Под несчастливой звездой - Анфимова Анастасия Владимировна. Страница 56

— Что они сказали?

Александр не стал уточнять кто такие «они».

— Котас Минатиец оказался добрым и справедливым человеком. Ты не будешь женой Растора.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась девочка, ловко завязывая края повязки.

— Мы поплывем в Нидос, а дальше в Келлуан.

— Хвала Сету! — всхлипнула она. — Я всю дорогу молилась ему, Горну и Амошу.

— И все это лишь за четверть того, что досталось нам из сокровищ Энохсета, — проговорил Александр, протягивая другую руку, украшенную длинной кровоточащей царапиной.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — всплеснула руками Айри

— А что плакать? Он кстати вообще половину взять хотел. Я его еле уболтал на четвертую часть.

— Вот какой добрый! — прошипела девочка. — Да он просто нидосский ростовщик какой-то!

— Не клевещи на хорошего человека, — возразил юноша, когда пыхтящая от возмущения Айри принялась мазать царапину мазью.

— Он хозяин Тикены. Одно его слово и я, и ты, и даже Тусет, можем исчезнуть, и никто ничего не узнает. А он отпустил нас…

— Еще бы! — фыркнула девочка. — Ты ему вон как зад… Ты его так хвалил, как будто он сам Келл-номарх.

— И взял немного, — Алекс сделал вид, что не слышал её слов — А мог бы все отнять. Котас Минатиец — добрый человек.

Часть 2. Бриз

Глава I. Спор о вкусах

Несмотря на то, что Нарон сам мог ударить в спину, обжулить торгового партнера и даже ограбить встречное судно, если был уверен в безнаказанности, какие-то вещи он себе не позволял. Как и большинство из тех, кто связал свою жизнь с морем, капитан уважал его волю. В первый момент, увидев гору золота и серебра, даросец захотел убить Алекса и увеличить свою долю добычи. Но, узнав, что юноша единственный уцелевший в кораблекрушении, решил, что если уж его пощадило море, то и он не станет отнимать у парня жизнь. Пусть все случится по воле богов. Вот почему грабеж, учиненный Минатийцем, возмутил его до глубины души. А еще капитан «Бороздящего стихию» очень испугался, увидев ночью отряд стражников, направлявшихся к его кораблю. Узнав, что Тусету срочно понадобилась сумка с лекарствами, он испытал настоящее облегчение. Этот страх Нарон не простит тикенскому олигарху никогда! Он решил, что больше не придет в Тикену. Однако этого ему показалось мало. Капитан решил отомстить! Теперь при любой возможности: на пьяной пирушке, при деловых переговорах, в храме или публичном доме он будет всем рассказывать, как хозяева Тикены отняли последнее у чудом спасшегося моряка. Может быть, после этого многие хозяева кораблей подумают, прежде чем иметь дело с Минатийцем. В глубине души Нарон опасался, что и с ним поступят точно так же как с Алексом, поэтому очень торопился покинуть «гостеприимный» порт. Наверное из-за спешки, капитан смог купить только двух рабов. Один из которых умер на четвертый день плаванья, хотя оправившийся от ранения Длин уверял, что он только чуть-чуть поучил нерадивого гребца.

Нарон в кровь разбил физиономию надсмотрщика, несмотря на то, что жрец подтвердил его невиновность.

— Этот человек сильно болел, — сказал он, брезгливо вытирая руки о полотенце, поданное Айри. — Его внутренности воспалились.

Капитан махнул рукой и подул на болевшие костяшки пальцев.

— Скройся с глаз моих!

Длин поклонился и, прижимая ладонь к разбитому носу, спустился с кормовой палубы. Капитан взглянул на Кораса, временно занявшего место у рулевого весла.

— Идем в Милету, хозяин? — спросил тот.

— Да, — нехотя буркнул Нарон. — Надо запастись провиантом и водой.

Капитан чувствовал, что сам немного виноват в случившемся. Стремясь оказаться как можно дальше от Тикены, он приказал развить максимальную скорость, не позволяя гребцам отдохнуть даже при попутном ветре. Бывшие рабы ворчали и огрызались на надсмотрщика, когда тот требовал увеличить темп. Но Длин опасался трогать вольных гребцов, вымещая всю злобу на двух рабах. Вот один и не выдержал.

Так или иначе, но когда «Бороздящий стихию» вошел в гавань Милеты, Нарону требовалось не только продовольствие и вода, но и четверо гребцов. Так как двое бывших рабов выразили желание остаться в этом городе.

Прихватив с собой двух матросов, капитан отправился на рынок. Остальные члены команды расположились на отдых. Гребцы, нанятые за еду, с завистью поглядывали на матросов. Им хозяин обещал выплатить жалование, и те уже предвкушали, как будут спускать его в кабаках Милеты.

Тусет заметил, как к Алексу, сидевшему в стороне, подошел Прокл. Жрец прислушался, но они разговаривали очень тихо. Бывший раб как-то нехорошо усмехнулся, юноша пожал плечами, покопался в сумке и передал ему что-то тускло блеснувшее. Прокл собрался похлопать его по плечу, но замер. Жрец наклонился вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Одной рукой Алекс схватил мужчину за шею, а в другой у него оказался короткий кинжал, упиравшийся в промежность гребца. Со стороны могло показаться, что эти двое мило беседуют. Вот только лицо у юноши сделалось каким-то хищным. От неожиданности Прокл дернулся. Алекс отпустил его и вновь принялся зашивать куртку. Гребец наклонился к нему и что-то прошептал. Юноша равнодушно пожал плечами.

— Ого! — воскликнул кто-то из гребцов, разглядывая что-то в руках Прокла. — Пошли с нами, Алекс?! Тут на всех хватит!

— Отведаем вина милетского, шлюх пуганем! — поддержал второй, глядя на парня, который все так же сидел у борта.

Бывшие рабы заржали.

— Пошли, а то не хорошо получается, — поддержал приятелей Прокл. — Ты угощаешь, а пить не идешь.

— Не могу, — с трагической дрожью в голосе ответил юноша. Тусет мог бы поклясться, что он вот-вот заплачет от огорчения. — Сорок дней еще не прошло. Не хочу обижать дух Энохсета.

— Как знаешь, — пожал плечами гребец.

Он отошел, а Алекс вернулся к прерванному занятию. Тусет вспомнил вчерашний разговор. Заметив, что у молодого человека разорван рукав, жрец предложил ему отдать куртку Айри.

— Моя служанка заштопает.

Но юноша только покачал головой.

— Сам уделаю. Ей только мешки шить.

— Значит, правда, что ты сшил ей платье?

Алекс чуть поморщился.

— Меня попросил Энохсет. Девочка при мне стеснялась одевать келлуанские наряды. Ты, наверное, понимаешь почему?

— У нас не считают женскую грудь той частью тела, которую так необходимо скрывать, — пожал плечами Тусет.

— А у нас считают, — сказал парень. — И в Нидосе тоже, и во многих других местах.

— У тебя хорошо получилось, — признал жрец. — Наверное, нашим женщинам понравится такой фасон.

Старик усмехнулся. Тем временем юноша как-то по-особенному завязал суровую нитку и перегрыз ее зубами, осмотрел куртку и стал одевать.

Жрец перегнулся через перила и окликнул его.

— Алекс, поднимись ко мне.

— Ты звал меня, маг? — поинтересовался он.

— Я старше тебя и поэтому хочу дать тебе один совет, — понизив голос, проговорил келлуанин. — Ты зря подарил серебро Проклу. Теперь они заставят тебя поить их на каждой стоянке.

— Нет, господин Тусет, — покачал головой юноша — Я не дам им больше ничего.

— Заставят, — усмехнулся жрец.

— Не смогут, — спокойно возразил Алекс и пояснил. — На моей родине есть обычай, каждый новый человек в команде после первого жалованья обязательно угощает остальных.

— Я слышал о таком и у нас, — кивнул Тусет.

— Люди везде похожи, — проговорил юноша и спросил. — Я тебе еще нужен?

— Да, скажи, что ты собираешься делать, после того как выполнишь все свои клятвы?

Кажется, ему впервые удалось озадачить этого странного молодого человека.