я понимаю.

– Я поймал бабочку. По сути дела, я ее убил. А то, что было бабочкой, – оно тут, в этом флаконе. Даш, за свою жизнь я, по всей видимости, наворотил столько, что мне действительно самое место было на той свалке. – Скрипач тяжело опустился в кресло, подпер голову рукой, грустно посмотрел на целительницу. – Шучу, смеюсь, веселю наших… а сам… Тот шрам у Ита на спине – видела?

– Пока не видела, он не показал, – отрицательно покачала головой целительница.

– Значит, заставь показать, – велел он. – В этом лучше… гм… наглядно убедиться. Даш, я помню какие-то обрывки, я даже собрать их воедино не могу, все рассыпается. Но я точно помню, что это из-за меня Ит попал тогда в беду. Точно!..

– А что именно ты помнишь? – спросила целительница.

– Помню осень. Помню свое желание – сбежать. Куда?.. Откуда?.. Не знаю… И помню, что сбежать не получилось – разочарование… – Скрипач нахмурился. – Разочарование, потому что придется умирать снова. И так этого не хочется!

– Снова?

– Ну да. Откуда это, я тоже не помню. А потом – вот это я вижу более чем ясно – широкая дорога и какой-то механизм. И Ит. Или не Ит?.. В общем, имя не важно. Я стою и смотрю, потому что помешать ничему не могу. А он… – Скрипач замолчал. Обхватил себя за плечи руками, зажмурился. Тряхнул головой. – Его искалечило. Я помню, как стою на коленях рядом с ним, в луже его крови, и он умирает, а вокруг люди, и никто… ни один человек… Боже мой… Он умирает, и я знаю, что я виноват в этом! Что если бы я не захотел той свободы, этого бы не случилось!

– Хватит, – приказала Даша решительно. – Скрипач, но ведь этого не было. Вы познакомились с Итом совсем недавно, вспомни сам.

– Какое, к черту, недавно! Я этого урода знаю столько, что представить невозможно… – Скрипач осекся, с удивлением посмотрел на Дашу. – А почему ты сейчас про это сказала?

– Скрипач, если с вами обоими это и случилось, то не в этой жизни – точно, – справедливо заметила Даша. – Обычно память в новой инкарнации не сохраняется. Странно, что ты помнишь.

– Даш, так я до фига всего помню!.. Про то, что он умер, а я на него обиделся – тоже помню. Очень сильно обиделся. И блок этот, который в Сети сгорел, и мозги, которые вы исправили, – это все именно из-за этой обиды. Только я не помню, кому именно я мстил – ему или себе. Скорее всего обоим.

– А свалка? Когда ты к ним в катер залез, ты… Если я правильно понимаю, ты был там, по сути дела, счастлив.

– Свалка, говоришь? – Скрипач прищурился. – Ну да. Я был счастлив. Как бывают счастливы умственно неполноценные. Счастлив, как дебил. Как имбецил. Как идиот.

– При чем тут эти заболевания? – удивилась Даша.

– При том, что я сам себя искалечил, чтобы стать вот таким… счастливым. А потом, когда Ита увидел… Даш, ты не поверишь, но я же все помню. Все! Даже то, что чувствовал и видел, когда блок работал. И мысли свои помню, и ощущения. Ну, так вот, когда я его увидел – я же от счастья охренел! Я ж к нему подойти боялся, дотронуться – чтобы только не спугнуть, чтобы не прогнал.

– И он не прогнал, – улыбнулась Даша. – Наоборот. В том, как он тебя отстаивает и как за тебя волнуется, – что-то аномальное.

– Ага, – согласился Скрипач. – И сейчас вот тоже… Ключ, который он не дал снять. На вас орал. Вот ты рассказала про гермо, но мне кажется, что это тут вообще ни при чем. Может, что-то от рауф в нас и есть, но мы все-таки люди.

– Мне тоже так кажется.

– Даш, ты только не говори им всем про Марию, а? – попросил Скрипач. – Хорошо? Потому что, с одной стороны, рассказать бы надо, но мне почему-то не хочется этого делать. По крайней мере пока.

– Не буду, – пообещала целительница. – Скрипач, а тебе не кажется, что содержимое флакончика после окончания нашей эпопеи надо вернуть? Не годится делать такие вещи. Совсем не годится.

– Вернуть? Наверное, – он призадумался. – Но если бы я этого не сделал тогда, она бы уничтожила станцию. Я не понимал, что делаю. Понимал, что надо сделать вот так, а потом вот этак, и мы освободимся…

– Так, все, – решительно сказала Даша. – Отдыхай, ты уже белый весь. Сейчас я подправлю схему, и ляжешь.

– Даш, можно я тут пока что? – просяще посмотрел на нее Скрипач. – Ита дождаться хочу.

– Ладно, – сдалась целительница. Пододвинула стул к креслу, села рядом, взяла Скрипача за руку. Он закрыл глаза, медленно и глубоко вздохнул.

«Такие разговоры надо пресекать, – думала Даша, успокаивая чужой эмоциональный фон – острые пики, всплески, зазубрины, переливы темных минорных цветов. – Ему нельзя так нервничать. Зря я спросила про Марию, тема совершенно неподходящая».

Скрипач обмяк в кресле, голова упала на плечо – заснул. Уставал он все-таки очень быстро. Даша закончила исправлять эмофон и занялась проблемами тела. Обманка пока что работала хорошо, но нет-нет да и начинала сбоить – сейчас, к примеру, понизился сахар в крови и упало давление. Лучше всего решить хотя бы часть проблемы не искусственно – разбудить Скрипача через полчасика и заставить поужинать. Да и самой поесть было бы неплохо. Но, может, лучше дождаться ребят?

Даша заказала в номер большой кувшин вкусного холодного напитка, сделанного из несладкой минеральной воды и мелко порезанных фруктов, и снова села работать, понемногу отпивая из высокого хрустального стакана. Да, красивый мир, конечно. Во всем красивый. Даже стакан и графин – почти произведения искусства. Вот только дома, в Ордене, во сто крат лучше. Она ощутила, что уже начинает скучать, хотя прошло совсем немного времени. Ладно, сама вызвалась…

«Как же все запутано, – с горечью думала целительница. – Как в этом всем разобраться?»