Кровавый рассвет - Казаков Дмитрий Львович. Страница 7

Харальд обнажил меч одним быстрым движением.

– Эта штука движется к нам, – сказал он, глядя на лениво ползущее в их сторону облако.

– И вряд ли для того, чтобы просто поздороваться.

Олен вытащил свой клинок, вокруг полупрозрачного лезвия цвета темного льда затанцевали похожие на снежинки огоньки.

Оцилан выгнул спину и зашипел, словно обычный кот при виде соперника.

Облако поползло быстрее, а затем свернулось, точно старый ковер, и превратилось в клыкастую тварь, похожую на прямоходящего волка с желтой шерстью. Тварь издала злой рык и прыгнула к людям, из раскрытой пасти закапала на песок мутная слюна, поднялись когтистые лапы.

Олен чуть пригнулся и встретил тварь ударом. Увидел, что попал, и отскочил в сторону. Мелькнул клинок Харальда, отражая восходящее солнце. Утробно замяукал Рыжий.

Тварь приостановилась, мотнула головой, сбрасывая вцепившегося в шею кота. Из разрезов в желтой шерсти не вытекло ни капли крови, зато заструился синеватый дым. Он окутал фигуру чудовища, растворил в себе, и повторный выпад Олена пропал зря – острие пронзило лишь пустоту.

– Что за ерунда? – воскликнул Харальд. – Эта штуковина меняет облик?

В рычании оцилана послышалась растерянность.

Дым вновь сгустился, и в атаку бросилась крупная птица, с крыльев которой летели искры, а глаза пылали настоящим огнем. Рендалл увернулся, услышал тихий звон с той стороны, где торчали из песка «елочки», и понял, что они тоже решили принять участие в схватке…

– Осторожнее, их много! – крикнул он, отступая к ближайшей стене, чтобы прикрыть спину.

Харальд повторил маневр спутника, и в следующий момент их атаковала целая стая чудовищ. Все они были разными и мало походили друг на друга – клешни рака на львином туловище; клубок змей, изрыгающих дым; нечто покрытое чешуей, блистающее так, что больно глазам. И все это скопище шипело, ревело и стонало, постоянно меняя облик.

Удары мечей отбрасывали тварей, наносили им раны, но те мгновенно затягивались.

– Плохи дела, – проговорил Харальд, когда пораженная в глаз паукоптица превратилась в лужу из черной слизи, а из той встала приземистая фигура без головы, похожая на голема. – Как насчет твоего перстня?

– Сейчас, – ответил Олен, обрубая тянувшиеся к нему щупальца, усаженные лиловыми присосками.

Рыжий метался среди тварей, пытался кусать их, но большей частью уворачивался от атак.

– Сейчас, – повторил Рендалл, поднял левую руку и обратился к Сердцу Пламени. Ощутил укрытую под личиной кольца из металла мощь бушующего огня, его желание уничтожать, сжигать все на своем пути, и выпустил ее…

Точно змеи из алого пламени прыгнули во все стороны. Взвыла тварь, похожая на медведя с человеческими руками, когда огненные языки побежали по ее шерсти. Другая, многоглазая и клювастая, на тонких ногах, попыталась отпрыгнуть, но не успела, и мигом превратилась в пепел.

Пламя охватило чудовищ одного за другим и сожгло их, а Олен покачнулся от накатившей слабости.

– Похоже, что все… – сказал он.

– Нет, не все, – покачал головой Харальд.

Кучки пепла начали шевелиться, от одной заструился дым, из другой ударил фонтанчик воды. Третья сложилась в малюсенькую человекоподобную фигурку, и та принялась расти.

– Чтоб их… – Рендалл поднял меч и облизал сухие и шершавые, будто наждак, губы. – И что с ними делать?

– Убежать мы вряд ли сможем. Остается сражаться. – Голос Харальда не дрогнул, лицо осталось бесстрастным.

Столб дыма обернулся исполинской змеей, из фонтанчика вылезло нечто, похожее на осьминога. Человечек из пепла вырос, обнаружилось, что вместо кистей у него острые кинжалы.

Олен отразил первый удар, полоснул мечом по оскаленной харе. Атаковал сам, и ледяной клинок легко развалил тушу осьминога надвое. Та с чавканьем упала на песок, и повеяло сыростью.

Рендалл отстраненно подумал, что долго им не продержаться.

Через некоторое время мысли исчезли. Остался только меч в руках, собственное непослушное тело, наливающиеся усталостью мышцы, кровавый туман перед глазами и изменчивые, текучие фигуры врагов.

Краем глаза видел, как сражается Харальд, но особого внимания на него не обращал. Знал, что помощь тому вряд ли понадобится, а если понадобится, то все, сопротивляться бессмысленно. Слышал мяуканье оцилана и надеялся, что тот сумеет выжить сегодня, а потом – пройти половину Алиона и добраться до родных мест, до Вечного леса.

И так слишком долго находился рядом.

Удар, разворот, смрадное дыхание из огромной пасти…

Отрубленная когтистая лапа падает на песок, чертит по нему глубокие борозды…

Глухой лязг – меч Харальда врубается в чешую очередной твари…

Олен пригнулся, сделал выпад, с удивлением отметил, что солнце поднялось довольно высоко и жжет затылок.

Это сколько же они сражаются?

На мгновение отвлекся, и верещащее крысоподобное существо с двумя головами оказалось совсем рядом. Подпрыгнуло, норовя вцепиться в пах. Рендалл отскочил, но одна из пастей ухватила штанину, послышался треск рвущейся ткани. Удар меча – и тварь исчезла в облаке серого дыма. А из разодранного в клочья кармана полетела на песок всякая ерунда – кусок ткани, несколько кедровых орешков, щепки, еще какой-то мусор.

Последним выпал блестящий темно-багровый камушек.

Пикировавший сверху «орел» с лягушачьей головой резко повернул в сторону. Две твари, находившиеся ближе всех к Олену, превратились в золотые «елочки». Остальные замерли.

– Чем ты их напугал? – спросил Харальд, поводя мечом из стороны в сторону.

По лицу его тек пот, оружие в руках подрагивало, и вообще странник по мирам выглядел усталым.

– Не знаю, – ответил Рендалл. – Вот этим голышом… Откуда он у меня, интересно? А, понятно…

Вспомнился тот день, когда они с Бенешем и Гундихаром залезли внутрь старой крепости, что стоит посреди Великой степи. Чуть не погибли, видели очень много чудного, и именно тогда Олен прихватил на память камушек, выпавший из дырки в стене.

И выглядела та крепость так же, как город в песках, – ало-черные стены, арки, кривые башни…

– Они отступают, – сказал Харальд.

«Елочки» медленно отодвигались, хотя не было видно, чтобы они чем-то шевелили. Чудовища один за другим превращались в облака дыма, и те плыли против ветра.

– Мяу! – с победными интонациями сообщил Рыжий, на боку которого в густой шерсти виднелась большая проплешина.

Рендалл опустил меч, тыльной стороной кисти провел по лбу, вытирая пот. Подумал, что еще немного, и потеряет сознание от недостатка воды. Потряс головой, отгоняя звон в ушах.

Одно из облаков дыма повисло неподалеку и принялось менять цвет, от белого к серому, затем к черному. На мгновение стало напоминать лужу, куда вылили краски всех цветов радуги. Из его глубин раздалась серия пронзительных щелчков, на смену которым пришел тонкий писк.

– И что бы это значило? – спросил Олен.

– Не знаю, – нахмурился Харальд. – Но я…

– Не знаю, – сказало облако, – но я…

Очертания его задрожали, облако сгустилось и образовало человекоподобную фигуру в рост эльфа. Границы ее были туманны, а вместо лица имелось что-то похожее на пузырь. В самом центре открывалось и закрывалось круглое отверстие, будто кто-то надавливал пальцем.

– Рот? – предположил Рендалл. – С нами хотят говорить?

– Говорить, – неожиданно басом повторила туманная фигура.

Закрутилась вокруг своей оси, превратилась в столб пламени, от которого повеяло сухим жаром. Пламя погасло, в воздухе затанцевала полупрозрачная стрекоза с кошачьей головой и скорпионьим хвостом. С крыльев ее полетела сладко пахнущая разноцветная пыльца.

– Только наш собеседник, похоже, давно разучился долго оставаться в одном обличье, – сказал Харальд, убирая оружие, – и общаться словами. Ты не знаешь, кто это такой?

– Говорят, что в этих местах обитают последние сираны, остатки давно вымершей расы. О них мало что известно, даже неведомо, как они выглядят. Я слышал, они были искусны в магии, но достигли таких ее глубин, что всем народом сошли с ума…