Золотой ключ. Том 1 - Роун Мелани. Страница 84

— Я ее никогда не уступлю. А ты больше никогда этого не предложишь.

— Ваша светлость, не сомневайтесь: когда я закончу работу, ни один мужчина в мире вам этого не предложит, — спокойно ответил Сарио.

Мальчик стоял на коленях перед фонтаном. В эти мгновения для него существовала только его работа; он даже не услышал и не увидел, как подошла Сааведра и застыла рядом в ожидании — как слуга, как просительница. На выветренных каменных плитах внутреннего двора лежал лист картона. В руке крошился отсыревший мел. Заблудившийся ветерок дул со стороны фонтана, увлажнял лица водяной пылью. Сааведре это было приятно, а мальчика вывело из себя.

— Фильхо до'канна! — Он схватил картон и резко повернулся спиной к фонтану, ветру и водяной пыли.

Он увидел Сааведру и густо покраснел.

— Давно тут стоишь?

— Моментита. — Она перевела взгляд со смущенного, озабоченного лица на картон. — Сарио.

Игнаддио кивнул, выпрямил спину и отвел глаза, словно боялся увидеть на ее лице неодобрение или разочарование.

Сааведра хорошенько рассмотрела набросок, оценила технику, смутные признаки зарождающегося стиля.

— Выразительное у него лицо, правда? Игнаддио дернул плечом.

— Похоже, ты успел к нему хорошенько присмотреться.

— Да, еще до того, как он ушел к герцогу. — Проявилось нетерпение; он уже не прятал глаз. — Ты его сразу узнала?

— Конечно, со сходством полный порядок. — Она улыбнулась, заметив, что у него отлегло от сердца. — Линии тебе вполне удаются, а вот над перспективой надо еще поработать.

— Как? — Он торопливо встал, поднял картон. — Что для этого требуется?

Не обиделся и не рассердился. Только спросил, что надо сделать. Пожалуй, он способный ученик.

— Видишь вот эту линию? Угол между носом и глазом?

Он кивнул.

— Ты ее слишком аккуратно вывел, а ведь идеально симметричных лиц не бывает. Один глаз выше, другой ниже… Один посажен ближе к переносице, другой чуть дальше. — Она легонько водила по штрихам ногтем. — Видишь? Вот здесь. И здесь.

— Вижу! Эйха, Ведра, вижу! — Он затаил дыхание. — А ты покажешь, как надо?

— Показать-то можно, но толку от этого не будет. Я объяснила, как я вижу, теперь ты должен увидеть сам и исправить. — Она улыбнулась, вспомнив, что Сарио поступал как раз наоборот: не объяснял, а показывал. Раз, два, и готово.

"Нет, я буду учить по-другому. Пускай сам делает ошибки, пускай исправляет их собственной рукой”.

— Надди, а еще нужно быть ненасытным… Чтобы развивать талант и совершенствовать технику, надо быть ненасытным.

— А я ненасытный! — воскликнул он. — В мире так много интересного! Только чему-то научишься, а муалимы уже тут как туг, достают из загашника что-нибудь новенькое. — Он глубоко вдохнул впалой грудью. — Ринальдо говорит, мне его никогда не догнать.

Сааведра сразу поняла, что он имеет в виду.

— У Ринальдо скоро конфирматтио?

— Через неделю. — Игнаддио посмотрел на свои испачканные мелом руки. — Через шесть дней его отправят к женщинам.

Сааведра превозмогла желание погладить его по курчавой голове. Игнаддио вот-вот станет мужчиной; в такую пору мальчишки злятся, когда женщины с ними сюсюкают.

— Скоро и твоя очередь придет, не сомневайся. Ринальдо не так уж и обогнал тебя. Это его не утешило.

— Но ведь я старше!

— В самом деле? — Она притворилась удивленной. — А я и не знала.

Он энергично тряхнул головой.

— Да, старше. На целых два дня.

Сааведра превратила невольную усмешку в добрую улыбку — побоялась обидеть его.

— Но ведь ты наверняка кое в чем его превзошел. Как насчет красок? Перспективы?

— Нет. Ты сама только что сказала: с перспективой у меня нелады.

"Ни малейшей обиды. У него и впрямь есть задатки”, — подумала Сааведра.

— И краски он лучше кладет. Но муалимы считают, что я неплохо показываю тени. — Он горделиво ухмыльнулся. — Взял за образец работу Сарио — “Катедраль Имагос Брийантос”. Муалимы говорят, тени арок и колоколен ему гораздо лучше удались, чем всем остальным.

— Эйха, в искусстве Сарио достоин подражания, — согласилась она. — Но не забывай: в отличие от тебя у него всегда были проблемы с компордоттой. И какие проблемы!

Эти слова не произвели впечатления.

— Будь я таким, как он, я бы и вовсе плюнул на компордотту. И пускай муалимы что хотят со мной делают!

— Надди!

Он впился в нее молящим взглядом.

— Ведра, я хочу стать хорошим художником. Хочу стать таким, как он. Верховным иллюстратором. И служить герцогу. Разве не для этого нас учат? И разве бы ты не готовилась к этому, если б родилась мужчиной? Одаренным?

Она пошатнулась как от удара.

"Сарио уверяет, что я Одаренная”.

Она закрыла глаза.

«Матра эй Фильхо, если бы я была…»

— Так кем бы ты была, а? — спросил Игнаддио. — Если б родилась мужчиной? Одаренным? И если бы у тебя был выбор?

— У меня никогда не было выбора, — уклончиво ответила она.

— И все-таки? — настаивал он.

Родись она мужчиной. Одаренным, — стала бы Вьехо Фрато, управляла бы семьей, требовала соблюдения компордотты, приговаривала бы к Чиеве до'Сангва. Уничтожала бы Дар.

Однажды она помогла убить человека. Отняла жизнь.

Но разве выбор между хорошим и лучшим — это выбор?

— Бассда, — пробормотала она. — Слишком много трудных вопросов.

Игнаддио грустно вздохнул.

— Вот и муалимы так говорят.

— Говорят, потому что это правда. Эн верро. — Она указала на набросок. — Надди, закончи его. Начало хорошее. Обдумай мои замечания, попробуй взять другой ракурс и неси мне, обсудим. Хотелось бы посмотреть на готовую работу.

В его глазах был целый мир.

— Отлично! Не забудь, ты обещала!

— Успокойся, не забуду.

Игнаддио уже мчался за чистым картоном. Сааведра проводила его взглядом и улыбнулась.

— Не забуду. Ведь ты слишком похож на меня. Но у тебя гораздо больше возможностей.

И тут она поняла, что давно сделала выбор. У нее появился шанс, и она его не упустила. Талантливый художник может достичь, а может и не достичь успеха. Но если он откажется от своего шанса, никто не узнает, был ли он на самом деле талантлив.