Миров нехоженные тропы (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич. Страница 72

   - Расскажи нам, как успехи на войне? - Выкрикнул старческий голос из толпы.

   - Мы побеждаем! На тот момент, когда я отправился оттуда, наши солдаты отбили две высоты и уничтожили десять пушек. Враги жестоко сражаются, но мы сильнее. Когда раненые солдаты оклемаются немного спросите у них сами, каково им было в бою. - Владимир обернулся к Святославу. - Пойду, проведаю жену с дочками. Да и устал я с дороги, торопился как мог, раненых довезти. Перепоручаю все в ваши руки. Пустые обозы надо будет снова загрузить боеприпасами, и лошадей хорошо покормить. Утром поеду обратно.

   - Хорошо Владимир, все сделаем. Иди, а то на тебе лица нет. - Посочувствовал глава.

   Марита увидела в окно идущего мужа и со слезами на глазах выбежала во двор. Владимир обнял ее и прижался к волосам, которые пахли домашним уютом. На крыльцо выбежали все три дочки и замерли в нерешительности.

   - Пошли в дом, накормлю и отдохнуть тебе надо. Уставший ты.

   Владимир поднялся на крыльцо и чмокнул всех девчонок в макушку.

   - Как Пиотта? - Спросила про брата Маришка.

   - Молодец он, командует плотами как настоящий командир. Но под вражеский огонь не лезет. - Успокоил сестру Владимир.

   - А я пойду Далилу позову, ей очень интересно будет послушать. - Сказала Маришка и не дожидаясь ответа убежала.

   Строить бани в поселке было роскошью. Но в каждом доме, к печке была пристроена небольшая комнатушка, что-то вроде маленькой сауны. Владимир с удовольствием помылся в ней. Когда он вышел во всем чистом на столе его ждал ароматный обед из оленины и пироги с ягодами. Далила уже была здесь и в ее взгляде читалось томительное ожидание известий о муже.

   - Дядя Владимир, ну как он там? Он обещал мне всячески опасаться ненужного риска. Он выполняет свое обещание?

   - Конечно, дочк! Он там в небе летает на своих плотах, да постреливает по врагу сверху. Другого более безопасного места во всем войске не сыскать. Вон видишь, пятнадцать человек привез назад, насовсем и восемнадцать раненых. Эти все на земле воевали - пехота.

   - Не может быть? Пятнадцать человек погибли! Так много? - Удивилась Далила.

   - Мерзляков положили в десять раз больше. Так что считай, кого много, а кого и нет.

   - Далила, пусть Владимир поест. - Вмешалась Марита переживающая за мужа.

   - Да, ладно, Марита, пускай спрашивает, когда я в следующий раз вернусь, неизвестно. - Позволил себя тревожить свекр.

   Далила не злоупотребляла добротой Владимира. Ее немного успокаивало, что Петр не рискует понапрасну.

   - Я ему пирог испеку с грибами и капустой, а вы передадите ему, хорошо?

   - Хорошо, дочка. Я представляю, как он обрадуется ему.

   Далила вспорхнула и побежала домой.

   Марита покачала головой.

   - Никак не пойму, зачем вы-то рискуете своими жизнями. Ну могли бы дать им оружие, показать, как им пользоваться. Этого уже было бы достаточно. Зачем вы сами-то туда лезете?

   Владимир показал в окно, где возле дома уже собрались люди, чтобы похоронить своего родственника.

   - Если бы не я, не Петр, не Степан Сергеич, то хоронить бы пришлось намного больше. Я понимаю, что они нам никто. Но мы все никто друг другу до поры до времени. Через Пиотту мы уже успели породниться немного. Так что они нам теперь не совсем никто. Марита, ты не переживай. Опасно на передовой. Петр высоко в небе, его ничем с земли не достанешь. Я вообще в тылу, меня в бой не пускают. Старый уже. Вместо завхоза у них, при войске. Снаряды считаю, провизию, да обозы с ранеными водить буду. - Как мог успокаивал Владимир.

   - Дураки вы, мужики! Нет бы дома с бабами сидеть, да делами заниматься, вас все из дома тянет куда-то. И ведь не просто тянет, а так. чтоб голову свою буйную сложить! - Марита последние слова произнесла сквозь слезы.

   - Ну что ты, Марита. - Владимир обнял жену и поцеловал ее в висок. - Обещаю, что я больше ни на какие войны не пойду. Честно признаться - самому надоело это бродяжничество. Если бы не ты, то я может так и не понял бы, как хорошо бывает дома.

   - Ладно, Кутузов, иди спи. Глаза у тебя уже совсем осоловели.

   Владимир еле успел прикоснуться к подушке, как его сознание полностью отключилось.

   Ранним утром, когда солнечный свет с трудом пробивался сквозь толщу тумана, возле арсенала Владимира ждал обоз, груженый необходимыми боеприпасами. В упряжках сидели солдаты, которые привезли накануне убитых и раненых. Дверь арсенала скрипнула и оттуда вышел Святослав.

   - Привет, Владимир!

   - Привет, Святослав! Чего не спится в такую рань?

   - Да я еще и не ложился. Всю ночь собирали вам оружие и снаряды. Скажи мне честно, Владимир, - Святослав проницательно посмотрел в глаза Владимиру. - не как перед народом, а как есть, мы одолеем мерзляков?

   - Я уверен, что одолеем. Пока только один бой выиграли, и это без опыта. Сергеич свое дело знает. Нас на высоте прижали мерзляки, что голову от земли оторвать нельзя было. Спрятались они хорошо, с воздуха не видно. Наши стреляют по высоте, наудачу и почти не попадают, тогда Сергеич распорядился высадить солдат с плотов на самую вершину. Мерзляки не могли стрелять себе за спины, потому что все бойницы у них на склон смотрели. Наши и повзрывали их с вершины к чертовой бабушке. Вот так!

   - Спасибо тебе за хорошие вести, Владимир! Давайте, ступайте с богом! Там уже заждались вас наверно.

   Колонна двинулась в туман и вскоре растворилась в нем.

   ОйенАп оказался самым старшим по званию из команды чиновников отправленных с проверкой В АумАнге. После смерти ПайАпа вся ответственность легла на него. Сам факт гибели на начавшейся войне государственного человека многое объяснял, но тем не менее Владыка Унаблора ждал обстоятельного доклада.

   - ... конечной целью врага, по нашему разумению, является уничтожение Дерева. - Закончил свой доклад ОйенАп.

   После того, как Владыка разрешил высказать свое мнение в зале начались оживленные дебаты. Не всех убедила смерть чиновника, многие, до сих пор считали уклей неспособными вести вообще осмысленные действия, многие посчитали это провокацией наместника АумАнге УнЭнта, желающего прикарманить еще денег. Бюрократическая машина работала на полную мощь, теряя драгоценное время.

   - Укли способны воевать и делают это хорошо. Уничтожение Дерева - вопрос недалекого будущего, возможно нескольких дней! - ОйенАп прокричал во все горло, пытаясь заглушить глупый гвалт своих коллег. Его голос несколько раз перекатился под сводами огромного помещения. Чиновники затихли. Владыка поднял бровь, удивленный поступком служащего. Никому не позволялось вот так затыкать общее Собрание.

   - Спасибо, мы слышали ваш доклад ОйенАп, теперь позвольте нам самим принять решение. - Владыка жестом показал чиновнику на дверь.

   Гнев, вызванный вначале бестолковой возней коллег, сменился полным безразличием к происходящему. 'Пусть все будет так, как будет' - Подумал ОйенАп. - 'Жили же раньше без Дерева'.

   Сквозь огромное панорамное стекло холла Зала Заседаний был виден Зуан во всей своей красе. Нигде больше в Унаблоре не было таких высоких и вычурных зданий, как здесь. Редкие породы камня имеющие различные цвета украшали фасады домов. Когда, на короткое время время, солнце заглядывало в город, фасады домов играли сверкающими отражениями на полированной поверхности. ОйенАпа никто не отпускал, его еще могли вызвать, чтобы задать вопросы. Скорее всего его разжалуют на одну, а может и две ступени. Комиссия, можно сказать, не состоялась, к тому же он не соблюдал субординацию, заткнув голдящих чиновников. Хотелось быстрее вернуться домой, к семье.

   Его вызвали и попросили еще раз рассказать, когда, каким количеством, и с каким вооружением напал враг. ОйенАп на самом деле почти ничего не видел. Собираясь в панике он не смотрел по сторонам, и не готов был оценить масштаб наступления противника. Ему было достаточно рвущихся рядом снарядов и свиста пуль, чтобы думать только о том, как спастись. Лишь когда, как ему показалось, их карета уехала на достаточное расстояние, он осмелился посмотреть в окно, в котором он увидел странный, почти квадратный объект, висящий в воздухе. Именно с него подбили последнюю карету в которой ехал ПайАп и прочие чиновники. В эту часть рассказа никто не верил, считая ее вымыслом струсившего коллеги.