Вошь на гребешке (СИ) - Демченко Оксана Б.. Страница 72

  - Переволновалась она, если не вздремнет, сорвется, - пробормотала Милена, отвечая на возмущенное ворчание вууда. - Паша прав... Я делаю ровно то, за что была бита Черной и изгнана Тэрой. Использую людей. Очаровываю, подстраиваюсь, 'пробиваю' на сочувствие. Мне нужна вторая среброточивая, чтобы безопасно врасти в мир и не истончить корень, на котором висим мы с овощем-Владом. Мне вообще много нужно. И я кручу людьми, рулю. Эй, Геня-Бэль, ты ведь немножко я сама. Чем я отличаюсь в поведении от пэрна и как скоро свихнусь, докачусь до вывертывания наизнанку?

  Собака подпихнула нос под сползающую руку спящей хозяйки, не удостоив бывшую свою душу ответом и даже вниманием. Милена сокрушенно вздохнула. Она, в общем-то, знала ответ. Если бы была ближе к перерождению, вууд бы сожрал всех, кого счел игрушками. И еще: собака охраняет новую хозяйку от любых угроз. Пока что Милену к их числу не отнесла, это - хорошо.

  Дверь ресторана распахнулась, юноша в длинном фартуке протиснулся на улицу с упакованными припасами в обеих руках. Огляделся, по приметам выбрал машину и сгрузил ношу возле задней двери. Дождался, пока появится Паша, засуетился, стараясь показать полезность. Получил деньги и удалился.

  Паша погрузил добычу, сел за руль, покосился на спящую Варвару. Завел мотор и поехал тихо, притормаживая перед поворотами. Он молчал до самого клуба, щурясь, иногда чуть дергая шеей и гоняя в голове мысли, не подлежащие высказыванию вслух. Только миновав ворота, Паша заговорил, смиряя громкость голоса.

   - Рулю к себе, твой бунгало вон, запоминай. Провожать не стану. Чо я, типа ручной? Красивая ты баба, да... Ноги конкретно одиннадцать баллов из десяти. Нокаут, блин, какие ноги растут из какой задницы. Варька, просыпайся! Овоща пора выгружать.

   В большом двухэтажном доме было гулко и совсем пусто. Ни вещей, ни запахов обжитого, домашнего уюта. Варвара осмотрела все три спальни, снова зевая и безропотно кутаясь в отданную Пашей куртку. Выбрала для размещения Влада самую большую комнату первого этажа, показала, как и куда ставить каталку. Некоторое время слушала пульс, щурясь и моргая.

  - Вроде, без перемен, - осторожно сообщила она. - То есть для него - хорошо. Утром надо купить все для капельницы. Витаминчики, глюкозу, я напишу список. А кто его родственник?

  - Она уже заснула, - буркнул Паша, успевший позвонить и выслушать отчет. - Марк сказал, все в норме. Ну, то есть все, кроме того, что вообще типа - труба. Милена, тащи жрачку. Геня, гулять. Варька, столовая там, иди и сядь, пока не рухнула.

  Очень скоро припасы были распакованы и расставлены на низком столике. Паша налил себе джина - четверть толстостенного стакана. Неодобрительно посопел и удалился в недра дома, где долго ругался без выражения, но изобретательно: искал лед и указывал вчерашним собутыльникам на их подлость. Разве могли настоящие друзья хапнуть весь лед? Варвара от вкусных запахов проснулась и жадно глотала прохладный суп, давилась, виновато моргала и, если полагала, никто не смотрит на неё, пила жижу через край.

  - Варька, облом, придется пить теплую водку, - сокрушенно признал Паша, вернувшись ни с чем. - Звонить и трясти здешний сервис не вариант. В коттедже был бар, но мы его, по ходу, вчера приговорили.

  Плеснув во второй стакан обещанной водки, Паша припечатал донышко об стол и мрачно глянул на Милену.

  - Без понтов, лажи и кручения хвостом. Давай подробно: что за дерьмо с овощем в отключке?

  Милена выбрала из большой вазы фрукт, нахмурилась, пробуя вспомнить название или выудить из слоев мира. Не справилась, надкусила и осталась довольна.

  - Паша, все так странно, что ты можешь не поверить. Но уговор есть уговор, говорю правду и только правду. Кажется, я родилась в мире, имя которого Нитль. Себя я помню лет с пяти, и с тех пор родной мне именно Нитль. Он являет собой иной слой мироздания. Иной... этаж, если все вместе счесть зданием. Нет. Скорее Нитль не этаж, а нечто, пронизывающее здание. Паша, как я могу объяснить, если знаю ваш язык поверхностно и живу тут несколько дней?

  - Дальше, пока не по сути, - отмахнулся Паша, звякнул стаканом по второму, подмигнул Варваре и отхлебнул. - Запьем бред.

  - Нитль сродни вашей... сигнализации. Мы не вмешиваемся в дела людей, населяющих здание. Но если иные лезут в дом, мы выдворяем их. Или убиваем. Заделываем лаз. Это и есть дело жителей Нитля. Он дает нам немало - тем, кто готов стать его частью. Мы, в отличие от вас, не имеем непреодолимых ограничений по рождению. Если слабый и всей душой хочешь силы - расти, будет тебе. Если дар маловат, старайся и тоже получишь прирост. Только стань взрослым и продолжай идти... меняться. Вычищать из себя то, что тянет в исподье.

  - Не понял, повторим, - буркнул Паша, снова звякнул по стакану Варвары. Усмехнулся и покачал головой: девушка спала, свернувшись клубком в кресле. - Во допекло её, зуб даю: весь день не жрамши. С одного глотка в отруб. Ладно, так даже лучше. Дальше.

  - Ты занимаешься спортом. Правильное слово? Вот, это похоже. Ты занимаешься и убираешь жир, дряблость, слабость. Меняешься. Если все бросить - будет расплата.

  - Понял.

  - То же у нас, но в отношении всех изменений. Можешь прорицать и растешь - прорицай, хотя это больно и страшно. Отвернешься и откажешь себе и другим в применении дара - будешь болеть. Умеешь воевать и однажды уходишь из боя, потому что устал - все, кончился боец. Умеешь воевать и звереешь в бою, теряя в себе человека - еще хуже, на лапы встанешь...

  - Каким боком тут притырен овощ?

  - Не знаю. У нас уже лет пятьдесят все плохо. Восток встал на якоря, это значит, для вальзов расветного луча - лекарей духа и проводников души - нет права на развитие. И самих их нет. Зато исподники лезут и лезут. Мы теряем людей и отступаем, разрушено три десятка крупных замков. Их огни затоптаны и мертвы, их хозяева погибли или сломались. Лес сохнет. Нет перемен к лучшему. Хозяйка моего замка, прорицательница Тэра, в нынешнюю осень решилась на отчаянный шаг. Использовала, как я понимаю, врагов, учеников и друзей равно вслепую и даже... подло. Создала чужими руками веретено спайки, протыкающее мироздание на всю глубину. Осмелилась пророчить, то есть разворачивать непоправимое, расходуя себя до дна колодца души, смертно. Так нас зашвырнуло сюда, в плоскость. Меня и Черну. Вероятнее всего мы... маркируем края разрыва. Пока мы не сделаем то, что надлежит, разрыв не закроется. Плохо, что я не знаю своей задачи, - Милена сухо хихикнула. - Ха, я лгала и притворялась так давно! Тебе первому вслух говорю: я не умею прорицать, я ни на ноготь не вальз севера. Я допритворялась. Вот плоскость, вот я. И ни намека на решение головоломки.

  Паша допил джин, налил себе повторно, сделал глоток, оттолкнул стакан и потянулся за закуской. Он брал то с одного лотка, то с другого, ругал дерьмовый ресторан, советовал себе же обратить внимание на рыбку, а вот свинину послать к свиньям.

  - Сопли тебе не идут, - наконец буркнул Носорог. - Безвыходных положений не бывает. Я знаю, потому что я так решил. Все, кончено. Иди, дрыхни, утром купим тебе прикид для осени и займемся хоть чем. Я пересплю с новостями, а с похмелюги трезво решу, уезжать или оставаться. Типа так.

  Милена кивнула, встала и вышла из дома на ватных ногах. Выговорить вслух то, что ты не вальз и силы в тебе нет, есть лишь умение обманывать окружающих - больно. Оказывается, куда больнее, чем сама она ожидала. Ночь цедила дождик через такое мелкое сито, что он делался водяной мукой, способной висеть в воздухе. Стылая сырость вдыхалась, как чужие слезы. Милена прикусила губу, пообещав, что своих этой ночи не отдаст.

  - Черна знала мою бездарность, - шепотом отметила бывшая первая ученица. - И Тэра? Если да, почему держала при себе? Если нет... Глупости, она - прорицательница.

  В тумане вдруг почудился прищур Черны - как год назад, когда накопился страх разоблачения и захотелось сбежать с южным ангом, кстати явившимся восхвалять и поклоняться... Черна тогда поймала у ворот, молча вломила под дых, добавила коленом в живот. Содрала дуффовый плащ и усадила в корни старого дерева, которое так давно растет во дворе замка, что насмотрелось любых чудачеств его людей. Прихватив плащ, воительница взобралась на стену, оттуда сиганула вниз, словно людям можно так вот прыгать. И пропала надолго. Милена хватала ртом воздух, мысленно обещала себе извести врагиню, попозже, когда станет посильно сесть, а лучше - встать...